У каждого свой путь(СИ).Тетралогия

— Спасибо, теть Валь!

Бегом бросились к дому. Влетели в избу с криком:

— От мамы письмо пришло! Ура-а-а!!!

Елена Константиновна облегченно вздохнула. Перекрестилась на иконы в углу и села на диван. Вытерла фартуком руки, попросила:

— Слава тебе, Господи! Живая! Давай сюда письмо, Саша. Читать будем…

Огарев и Андриевич, узнавшие о прилете Степановой по рации от Бредина, встретили ее у вертолета. Оба были в дождевиках с накинутыми на головы капюшонами и напоминали льняные снопы в поле. Промозглый дождь лил с неба третьи сутки и порядком надоел военным. Окрестные холмы покрылись дымкой. Их нечеткие очертания выглядели угрюмыми. Сержант легко выскочила из вертолета, чувствуя, как по лицу ударили холодные капли дождя. Пониже натянула капюшон плащ-палатки и поглядела на слишком серьезные лица мужчин. Капли дождя текли по их щекам, словно слезы. По очереди обняла обоих полковников:

— Здравствуйте, Геннадий Валерьевич! Привет, Вацлав!

Слова прозвучали так, словно она только вчера исчезла и вот вернулась. Следом из вертушки выбрались прибывшие из отпуска спецназовцы. Мешков по форме доложил о прибытии группы и направился к палаткам, оглянувшись на женщину перед тем, как скрыться за поворотом. Офицеры и сержант направились в лагерь. Влезли в палатку. Андриевич подкинул пару поленьев в железную печку на красноватые угли. Сбросив накидки и бушлаты, полковники расселись вокруг стола. Марина сбросила накидку и протянула предписание Огареву. Он прочитал и протянул бумагу Вацлаву. Быстро и мрачно взглянул на женщину:

— Когда собираешься уйти?

— Завтра утром.

Полковники переглянулись, а она продолжила:

— Когда точно схватили полковника Шергуна и ребят?

— Вчера приблизительно в пятнадцать ноль-ноль. Почти сутки прошли.

Огарев наклонился над картой, раскинутой по столу и указал место:

— Вот здесь. Там и сейчас остовы брони стоят. Может, все же возьмешь группу прикрытия?

Степанова с минуту напряженно раздумывала. Решительно отказалась:

— Нет. Мне нужна радиостанция, тип «Моторолла» с кодами. Думаю, что среди трофеев подобную технику отыскать можно. К ней две дополнительных батареи. Два жилета и обязательно радиомины. Так все, как обычно…

Мужчины вздохнули. Она смущенно помялась:

— Мужики, может вы меня накормите? Я утром лишь бутерброд съела, да кофе попила. Всю ночь путешествовала. Устала, как собака и спать хочу.

Огарев выглянул из палатки и всучил котелки пробегавшему солдату с требованием принести обед. Затем отдал коротенькое распоряжение проходившему мимо офицеру. Андриевич, оставшийся на какое-то время один на один с Мариной, покачал головой, разглядывая ее лицо:

— Ты, даже не отдохнув, переключилась на новое задание. Чем генерал думает? Возьми группу, Марин! Ведь устала! Уставший человек может что-то пропустить и реакция у него слабее.

— Нет, Вацлав. Если помощь потребуется, я свяжусь с вами. Мне сначала найти этих бандитов надо. Шергун мой друг.

— Мы знаем. Олег о тебе часто вспоминал. Кое-что и об операции рассказал, по секрету. Так что, в принципе, нам известно, чем ты занималась. Он очень хвалил тебя.

Вернулся Огарев. Степанова расстегнула черную кожаную куртку и скинула ее, оставшись в обтягивающей грудь водолазке и джинсах. Отошла, чтобы повесить куртку на крючок. Мужчины быстро пробежались взглядами по стройной фигуре. Переглянулись и отвели глаза в сторону. Маринка ничего не заметила и попросила, вытаскивая пятнистую форму:

— Ладно, мужики. Мне бы переодеться. Бредин сказал, что бушлат я и здесь найду…

Полковники молча выбрались из палатки. Женщина стащила водолазку и джинсы. Через минуту услышала их оживленный разговор с кем-то третьим. Голос был смутно знаком, но она никак не могла вспомнить, кому он принадлежит. Маринка натянула брюки и тельник. Начала вытаскивать туго свернутую куртку из рюкзака и обнаружила две бутылки водки, ввернутые в одежду. Усмехнулась про себя: «Генерал постарался». Быстро накинула куртку и застегнула пуговицы. Выглянула на улицу:

— Готово!

Третьим оказался хирург из госпиталя. Тот самый, которого она помнила еще по Бамуту. Он сразу обернулся:

— Здравствуй, Марина! Как голова, не болит?

Она откровенно рассмеялась:

— Если и болит, то лишь от забот! Вы что здесь делаете?

— То же, что и везде. Прикомандировали по специальности.

К Андриевичу подбежал молодой парень и протянул бушлат:

— Товарищ полковник, самый маленький размер, какой удалось обнаружить на складе.

Вацлав забрал одежду и протянул женщине:

— Можете идти. Спасибо, рядовой.

Из-за соседней палатки появился солдат с полными котелками. Отдал их Огареву. Хирург попрощался, направляясь к себе. Офицеры вошли внутрь. Степанова неуверенно спросила:

— Мужики, не против дернуть за встречу?

Ни тот, ни другой не возразили и она достала первую бутылку. Поставила на стол, затем наклонилась за второй. Протянула ее Огареву:

— Это мы выпьем, когда я вернусь.

Полковник молча спрятал водку под кровать и прикрыл рюкзаком. Легко сорвал пробку с емкости, что стояла на столе и понемногу плеснул жидкости в кружки. Степанова выпила совсем чуть-чуть. Плотно пообедала и принялась готовиться к предстоящему рейду. Полковники вдвоем «уговорили» остаток водки и теперь пристально и молча наблюдали за женщиной.

Марина спокойно забивала в жилеты принесенное двумя разведчиками оружие и боеприпасы. Аккуратно навешивала метательные ножи в петельки. Укладывала в рюкзак радиомины, сухпаек, запасную одежду, аптечку с пачкой бинтов, таблетки сухого спирта и разобранную снайперскую винтовку с боекомплектом. Плотно стянула спальный мешок ремешками и пристроила к поясному ремню. Налила одну фляжку водой. Андриевич сходил к себе. Притащил радиотелефон «Моторолла» и две батареи к нему:

— Не так давно банду выследили, вот у них и забрали…

Огарев слазил в свой рюкзак и протянул маленькую плоскую фляжку:

— Забирай! Здесь чистый спирт. Вдруг пригодится.

Решено было сделать так — до сгоревших БТРов женщину подбросят саперы, каждое утро выезжавшие на разминирование. Марина после сборов легла спать, а полковники отправились к командиру саперов. Попросили помочь. Майор согласился взять разведчика с собой.

Над горами стояла кромешная темнота, когда Степанова попрощалась с Огаревым и выбралась из палатки. Полковник ни слова не сказал, только молча хлопнул ее по плечу и смотрел вслед, пока она не скрылась из виду. Черная маска прикрывала лицо. Тяжелый рюкзак и жилеты весили килограммов около тридцати, но она не унывала. Дождь перестал, но промозглая сырь висела в воздухе. Под ногами чавкало и хлюпало при каждом шаге. Возле палатки саперов ее уже ждал Андриевич и группа, идущая на разминирование. Вацлав тихо сказал:

— Вот тот человек. Подбросьте до остовов БТРов.

Обнял женщину и вздохнул. Марина легко забралась на идущий следом за танком БТР. Танк с тралами двинулся вперед, а полковник все стоял и смотрел, как по дороге прыгают фары, выхватывая из темноты разбитую, перемешанную гусеницами и колесами, дорогу. Странное беспокойство овладело им, но он постарался отогнать от себя черные мысли. Дачу-Борзой остался на другом берегу Шароаргуна. Саперы добрались до остовов довольно быстро. Под тралами несколько раз рвались мины и даже грохнул фугас. Грязь летела во все стороны. Бронированная громадина подскакивала от взрывов и рыча мотором шла дальше. Возле остовов саперы притормозили и попросили Марину:

— Минутку. Мы тут проверим, а то подорветесь.

Она мысленно усмехнулась про себя. Мужики включили мощные фонарики и медленно двинулись к подбитым БТРам, щупами проверяя пространство перед собой. Рассвет еще только начал заниматься. С неба снова начал сеять мелкий противный дождь. Женщина вытащила плащ-накидку и набросила ее на себя прямо на рюкзак. Через три минуты саперы вернулись. Попрощались и двинулись дальше. Степанова подошла к БТРам и в сером свете надвигающегося утра, принялась вглядываться в почерневшее железо. Неожиданно на одном она заметила осколок стекла. Взяла в руки и вгляделась. Это был осколок от бутылки.