Наркомафия

Когда за русским "князем" закрылась дверь, и чехи остались в комнате одни, они многозначительно переглянулись.

- Что думаешь, брат? - спросил Резван

- Бухает. Или ширяется. Делать надо.

- Русист он и есть русист - понимающе кивнул Резван, тот самый который автомат не купил, а получил бесплатно в оружейке - русист без водки жить не может. А кого вместо него поставим? Дело то надо делать.

- Вечером позвони в Ачхой-Мартан. Пусть Ваха приедет. Или Джабраил. Кто-то из наших, его и поставим.

- А эмир что скажет?

- Эмир мне этого на усмотрение отдал. Как и мента. С русистами на этой схеме надо кончать, надо чтобы только наши до конца цепочки были. Кроме разве что толкачей.

- Согласен брат. Ты хорошо сказал - осклабился Резван

- Вот ты и займись. У тебя пистолет тот остался?

- Остался. А потом что?

- В багажник - и в лес. Ты же мент, тебя ни один пост не остановит.

- Ты тоже мент.

- Но ты на патрульной ездишь, а мне она не положена. И вообще - мне решать! - озлобился Салман, совсем недавно назначенный оперуполномоченным ФСКН вместо капитана Буравченко, который бухой до зеленых чертей вышел ночью на улицу и попал под машину.

- Ты прав, брат…

Младший из чеченцев погладил висящий на боку автомат

- Только вот что. Ну приедут Ваха или Джабраил. А кому они продавать то будут? Они же здесь не знают никого. И у постороннего никто не купит, уйдут люди к другим барыгам и потеряем точку. Эмир рассердится.

Салман подумал

- Ты прав… с неохотой признал он - тогда надо вот что сделать. Надо этого барыгу не грохнуть, а украсть. И у него все подробно расспросить, как он бизнес ведет, с чего беркат* имеет. А потом и грохнуть. Вот как мы это сделаем.

- Как?

- Ты за ним следить будешь. Ты же патрулировать будешь… вот и патрулируй. Следи, может заметишь чего… Куда он ходит. Хотя нет, не надо. Он сука заметит тебя и сразу поймет что мы делать хотим. Сделаем вот - ты не пасись целыми днями около его дома, но проезжай там. Время у нас есть. Джабраил все равно сразу не приедет. Если увидишь этого русиста, что он куда то пошел - звони мне на мобилу и я подскочу если смогу. Один ничего не делай. Вместе сделаем, как тогда помнишь?

- Помню…

Вернувшись, Шмель начал бадяжить. Просыпал - тряслись руки. Он не пил - но они все равно тряслись. Плюнув на все, Шмель завалился на диван, изучать потоклок…

Снова зазвенел звонок, назойливо, трескливо…

- Завалю…

Прошаркав к двери, Шмель глянул в глазок. Ну, конечно, кто ж еще кроме этого укурка там может быть.

Укурок!

С какого бока - моих? Чо, мало барыг левых? Вон цыгане с Нахаловки барыжат, сколько просил разобраться - до сих пор мне рынок перебивают. Винтовары на Ленина - тоже вовсю работают. Я чо, за каждым укурком смотреть должен?

Внезапно Шмель понял - как на ухо шепнул кто! - что именно Шило и есть тот самый урод, который творит беспредел, насилует мелких девчонок… и пацана, по моему мелкого еще натянул. Он, больше некому! Все мозги сторчал, тварь. У каждого нарика приход по разному бывают - у некоторых ржачки, у некоторых жрачка, у некоторых стояк, когда все равно кого лишь бы прямо сейчас. Вот он сука и насилует!

А раз насилует - значит и на мокрое ему пойти - что два пальца об асфальт…

И с этой жизнеутверждающей мыслью Шмель открыл дверь…

На Шило было жалко смотреть - мокрая после дождя одежа, круги под глазами, трясущиеся руки. Пошел на отход…

- Шмель… Бля, жизни нет…

- Чо? Главное не циклиться на отход?

- Жизни нет подохну щас… - оно и было видно, чтобы стоять прямо Шило держался за дверь как утопающий - за спасательный круг - выручи, вот возми… все что есть… завтра бля буду еще достану…

- Зайди!

Закрыв зверь, Шмель пошел в комнату

- Жди здесь…

Появился он через несколько минут, чему то довольно лыбясь.

- Убери свое рыжье. Смотри сюда.

Вожделенный пакетик блестел на ладони…

- Помнишь того пацана, который с Махой куролесит

- Да… он и щас с ней куролесит. Я видел!

- Во! Сделаешь его? - Шмель протянул пакетик, Шило жадно схватил его

- Тут пять граммов. Разбадяженный один к одному. Сделаешь - получишь десять раз по столько же…

Слова Шмеля упали на раскаленный от абстяка мозг Шила подобно бальзаму. Пятьдесят граммов! Это сколько же ставится без проблем можно?!

- Сделаю…

- Да подожди… - Шмель остановил уже повернувшегося к двери Шило - код замка на двери пять-три-девять-ноль. Понял? Это на всякий случай. Он надо мной живет, ты понял?

- Да понял, понял.

- Сделаешь, сразу уходи. Тут тебе дней на пять хватит, потом ко мне придешь. Не раньше, понял!

- Понял… - Шило уже предвкушал, как он придет домой, возьмет ложку, разбадяжит полученную дурь и запустит по вене…

Шмель закрыл дверь, лязгнул засовом.

- Укурок…

Потом конечно убирать этого гаврика придется. Слишком стремный тот пацан, да и Ваха за него просил. Чех долбаный! Но убить наркомана проще чем кажется - стоит только дать ему неразбадяженную дозу, и сказать разбадяженная - все. Сами нарики зовут это "золотой укол". Передоз - и готово. И ни один мент не будет интересоваться смертью подохшего от передоза нарика. Собаке - собачья смерть.

Отпустило - впервые за многие дни. Насвистывая какую-то мелодию, которую в последние дни много крутили по радио, Шмель посмотрел на часы и отправился бадяжить и фасовать товар…

* Дед Герасим - героин, одно из названий

* шопнешь - украдешь

* беркат - прибыль, выгода (чеченск.)

* ржачки - один из видов наркотического опьянения, человеку палец покажешь - и он смеется. Иногда это длится несколько часов.

* жрачки - то же самое, только человек ест - ест все подряд, что под руку попадет. Вообще, у каждого наркомана свой приход, некоторых например пофилософствовать тянет, и они начинают грузить друг друга какими то бессмысленными разговорами, и все это тоже на несколько часов затягивается.

* пошел на отход - то есть наступил абстинентный синдром

* главное не циклиться на отход - главное не задумываться о наступлении абстинентного синдрома. Любимая поговорка наркоманов

09 августа 20… г.

Энск

Саня Принц

Эту схватку он обречен был проиграть. Потому что несмотря на всю свою взрослость он был просто пацаном, вообразившим себя взрослым. Пацаном, решившим сыграть взрослую игру, ставкой в которой была жизнь - ни больше, ни меньше. Девяносто девять из ста его сверстников проиграли бы схватку - и одним убитым ребенком на Руси Великой стало бы больше.

Но Принц как раз и был тем сотым. Два года подготовки в военно-спортивном лагере, с выполнением учебных задач, причем задач вполне взрослых - в лесу, с макетами оружия, с одной банкой тушняка на день, с прочесывающими лес в поисках диверсионной группы "карателями", с охраняемыми его же сверстниками мишенями-шарами на лесных опушках, в которые обязательно надо было попасть из пневматики и потом уйти от преследования. Все это было и все это ему много что дало. Короче говоря - дядя Павел подготовил из племянника и такого же возраста ребят достойных русских фашистов и боевиков национал-экстремистских организаций.

Дом был старой постройки и спрятаться особо было негде. Подъезд, одинарная дверь без тамбура, потом лестница, поднимающаяся кругом и внутри этого круга - старомодная, решетчатая шахта лифта. Негде спрятаться! Если в современных панельных девятиэтажках киллеры обычно прячутся у мусоропровода, прикрывшись не решетчатой, а бетонной, непросматриваемой шахтой лифта - то здесь Шило был вынужден тусоваться этажом выше, спрятав длинное шило на деревянной ручке в рукав. На него косились - но прошли то всего двое, да и не принято сейчас интересоваться у незнакомых людей кто они такие и что тут делают. Можно и в морду получить, знаете ли…