Последний бойскаут

— Что-что? — вежливо переспросил Джо.

— Ты спас меня тогда от того козла, а кто меня спасет от тебя? — выдавил Майк.

Ох уж этот Меджус, его будут убивать, а он будет шутить!

«Тот козел», конечно, был посильнее Джо, и если бы обстоятельства сложились чуть иначе, Майк давно бы уже не ерничал и не веселился.

Меджуса тогда отправили следить за одним типом, который кантовался в баре старого Гопкинса. Майк отбрыкивался полдня, жалуясь на боль в животе, но ему, конечно же, никто не поверил, а Ронсон даже сказал:

— Майк, я люблю твои шутки, но сейчас тебе предстоит серьезное дело, и будь добр его выполнять.

Вздыхая и постанывая, Майк поплелся к выходу.

Вечером, выйдя из участка, Джо собрался было ехать домой, но какая-то смутная тревога за Меджуса вдруг охватила его. Он неплохо изучил Майка и в большинстве случаев мог догадаться, когда тот говорит серьезно, а когда шутит. На этот раз Майк, кажется, не шутил.

Джо подъехал к бару старого Гопкинса, припарковал машину и, выйдя в бар, приметил за дальним столиком Майка. Ему сразу стало ясно, что Меджус болен — перед ним стоял стакан с содовой, а не с любимым пивом, он то и дело прикрывал глаза, болезненно морщась, а самое главное, сел не за тот столик, откуда отлично просматривался весь бар.

Ханбек сел за этот столик, стараясь, чтобы Майк его не заметил. Это было сделать легко, потому что Майк мутно смотрел по сторонам и уже ни на что не обращал внимания.

Тип, за которым ему было нужно наблюдать, заказывал уже четвертый виски и перешептывался со своим соседом по столику. Тот радостно потирал руки и ухмылялся в рыжие тараканьи усы.

Эти два субчика занимались наркотиками, и сегодня через их руки должна была пройти крупная партия героина. Джо порадовался про себя, что пришел на помощь Майку — Меджус вряд ли способен задержать их, а упускать момент было нельзя.

В бар вошел здоровенный амбал и присоединился к торговцам наркотиками. Джо немного насторожился: с этим справиться будет потруднее.

Он выскользнул на улицу, чтобы посмотреть, нет ли там еще кого-нибудь из этой шайки, ничего подозрительного не заметил, а когда вернулся, ни амбала, ни Майка в баре не было.

Первой его мыслью было: «Все, Меджусу пришел конец». Потом он успокоил себя, подумав, что, может быть, они оба вышли совсем по другому делу, но вдруг услышал:

— Ну конечно, шпик. Я таких за версту чую. Сил с ним быстро разберется, и на стоянке его найдут не скоро, мы будем уже далеко, — тараканьеусый подвыпил и говорил громче, чем раньше. — Я сейчас посмотрю, нет ли тут еще копов, они нам совсем не нужны. Через полчаса будут ребята.

Джо не стал ждать, пока таракан почует его, и стремглав вылетел из бара. Позвонив в участок и в двух словах объяснив суть дела, он побежал на автомобильную стоянку, находившуюся ярдах в трехстах от бара.

Он успел. Майк, словно марионетка, болтался в воздухе, поднятый за шиворот мощной рукой амбала, и умолял слабым голосом:

— Только не в живот… Я прошу, только не в живот…

— А мне плевать на то, что ты просишь! Меня много кто и много о чем просил! — басил амбал, нацеливая свой огромный кулачище в живот Меджусу.

Джо пантерой бросился на него сзади и изо всей силы ударил ему в висок рукоятью пистолета. Стрелять было нельзя — могли услышать. Но, к счастью, Джо попал точно: здоровяк обмяк, выпустил Майка и тяжелой тушей свалился к ним под ноги. Сверху на него свалился Майк и застонал:

— Джо, как хорошо, что ты пришел… У меня ужасно болит живот, это, наверное, аппендицит, вызови врача…

«Боже мой, он ни черта не понял из-за боли. Его могли запросто убить, а он думает об аппендиците», — хмыкнул Джо и отправился вызывать «скорую».

Она тогда перегородила путь полицейской машине, и пришлось немало повозиться и полицейским, и врачам — они увезли вместе с Майком двух раненых ребят из их участка.

А скупщиков героина забрали, и слава досталась в равной степени и Джо, и Майку — Майку, пожалуй, чуть больше, Ронсон очень хвалил его:

— Молодец парень! С аппендицитом не забыл о долге и чести!

Майк, еще не оправившийся после операции, слабо улыбался в ответ.

… — Да уж, теперь у тебя живот не болит, и никто тебя не спасет, — сказал Джо, потирая костяшки пальцев.

— Болит, и еще как, — в свою очередь потирая брюхо, признался Майк.

— А больше ничего у тебя не болит? — поинтересовался Джо.

— Ханбек, я клянусь тебе, что никогда больше не подойду к твоей жене и вообще буду обходить твой дом и тебя заодно за километр! — простонал Меджус.

— Было бы неплохо, если бы ты появился в моем шкафу еще разок, — зло засмеялся Джо. — Тогда бы у тебя точно заболело еще кое-что!

Майк ничего не ответил.

— Ладно, проваливай. Только сначала дай координаты той девицы. Ты их в пылу страсти не забыл? — спросил Джо.

Майк, видя, что лицо Джо снова перекосило от ярости, заторопился достать из кармана смятую бумажку.

— Ты все-таки решил заняться этим делом?

— Да, — сухо ответил Джо.

— Ну вот и правильно, я рад за тебя, пятьсот долларов — это всегда пятьсот долларов, несмотря ни на что, — затараторил Майк, разглаживая листок с адресом. — Вот, здесь все написано.

— Насчет пятисот долларов ты, наверное, прав, а вот от твоей радости за меня, пожалуйста, избавь. Мне это, как ты сам должен догадываться, неприятно, — произнес Джо, забирая адрес.

Майк снова порылся в кармане и достал небольшой буклет, на котором была изображена прелестная мулаточка с обнаженной грудью.

— Вот, посмотри, какая она. Ее зовут Кори.

— Три пальца, говоришь? — вспомнил Джо. — А ее ты тоже трахал, как мою жену?

Майк достал ключи и открыл дверцу машины.

— Прощай, Меджус, и не появляйся больше на моем пути. Тебе не поздоровится, — бросил Джо и зашагал прочь.

Он услышал звук заводящегося мотора, и в то же мгновение его швырнуло вперед мощной взрывной волной. Приподнявшись с земли, Ханбек обернулся и увидел огромные языки пламени, лизавшие обломки автомобиля Майка Меджуса.

Джо потер руками уши, оглохшие от взрыва, и раздельно произнес:

— Кто-то подложил бомбу в машину.

— Джо!!

Ханбек обернулся — к нему бежала Сара. Она бросилась на шею мужу и крепко обняла его.

— Ты жив, господи, ты жив, какое счастье…

Джо отстранил жену и, улыбнувшись, спросил:

— Разве это для тебя — счастье?

Сара с болью и досадой посмотрела на него.

— Вечно ты иронизируешь. Ты же мог погибнуть!

— Видимо, Господь Бог решил, что не стоит оставлять тебя совсем без мужика, и одного тебе уберег. Так что я жив, а бедняга Майк погиб. Мне жаль его, хоть и козел он был порядочный. Можно сказать, редкостный козел.

В унисон завизжали две сирены, и две машины — полицейская и пожарная — затормозили у пылающих обломков автомобиля Майка. Хлопья белой пены облепили то, что осталось от машины, повалил густой дым, и люди суетились в этом дыму, словно красные и синие муравьи. Подъехала и остановилась неподалеку «Скорая помощь», но ей уже нечего было делать.

Сара смотрела вслед уходящему Джо. Он подошел к одному из полицейских и о чем-то заговорил с ним. Полицейский достал блокнот и записывал.

«Майк погиб. Его больше нет», — думала Сара, но эти мысли не укладывались у нее в голове. Только что он был жив, он шутил, смеялся, обнимал ее — даже постель, наверное, еще не остыла — Сара горько улыбнулась. И вот теперь нет не только Майка — нет даже его тела, только страшные кровавые куски мяса.

Она отвернулась и медленно пошла к дому. В воздухе пахло гарью, удушливо и невыносимо.

— Вот и все, — сказала Сара. — Вот и все.

Слезы хлынули из ее глаз, и она медленно опустилась на траву, закрыв руками лицо. Так она делала в детстве, когда было плохо или страшно: прижимала руки к лицу, чтобы ничего не видеть, и ей казалось, что и ее никто не видит. А потом становилось еще страшнее в этой темноте, и она с плачем бежала к папе и маме. Они гладили ее по голове, утешали: «Не плачь, дочка, все пройдет». А кто утешит ее сейчас, кто скажет: «Не плачь?» Никто, уже никто.