Гамма для старшеклассников

монстрируешь.

- Только если скальпелем, - хихикнул кто-то из соседей.

- Во-во! Скальпелем!.. - Пасюк мрачновато зыркнул в сторону шутника. - Только для этого помереть надо. Как минимум. А каждый раз помирать, когда кому-то что-то доказываешь... - он развел руками. - В общем давай за терпеливых. На них мир держится.

- Только чтоб тебя успокоить, - я поднял рюмку на уровень глаз и с неудовольствием убедился, что держать посудину ровно уже не получается. Вино капало на скатерть, заливало пальцы. Чтобы окончательно не опростоволоситься и не стать сахарно липким, я торопливо перелил алкоголь в желудок.

- Вот теперь ты снова человек! - объявил Пасюк. - Когда кто-нибудь начинает делить и классифицировать - знаешь, там жанры всякие, подклассы и отряды, меня разбирает хохот. И все же... - те, кто не пьют... Как бы это выразиться помягче...

Он подпер лобастую голову кулаком, и я приуныл, изготовившись слушать его многословное и нелестное мнение о непьющих.

И все-таки минут через пять мне удалось взять тайм-аут. Совершенно неожиданно Пасюку ударили во фланг, и он вынужден был отвлечься. Я занялся жаренной картошкой, а моему собеседнику пришлось отбиваться от обрушившегося на него противника - такого же громогласного Пасюка, но с иной идейной платформой, иными претензиями к человечеству.

- Правда - она всегда правда, а ложь - всегда ложь! - красноречиво надсаживался Пасюк номер два (звали его, если не ошибаюсь, не то Эльдар, не то Эдуард и учился он, разумеется, на филфаке - кажется, уже восьмой год).

- Кое-кому, разумеется, хочется взмутить водичку, - продолжал Эльдар-Эдуард, - но историю не обманешь! В главном мир всегда диктовал двуединое начало: мужчина и женщина, солнце и луна. То же и тут: есть правда, а есть ложь. Правда - естественное благо, ложь - противозаконное зло.

Морщась, Пасюк налил себе коньяка, а мне с отеческой заботливостью плеснул клюквенного морса.

- Ну а как же тогда ложь во спасение? Или таковой нет вовсе?

- Нет и не было! - рубанул Эльдар-Эдуард. - Солгал, значит, предал. Не кого-нибудь, так самого себя.

- Стало быть, если я вижу, что у мамзель кривые ноги, я обязан объявить это ей в лицо, а не расточать комплименты? И про мужа излишне ретивого не забыть, и про годы в виде морщин...

- Демагогия! Такая же демагогия, как пресловутые рассуждения про черную зависть и белую! - Эльдар-Эдуард взмахнул вилкой, чуть-чуть не зацепив соседа, тот вовремя вильнул плечом, с нервным хохотком отодвинулся вместе со стулом подальше.

- Позвольте! Про зависть я ни единым звуком...

- Чушь! - Эльдар-Эдуард не позволил. Тема очевидно была ему близка, ему настоятельно требовалось, чтобы кто-нибудь хоть как-то упомянул ее за столом.

Каюсь, я злорадствовал. Пасюку приходилось несладко, и мне хотелось, чтобы хоть раз в жизни почувствовал каково дышится его оппонентам.

- Не надо притворяться! - Эльдар-Эдуард переправил в рот громадный кус пирога и яростно жевать. Голос его приобрел глуховато-коровий