Жесткая посадка

ументом - это семя дракона. И жизни нескольких человек - даже весьма симпатичных, не спорю, - ничто перед возможностью его уничтожить.

– Что же, Марк Соломонович, я, как обычно, признаю резон в ваших рассуждениях.

– Разрешите идти?

Шергин приподнялся в кресле, а затем сел обратно.

– Кстати, о людях. Я хотел бы, чтобы вы знали, товарищ генерал-полковник. Я постараюсь вернуть в Россию действующих лиц этой истории.

– Разумеется, Марк Соломонович. У вас будут на это все полномочия… Другое дело, что японцы вряд ли отдадут их нам - ведь их вроде бы не существует на свете, не так ли?

– Да как вам сказать, товарищ генерал-полковник… Дело в том, что эти люди могут сами пожелать вернуться. И я - только не смейтесь, товарищ генерал-полковник, готов найти им работу по нашему департаменту… Это - люди, которые идеально подходят именно мне - умные, жёсткие люди, тренированные невзгодами и превратностями судьбы… Поверьте, я довольно хорошо знаю людей такого рода. Это - адреналиновые наркоманы. Риск и постоянная неуверенность в завтрашнем дне - их стихия. Им нет места на современном Западе. Они - вернутся…

«Что-то стар я стал, забалтываюсь, тем более с начальством, - подумал Шергин, выходя из кабинета. - У нас ведь незаменимых - нет. Собственно говоря, фашизм начинается именно с этой фразы».

Шергин - Оноши - Акаси

Итто рикуса Сиро Оноши пригласил Шергина на встречу в закрытый японский ресторан, предназначавшийся для встреч важных чиновников других государств. Услышав название, Шергин усмехнулся - бумажные стены этого заведения таили такое количество тайн, подкупов, эпизодов шантажа и, напротив, - бычьего упорства и безоглядной бравады и храбрости, что такому мастеру шпионского романа, как Джон Ле Карре, их хватило бы на несколько десятков жизней. Да взять хотя бы текущий случай. Посол дал согласие на эту встречу после трёх консультаций с Москвой и поставил непременным условием присутствие на ней третьего секретаря посольства и двух стенографистов, прошедших обучение в спецшколе СВР, в Ясеневе. «Дуют на воду, - весело думал Шергин. - Было бы полным идиотизмом считать, что японцы скрутят меня и вынесут в корзинке из-под белья прямо под носом посольской машины, дабы в своей прачечной выжать из меня все тайны кремлёвского двора, накопившиеся за шестьдесят лет секретной службы. Но всё-таки что-то есть правильное в поведении нашего посланника - и я бы на его месте перестраховался. И на месте Главного - тоже. Итак, что мы имеем? Итто рикуса Сиро Оноши - полковник по-нашему. Потомственный служака, кстати, его однофамилец в Большую войну неплохо работал среди этнических японцев в Сан-Франциско. Сын? Внук? У японцев „трудовые династии“ в большом почёте. Сорок три года, дослужился до капитана в амфибийной команде морских сил самообороны… То есть морская пехота по-нашему. Тоже мне - силы самообороны. Численность этой самой обороны такая же, как армии полноценной страны - члена NATO - Великобритании или Испании. А в Азиатском регионе с этой „самообороной“