Огонь, вода и бриллианты

– Что-то горит! – сказала она. Остановилась, посмотрела по сторонам.

– Хорошо горит? – спросил я, садясь на бревно.

Лисица встала на бревно, поднялась на цыпочках.

– Вижу пожар! – взволнованно доложила она. – Дом горит!

– Это не просто дом горит, – поправил я ее. – Это часы покойника горят.

Лисица с ужасом посмотрела на меня.

– Ты?.. Так это ты?!

– Не переживай, – ответил я. – Дом застрахован. Получу деньги, построю новый.

– А где ты до этого будешь жить? – растерянно спросила Лисица.

– Участковый ведь уже отвечал на этот вопрос.

Где-то далеко завыла сирена пожарной машины.

– Быстро отреагировали, – сказал я и зевнул. – Тем не менее, часы уже превратились в лужицу расплавленного металла. Вот такой грустный финал.

Я встал, посмотрел на небо, в котором отражались огненные блики, и протянул Лисице руку.

– Пока!

Она руки не подала, глядя на меня с недоумением.

– А ты куда?

– На городской пляж. Там полно топчанов. А ночь сегодня теплая.

– Я с тобой!

– Ни в коем случае! – категорично отказал я. – Твоя главная задача – не опоздать на завтрак.

Она еще что-то хотела сказать, но я круто повернулся и быстро пошел в темноту.

– Эй! – крикнула Лисица. Она до сих пор не знала, как меня зовут. Собственно, мое имя в этой истории уже не играло никакой роли.

На жестком топчане я долго не мог уснуть. Голова распухала от мыслей. Я все еще не мог поверить, что всего за сутки моя жизнь изменилась радикально. Еще вчера днем я с увлечением охотился на камбал, мечтал купить новый карбюратор для своей развалюхи и планировал переклеить обои в гостиной. Теперь у меня нет ни дома, ни машины, ни будущего. Бомж!

Я вынул из кармана портмоне покойника и при свете луны стал изучать его содержимое. Я внимательно рассмотрел фотографию в паспорте. Прическа короткая, бакенбарды переходят в аккуратную бородку. Под носом – тонкая ниточка усов, какие были в моде у карточных шулеров и альфонсов… Кто же ты, Рюмин Александр Николаевич, поломавший мою жизнь?

Глава 11

– На станцию Майоровка! – сказал я таксисту.

После ночевки на берегу я с наслаждением откинулся на спинку сиденья, закрыл окно и стал отогреваться.

– Замерз? – учтиво спросил водитель и включил печку.

Было еще рано. На траве блестела роса. В заболоченных низинах стоял туман. Мы неслись по пустынному шоссе и лишь один раз обогнали грузовик с доярками.

Такси взлетело на мост, с которого мы с Лисицей совершили беспрецедентный прыжок на товарный поезд. Убедившись, что на мосту нет ни моей, ни какой-либо другой машины, я хлопнул себя по лбу и сказал:

– Шеф, прости! Я забыл, что сегодня воскресенье и моя электричка не ходит. Поехали назад.

Шеф не удивился. Он привык к разным просьбам и все же поинтересовался, насколько я кредитоспособен. Пришлось вытаскивать из кармана портмоне и показывать ему сторублевки.

Успокоившись, водитель вернул меня на набережную, но там я «вспомнил», что коль сегодня воскресенье, то мне надо посетить любимую тетушку, и попросил отвезти меня в Старое Село. Следуя в эту деревню, мы проехали пост ГИБДД. Водитель, как положено, сбросил скорость, и я без напряжения увидел на штрафной площадке свой несчастный «жигуль».

Едва мы проехали пост, я в третий раз хлопнул себя по лбу и сказал, что сегодня яблочный Спас и тетушка непременно пойдет в церковь и проторчит там до обеда, а посему лучше вернуться.

Водитель развернулся только после того, как я оплатил ему весь маршрут.

Оказавшись на набережной, я искупался в море, выпил кофе в открытом кафе, а затем пошел вдоль ряда курортных лавок. В магазине одежды я отметил, что деньги мертвеца тратить легко и приятно. Мне приглянулись синие брюки, белая рубашка и изящные черные туфли. Упаковав обновку в большой пакет, я направился в парикмахерскую.

Там я долго и детально объяснял цирюльнику, как меня постричь. Он не сразу меня понял, так как я не знал названия причесок – по бедности меня уже несколько лет подряд стригла Маринка. Наконец парикмахер взялся за дело. Волосы полетели во все стороны, и вскоре на моей голове остался короткий и аккуратный «ежик». Потом брадобрей придал форму намечающейся бородке и усам, освежил меня одеколоном и сдобрил лачком.

Последним штрихом к новому имиджу стали черные очки.

– На авторынок! – сказал я очередному таксисту.

Там я купил две канистры по двадцать литров каждая, упаковал их в большую спортивную сумку и поехал на заправку. Наполнив канистры бензином, я попросил таксиста отвезти меня к реке. Едва мы выехали за пределы поселка и дорога нырнула в лес, я сказал, что выйду здесь.

Когда такси скрылось за поворотом, я взял сумку и пакет с одеждой, отнес все это в лес, где опустил в промоину и присыпал прошлогодней листвой. В качестве опознавательного знака я кинул на обочину большую сосновую ветку.

В поселок я вернулся на попутке. Там пересел на такси и попросил отвезти меня в Старое Село. Не доезжая до поста ГИБДД, я распрощался с такси и по обочине не спеша пошел к посту. Я брел походкой усталого туриста, сжимая в пропотевшей ладони брелок с ключами, и поминутно оглядывался, будто высматривал подходящую попутку.

Я знал, что рискую смертельно, что милиционеры могут открыть огонь на поражение, но необузданное желание покончить с собой гнало меня вперед. Мне уже нечего было терять, я сжег за собой все мосты.

Инспектор, похлопывая палкой по голенищу сапога, прохаживался рядом с постом. Он поглядывал на проезжающие мимо машины с кажущимся равнодушием. Так кот притворяется спящим у мышиной норы. На меня он тоже поглядывал, но с еще большим равнодушием. Я миновал «стекляшку» и поравнялся со штрафной площадкой.

Мой «жигуль», несчастный пленник, стоял в грязной луже, дожидаясь своей участи. Я замедлил шаги, искоса осматривая площадку. Огорожена столбиками и хилой цепочкой. На выезде – тоже цепочка. Замка на ней нет, только ржавый гвоздик.

За моей спиной раздался писк тормозов. Инспектор остановил бортовую «Газель», не спеша пошел к машине, а навстречу к нему уже торопился водитель с кипой оправдательных бумажек и справок.

Я не стал тянуть, морально готовиться, делать три глубоких вдоха, а просто перешагнул через цепочку и быстрым шагом пошел к «жигулю». Дверь была не заперта. Я сел за руль и тихо прикрыл за собой дверь. Кажется, никто меня не увидел.

Я вытянул заслонку, вставил ключ и прошептал молитву. У моего «жигуля» была одна особенность: в ответственные моменты он не заводился. Если он намеревался и сейчас продемонстрировать свой скверный характер, то меня ждали крупные неприятности.

Поворот ключа. Вой стартера. Тяжелый стук поршней… Я закрыл глаза и затаил дыхание. И вдруг – привычный гул мотора. Завелся!

Издав победный вопль, я рванул с места. Цепочка ударила по передку и тотчас оборвалась. Машина выскочила на дорогу. Какой-то нервный водитель протяжно посигналил и съехал на обочину. Я круто вывернул руль и ревущим бизоном промчался мимо «Газели» и изумленного моей наглостью инспектора.

Старикан «жигуль» медленно набирал скорость, но старался изо всех сил. Я посмотрел в зеркало заднего вида. Инспектор куда-то исчез, а водитель «Газели» памятником застыл на обочине. «Давай! Давай!» – мысленно подгонял я машину. Мне хотелось выскочить наружу и подтолкнуть ее сзади. И как я мог раньше ездить на такой колымаге?

Крутой спуск, поворот – и я въехал в поселок. Если даже за мной уже гонится весь милицейский батальон, то на запутанных улочках поселка он потеряет меня навеки.

Я сделал несколько кругов по узким «нычкам», выехал на набережную, оттуда на непопулярную среди водителей грунтовку и взял курс на реку.

Вот и лес. Я остановился у сосновой ветки, добежал до своего тайника, вытащил сумку с канистрами и пакет с одеждой, закинул все это на заднее сиденье и погнал дальше.