День Луны

о с бывшим старшим лейтенантом Хромовым. Попутно на мониторах начала появляться его биография.

Мелькнули слова о том, что девять лет назад за мужество и героизм, проявленные в Афганистане, старший лейтенант Владимир Хромов получил звание Героя Советского Союза, которое спустя несколько лет было у него отобрано, когда суд вынес ему обвинительный приговор.

Прочитав это сообщение, премьер раздраженно взглянул на министра обороны и всех остальных министров.

— Вот так мы теряем хорошие кадры, — зло сказал он, — и бывшие герои становятся бандитами.

В депутатской комнате аэропорта Шереметьево-1 Абуладзе вернулся к сидевшим на диване Карине и Седому.

— Я передал, — сказал он, снова усаживаясь в кресло. — И куда вы собираетесь лететь?

— Найдем место, — ответил Седой, — мир большой.

— Найдете, — кивнул Абуладзе. И в этот момент раздался звонок сотового телефона, находившегося в кармане Седого. Глядя своему бывшему наставнику в глаза, Седой вытащил телефон.

— Это я говорю, — быстро сказал Аркадий Александрович, — как у вас дела?

— Они немного опаздывают, — ответил Седой.

— Хорошо. Это даже хорошо, — обрадовался Аркадий Александрович. — Смотри, чтобы у самолета не было спецназа. Мы будем в депутатской через десять минут. Мы уже подъезжаем к аэропорту. Предупреди, что у нас не все капсулы. Одна капсула находится в городе.

И если нас задержат, то ее разобьют. — Седой отключил телефон.

— Они сейчас поднимутся, — сказал он. — Просил предупредить, чтобы вы ничего не предпринимали. Одна капсула находится в городе.

— Вы умные люди, — через силу сохранял спокойствие Абуладзе. — Ах, какие вы все умные люди! — Он снова, не спрашивая разрешения, поднялся и пошел в буфет. Там по-прежнему стояла молодая женщина, сотрудник МУРа.

— Закрой с той стороны дверь и уходи, — приказал Абуладзе.

— У меня приказ, — пожала плечами женщина.

— Сейчас я даю здесь приказы. Это не люди, девочка. Это взбесившиеся звери. Уходи, очень тебя прошу. — Что-то такое было в его глазах, что она ему поверила. Кивнула и вышла из-за стойки.

— Мне закрыть внутреннюю дверь? — нерешительно спросила она. — Или вообще закрыть буфет?

— Не надо закрывать, — сказал Абуладзе.

От волнения он говорил слова с еще большим грузинским акцентом, — они все равно кушать захотят, дверь сломают. Уходи с черного хода.

И дверь внутреннюю закрой.

— Хорошо, — кивнула женщина.

Абуладзе вернулся в зал. Подошел к сидевшим в креслах людям.

— Маркин, дорогой мой, — сказал он, обращаясь к своему коллеге, — возьми девочек, и уходите отсюда.

— Каких девочек? — разыграл недоумение Маркин.

— Наших девочек, подставных, — показал Абуладзе в сторону одетых в фирменные костюмы сотрудниц гражданской авиации двух дежурных молодых женщин.

— Не удивляйся, Маркин, — громко сказал он, — Седой мой лучший ученик. Он хорошо знает, что в таких случаях здесь не оставляют обычных дежурных. Он уже давно понял, что это подставки. Наши подставки. Он ведь знает, как это делается.