День Луны

на часы. Кажется, все идет по графику. Если все будет нормально, они прибудут в Монрови через два часа. Пока все шло четко по плану.

Если не считать убитого напарника Виктора и несчастного штурмана. Но их Переда не считал. В такой крупной игре нельзя думать о пешках. Самое важное — получить главный приз, пройти самому в ферзи. Сегодня у него есть для этого единственный шанс в жизни.

Москва. 17 часов 00 минут

Это было неправдоподобно. Этого не могло быть никогда. Но это было так. И с этим ничего нельзя было сделать. В депутатской комнате аэропорта Шереметьево-1 встретились два человека. Учитель и ученик. Наверху стоял Тенгиз Абуладзе, бывший наставник и руководитель. Внизу, на лестнице, стоял бывший старший лейтенант Владимир Хромов, называемый ныне Седым. И бывший ученик полковника Абуладзе, проходивший у него первые уроки мастерства в Главном разведывательном управлении Генерального штаба.

Абуладзе почувствовал, как его бросает в жар. Маркин смотрел на него, ничего не понимая. Он даже обернулся, испугавшись, что кто-то выстрелил в полковника. Чуть ниже, на лестнице, стоял Хромов. В свою очередь, Карина смотрела на него тревожно и вопросительно.

Она никогда не видела такого лица у Седого.

Ни разу за все время их общей жизни.

— Встретились, говоришь, — хрипло пробормотал Абуладзе. — Ну, здравствуй, Хромов.

Здравствуй, разведчик.

Маркин изумленно посмотрел на полковника. Значит, он знает этого террориста. Седов и Карина поднялись наверх. Теперь они стояли друг против друга. Метрах в пятидесяти от них сидели в тоске две девушки, которые также смотрели на эти пары, не понимая, что там происходит. Абуладзе повернулся спиной к пришедшим и прошел к стоявшим полукругом зеленым креслам.

— Садись, разведчик, — сказал он Седому, — у нас есть еще время. Ваш самолет будет готов через час.

Маркин сел рядом с полковником, готовый к любой неожиданности. Седой сел напротив.

Очень близко, рядом, села Карина, с внезапной ненавистью глядя на этого пожилого человека, возникшего из небытия. Он возник из той жизни Седого, которую тот всегда пытался забыть. И которую оставлял здесь, чтобы никогда больше не увидеть.

— Вот мы и встретились, Володя, — печально сказал Абуладзе. — Значит, это ты все устроил? А я думал, какой умный человек придумал такой план. Чтобы вертолет с ребятами из спецназа взорвать. Долго думал?

Седой молчал. Сжал зубы и молчал, глядя на сидевшего перед ним старика.

— Герой, — с непонятной болью сказал Абуладзе. — Эх ты.

Седой по-прежнему молчал. Он осознавал, что не посмеет начать этот спор, рискуя проиграть.

— Вот так, Маркин, — положил Абуладзе свою большую ладонь на колено коллеге, — познакомься с этим человеком. Ты разрешишь тебя представить? — спросил он у Седого.

Тот по-прежнему молчал. Карина хотела что-то сказать, но ее спутник внезапно сжал ей руку. И она ничего не сказала.

— Перед тобой, — сказал с какой-то затаенной болью Абуладзе, — бывший командир роты спецназа, бывший Герой Советского