Репетитор

– Нам нужно увидеться.

– Когда и где?

– Давай завтра вечером в семь. У меня, – она назвала адрес.

– Нет ничего дальше, чем вчера, нет ничего ближе, чем завтра! – весело продекламировал я китайскую пословицу и спросил:

– А что у нас на вечер? Программа «Разврат и мы»?

– И не мечтай! – фыркнула красавица и отключилась.

Приехав за полчаса до встречи, я, по старой привычке, на всякий случай познакомился с живописными окрестностями знаменитой Тверской улицы. Елена жила в новой многоэтажке, одиноко торчащей в одном из старинных переулков. Воспользовавшись лифтом, я поднялся к ней на шестой этаж. Лифт был явно антивандальной модели, специально для России – полностью металлический, созданный с учетом высокой враждебности населения.

Хозяйка встретила меня в полной боевой готовности. Достоинства ее стройной фигуры подчеркивало шикарное, черное с серебром, вечернее платье. Белокурые волосы были уложены в искусную прическу и опрысканы лаком. Большие голубые глаза умело подведены. От женщины исходил легкий аромат духов.

Вручив начальнику цветы, я прошел в гостиную и уселся в огромное итальянское кресло. Елена поставила букет в вазу и спросила меня:

– Чем тебя угостить? Есть коньяк, водка, пиво.

– Хватит с меня этих баварских пивных праздников. Давай, для разнообразия, выпьем чего-нибудь приличного.

– Тогда я приготовлю нам коктейль «Куба Либре», – решила хозяйка и отправилась на кухню.

Чтобы ей не было одиноко, я последовал за ней.

– Не забыла еще, как это делается? – спросил я, наблюдая за ее сноровистыми действиями.

Лена разлила по бокалам ром и положила несколько кусочков льда. Затем долила бокалы колой и выдавила дольку лайма.

– После восьми лет жизни на Кубе, трудно разучиться делать коктейли, – сказала красавица, осторожно размешивая содержимое бокалов. – Ну, вот и готово!

С питьем в руках мы вернулись в уютную гостиную и устроились рядышком на диване.

– Что скажешь? – спросила Лена, дегустируя напиток.

– Познакомился с клиентом, – осторожно начал я. Всегда приходиться считаться с наличием записывающей аппаратуры. Дама, рядом со мной, поняла меня и звонко рассмеялась.

– Расслабься. Здесь нет «прослушки». Можешь говорить открыто.

– Я рассмотрел вблизи эту гильдию обреченных, – продолжил я. – Боровский конечно не комильфо. Типичный политикан.

– Как его охраняют?

– Я видел четверых. Каждый из них тяжелее меня раза в полтора. Все вооружены СП-4 – бесшумными пистолетами для спецназа.

– Как ты узнал?

– Попросил поиграть, – отшутился я. Не объяснять же женщине, что Виталик не успел прикрыть оружие, выбегая из туалета.

– Твое мнение о возможности проведения операции? – деловито задала следующий вопрос Елена.

Я скорбно поджал губы.

– Будет трудно. Эти ребята свое дело знают туго.

– Ну и какой же вывод? Что мне доложить Александру Александровичу? – настаивала красавица.

В ответ я грустно прочитал:

– Подобные вишневому цвету

Мы опадем,

Чистые и сверкающие…

– Как красиво. Что это? – спросила Лена.

– Прощальное письмо одного камикадзе из отряда «Семь жизней», – печально ответил я и, смахнув несуществующую слезу, одним глотком осушил свой бокал.

– Ну что ты, Сережа, – мягко сказала Ленка и «нечаянно» придвинулась ко мне поближе. – Зачем так мрачно. Я верю, что у тебя все получится.

Я, в свою очередь, совершенно случайно обнял ее и нежно проворковал в розовое ушко:

– Спасибо, дорогая Елена Николаевна. Ваша вера приведет меня к победе.

Тело женщины под моей рукой вдруг расслабилось, белокурая головка легла мне на плечо и голубоглазая бестия прошептала:

– Ты все издеваешься надо мной, дурачок, а я ведь действительно боюсь за тебя.

Она вздохнула и поцеловала меня в губы. Я ответил ей и она, сбросив платье, властно потянула меня на себя…

Возвращаясь утром домой, я думал над странным поведением Елены. Она всегда была холодной, рассудительной натурой и вдруг подарила мне такую страстную ночь. Обращал на себя внимание и следующий факт. Поздно ночью, когда наши любовные силы иссякли и мы просто лежали, обнявшись, я, неожиданно для себя самого, спросил подругу:

– Ты случайно не знаешь, зачем Александр Александрович хочет сегодня со мной встретиться?

Лена вздрогнула и, открыв глаза, с удивлением посмотрела на меня.

– Я ничего об этом не знаю, дорогой. Он что, тебе звонил?

– Ну да. Позвонил, теперь уже вчера, и велел мне приехать к нему на Малую Никитскую, сегодня в двенадцать дня.

– А почему ты раньше ничего не сказал?

– Говорю теперь.

Лена рывком села и задумалась.

– Я знаю этот адрес. Александр Александрович вызвал тебя на явочную квартиру. Мы ее используем для встреч. Странно только то, что он связался с тобой в обход меня. Ведь он сам назначил меня связной между ним и тобой.

Я пожал плечами.

– Возможно, что-то произошло. Ладно, не парься! Скоро все узнаем.

– В общем так! Я поеду с тобой, – решила женщина. – Утром отправляйся к себе, а за полчаса до встречи с Александром Александровичем подберешь меня у метро Арбатская. Хочу лично у него узнать, почему он вдруг меняет согласованную схему действий!

– Слушаюсь, мой генерал, – улыбнулся я и, обняв своего непосредственного начальника, закрыл глаза.

Теперь, вспоминая реакцию Ленки на мой вопрос, я почувствовал в ней какую-то фальшь. Что-то с моей Еленой Николаевной было не так.

4

Без пяти двенадцать мы подъехали на моей старенькой «шестерке» к дому по Малой Никитской улице. Это было длинное серое здание еще сталинской постройки. У нужного нам подъезда места для парковки не было и, высадив Елену, я проехал дальше, в поисках свободного места.

В боковое зеркало я видел, как женщина, не торопясь, зашла в парадное. И почти сразу раздались выстрелы! Сначала – один, потом, после небольшой паузы, – другой. Стреляли в парадном, за дверями которого только что скрылась Елена.

Едва затих глухой звук второго выстрела, как я уже бежал к подъезду, бросив машину посреди улицы. Сердце ледяными пальцами сжал страх за Ленку. Идиот! Зачем я отпустил ее одну! Ведь знал же, что добром эта история не кончится!

Пока одна половина моего мозга ругала на все лады своего хозяина, другая работала за двоих, оценивая обстановку. Возле дома никого не было видно, только несколько автомобилей стояло у тротуара. Есть ли кто внутри, определить было невозможно. День выдался пасмурный, да еще эта мода на тонированные стекла… Также было непонятно, кто стрелял. Я не знал, есть ли у Ленки при себе оружие. На плече у нее висела сумочка, но ее скромные размеры явно не позволяли спрятать в ней пистолет.

У дверей я притормозил и, встав сбоку, осторожно потянул за ручку. Береженого Бог бережет. Приоткрыв тяжелую дверь, я услышал нарастающий цокот женских каблуков по лестнице и, через мгновение, из подъезда на улицу выскочила Ленка. Лицо ее было бледным от волнения. В больших голубых глазах стояла растерянность. Она схватила меня за руки и закричала:

– Скорее! Он побежал наверх!

– Что случилось? Кто побежал наверх? – я слегка встряхнул женщину, чтобы привести ее в чувство.

Ленка сбивчиво начала рассказывать, одновременно подталкивая меня в парадное:

– Я успела подняться только на второй этаж и, вдруг, этажом выше, два раза выстрелили! А наша квартира как раз на третьем. Я растерялась и только услышала, как кто-то побежал наверх. Ну, скорее же, Сережа!

Оставив красавицу одну, я бросился вверх по лестнице. В подъезде стоял сильный запах пороха. На третьем этаже я подошел к сорок пятой квартире и осторожно нажал на дверь. Она без сопротивления отворилась. За дверью в коридоре лежал Александр Александрович. Он лежал на спине, открытые глаза неподвижно смотрели в потолок. Пальто на его груди было все залито кровью. Возле покойника на коврике валялась связка ключей, видимо от входной двери.