Потоп

Могло быть и так. Фирма проверена, такая есть. Пробили, прозвонили, даже о чем-то поговорили. В ней числятся и Лошаков, и этот…

— Меринцев, так вы сказали, ребята?

— Меринцев, — гаркнули те.

Нельзя исключить, что фирма действительно развернула активную деятельность в их регионе и усердно осваивает новый рынок. И кто-то ею прикрылся, присоседился, а потому общая ситуация не менялась.

Маскировку — а она налицо — не скроешь и не оправдаешь.

Как назло, никто не удосужился пообщаться с разговорчивой теткой, но тем более стало известно, что бродивший по поселку мужик, в частности, интересовался пожилым, профессорского вида дачником в белой панаме.

Вот это было очень плохо.

Это перечеркивало все надежды на реальную активность фирмы в их округе.

Более того: в самой фирме такую деятельность подтвердили. А это значило, что австрийские фирмачи в курсе, и никакие они не фирмачи, а просто ширма для куда более близкой и опасной структуры, которая всерьез заинтересовалась депутатом Боровиковым и всем, что творится в его вотчине.

Начальник службы безопасности на то и поставлен, чтобы пресекать подобные действия.

— Выкопать труп, астронома, — приказал Коротаев, не ожидая ответа. Возражения исключались. Те, к кому относился приказ, уже мысленно вооружились заступами. — В воду его. К нам скоро пожалуют гости, — предупредил Коротаев бригаду, которая выстроилась перед ним в шеренгу. — Я не знаю, кто это будут такие. Может быть, цивильные люди в цивильных тачках, с портфелями — это дело одно. Может быть, милиция — с мусорами мы тоже знаем как разобраться. Но возможны и другие варианты, не столь официальные. Вы понимаете, куда я клоню? Или жалеете Гришу и надеетесь скрасить его одиночество? Вас не смущает мой высокий слог? Вы вообще понимаете меня? Или мне выражаться иначе? Скажем, так: братаны! К нам скоро заявятся мусора с пушками, так вот мочить их лишь по моему слову. Спустить собак. Так доходчивее?

— О чем базар, — вразнобой загудело криминальное стадо. — Не накосячим.

Скрасить одиночество Гриши — и то лишь временно — был бы готов только Рокотов, ибо к Грише уже подбирались плотоядные, любимые Владом рачки.

Желающих не нашлось.

— Тогда всем разойтись по постам. Яму, куда заныкали звездочета, замаскировать. Усилить наружную охрану, освещение — на полную мощность. Болотников! Пойдешь в сторожку вторым. Оставьте помповики, возьмите автоматы. На каждом с наступлением темноты — бронежилет и каска. Я понятно выражаюсь? Спрашиваю в последний раз.

Понятнее не выразился бы и сам Демосфен.

Когда труп извлекли, то выяснилось, что панамы на нем нет.

Набрехали, уроды! Наказать надо, но всех же сейчас сразу не перемочить, это же бригада, он сам подбирал…

Чертова панама!

Но хуже всего то, что она пропала.

Кто-то взял, кто-то стучит.

Кто же из них?

Коротаев всматривался в пустые, невыразительные лица, но ничего не мог по ним прочитать. Если уж менять, то всю бригаду целиком, береженого Бог бережет. Сейчас об этом рано говорить, уже близится вечер, но завтра он поднимет этот вопрос. И бригаду, и всю прислугу. Ротация штатов.

И всех в распыл?

Не сразу, но со временем. Не так их и много — горничные, вчерашние шлюхи, «быки», шоферня… Человек двадцать, а что такое двадцать человек, когда иные сотнями гибнут? В дорожных авариях, например…

Короче говоря, он зачистит всех. На то он и Коротаев.

— Опять от меня сбежала последняя электричка, — пробормотал Рокотов, осматриваясь по сторонам.

Электричка и в самом деле была последняя, Влад ехал в почти пустом вагоне, уже не пугаясь мороженщиц и газетчиц.

Следующая ожидалась лишь в пять утра. Времени у него было достаточно.

Может быть, обратная электричка и не понадобится.

Вполне могло статься, что наблюдение за ним начнется уже с вокзала, и он переоделся кем-то средним между рыбаком и грибником. Могучие плечи оттягивал тяжелый рюкзак камуфляжной расцветки.

И многое остальное тоже было камуфляжем, причем наивысшего качества, а не из лавки «Military Style» для мазохистов, садистов и просто розово-голубых особей.

Итак, ему предстоит перехитрить системы наружного наблюдения, которое наверняка усилено сверх всякой меры. Холм залит светом, возможен даже праздничный фейерверк в его честь.

Но приема нет только против лома.

Подобравшись поближе, Рокотов обнаружил, что все так и сделано, как он ожидал. Коротаев расстарался на славу.

Владу даже не понадобится прибор ночного видения, который он захватил с собой. Андрей Васильевич сделал доброе дело!

Да будет свет, сказал Андрей свет Васильевич! И стал свет.

Так что не понадобится и мощный фонарь.

Ты не Господь Бог, Андрей Васильевич. На электричестве твои возможности заканчиваются.

Рокотов решил оставить его в месте закладки — если вдруг понадобится, он у кого-нибудь отберет. Это же сделать — плевая штука, все равно что отобрать у ребенка игрушку.

В памяти вдруг вспыхнуло пережитое: снова холм, снова шоссе внизу, снова забор и ворота прямо по курсу. Он помотал головой, отгоняя дурное и в данный момент исключительно вредное для операции видение.

Флешбэки — вот как называются такие видения. Обратные кадры. Могут появиться спустя многие годы после крупного психотравмирующего события.

Того и гляди, у него разовьется посттравматический стрессовый синдром, а это лечат у психиатров. В лучшем случае — у обманчиво добрых психотерапевтов.

Шоссе тоже было неплохо освещено, а вот до лесочка, где Рокотов начал готовиться к штурму, освещение не дотягивало.

Каска и бронежилет — скорее всего, не хуже, чем у Коротаева и его головорезов.

Специальные налокотники.

Специальные наколенники.

Кастеты, которые надеваются очень удобно, не препятствуя скорой стрельбе.

Специальная емкость-контейнер для защиты репродуктивной сферы. Попробуй, ударь по яйцам — сломаешь ногу.

Все, все специальное.

Поверху, ясное дело, камуфляж. Им уже никого не обманешь, его носит каждый пижон-охранник из продуктовой лавки, но так повелось. Время диктует моду.

Или наоборот?

Теперь оружие.

Как же без трупов, товарищ Ясеневский? Вы же сами понимали, что сморозили глупость… При скоротечном огневом контакте, да при неэффективных мерах защиты… Тут уж на кого Бог пошлет.

Конечно, он постарается не переусердствовать.

Кое-кого нужно сохранить.

Желательно, чтобы себя обнаружил союзник — друг ли, хапуга — неважно. Его не следует трогать.

Желательно не замочить и самого товарища Коротаева. Этот слишком много знает и непременно поделится информацией.

Ну и гражданских — женщин, детей, стариков. Животных.

Хотя нет. Животные — это в первую очередь. Тут отравленная колбаса не сгодится. Рокотов не исключает, что псов кормят живым продуктом; иногда — человечиной.

Что касается остальных, то если кто и виноват, то только не Влад.

Сами напросились.

Пара ножей на бедра, пара ножей на голени, да кое-что — за голенище ботинка с высокой шнуровкой, из подметки которого при желании владельца выпрыгивают шипы, смазанные не вполне безвредным веществом.

Пистолеты: Рокотов остановился на «тэтэшниках», которые хорошо пробивают бронежилет, но не забыл и маленький ПСМ [1] и для особой острастки — внушительных размеров «стечкин»!

АКСУ [2], два рожка перехвачены изолентой, прочие — на ремне. Там же — гранаты — светошумовые и со слезоточивым газом, а потому — опять очки, на сей раз особенные, не просто затененные, а плотно прилегающие, как у пловцов.

Кое-что впрыснуть в ноздри.

Бритвы за щеки — этому Влада некогда научили специально приглашенные уголовники, авторитеты. Точнее — половинки бритв. Прицельный плевок — и глаза как не бывало.

Это и было тем самым «во рту», о чем спрашивал генерал.