Собор без крестов

Арбат, увидев на лице гостя замешательство, улыбнувшись, пошутил:

— Кушайте бублик, так как мне нечем больше вас угостить.

Стивенсон надеялся найти и завладеть спрятанным под полотенцем пистолетом или револьвером, но никак

не кондитерским изделием.

— Как видите, я надеялся на вашу добропорядочность и даже не нашел нужным вооружаться. Я сейчас у вас

и ваших друзей нахожусь в виде заложника, но я надеюсь, когда вам пленку доставят, то вы меня отпустите.

После трехкратного стука в комнату вошли Цыган, Лесник и Григорий. Лесник отдал Стивенсону фотопленку.

— Пока мы не ушли, я попросил бы вас, мистер Стивенсон, убедиться, что мы отдали вам оригинал, —

театрально произнес Арбат.

Как ни был Стивенсон удивлен происходящим, но он, просмотрев фотопленку, убедился, что Крюков его не

обманывает. Вместе с тем Стивенсон понял, что спектакль разыгран не по его сценарию. Растерянно он

опустился на диван, провожая взглядом покидавших номер русских. «Русские опять меня провели», — с яростью

подумал он.

Вспомнив своих помощников, находящихся в коридоре, Стивенсон поспешил к ним. В коридоре он увидел, что и они тоже спешат ему навстречу.

— Почему вы их не задержали? — сердито пробурчал он.

— Они все вооружены, да нам с ними и не справиться, — признался ему один из помощников, тогда как

другие молчали, понуро опустив головы.

Как Стивенсон выяснил у администратора отеля, Крюков остановился у них только сегодня на один день, оплатил за номер, а поэтому к покинувшему отель клиенту никаких претензий не имеется. Стивенсону удалось

выяснить, что русские уехали от отеля на спортивном «метеоре», взятом на имя Крюкова под крупный залог на

прокатной станции, куда автомобиль Крюковым уже возвращен. На этом след русских в Нью-Йорке терялся. Да

Стивенсон и не пытался их искать, так как, упустив шанс, теперь он уже ничего и никак не мог поправить.

«Всякая мразь понаехала сюда. Уже в родной стране на нее нет управы», — обиженно подумал Стивенсон, поняв, что имеет дело с профессионалами преступного мира, с которыми дилетанту нечего было пытаться

бороться и связываться.

Его успокаивало только то, что русские не обманули и возвратили ему подлинную фотопленку, так как

изображения его и руководимой им фирмы стоили понесенных убытков.

Покинув прокатную станцию, компания Лесника прошла к платной стоянке, где у них стоял «ситроен». Гогоча, как застоявшиеся жеребцы, обсуждая дилетантские действия своих противников, они, сев в свой автомобиль, поехали на виллу Лесника, где Арбат, довольный работой помощников, устроил им богатый ужин за свой счет.

В этот день Лесник решил отдохнуть дома. Запланированную встречу с Молохом он решил отложить на

вечер следующего дня. Ему нравился вечерний Нью-Йорк, утопающий в огнях рекламы и света.

На другой день вечером Лесник, готовясь к предстоящей встрече с Молохом, обращаясь ласково к Альбине, попросил:

— Оденься, как на бал, чтобы наши друзья-евреи не подумали, что ты у меня имеешь аллергию к

драгоценностям.

— А не ограбят? — обрадованно примеривая перед зеркалом бриллиантовое колье, спросила она, вспомнив

попытку ограбления ее бандитами в Сочи около гостиницы «Жемчужина».

— Мы будем под защитой Молоха, и если он позволит кому-либо сыграть с нами злую шутку, то это дорого

ему обойдется, — успокоил он ее.

— Витя, какой ты самоуверенный. Ты не забывай, где сейчас находишься, а поэтому будь осторожен и

посматривай на меня, если я что-то хреновое почувствую, то потру мочку левого уха, знай тогда, что нам пора

уматывать домой.

— Будет исполнено, — беспечно бросил он, чтобы она его больше не беспокоила.

Перед тем, как Лесник с Альбиной должны были уехать в гости к Молоху, подошел Арбат, который, отозвав

его в сторону от Альбины, с улыбкой заметил:

— Нам с Цыганом одним в доме будет скучновато. Мы бы не отказались от пары сочных бабочек. Само собой

разумеется, чтобы были чистыми.

— Я против вашего желания не возражаю, но в здешних злачных местах не ориентируюсь. Скажите Гришке, что я не возражаю, чтобы он оказал вам содействие в осуществлении вашего желания.

После разговора с Гришкой Арбат узнал, что профур можно заказать по телефону.

— Пойди закажи, а когда они приедут, то, я думаю, мы с Цыганом сможем с ними найти общий язык, —

хохотнул Арбат, довольный, что его проблема так легко разрешилась.

Глава 7

Григорий, поколесив по городу и окончательно убедившись, что за ним нет хвоста, наконец-то поехал прямо к

конечной цели своего маршрута. Проехав под кирпичной аркой, он подъехал к металлическим воротам и

остановился. Подойдя к телекамере, он встал перед ней лицом, после чего вновь сел в машину. Створка ворот

бесшумно поползла вверх. Проехав под воротами, Лесник увидел, как те вновь заняли свое первоначальное

положение. Они оказались внутри усадьбы трехэтажного особняка, сделанного из стекла и бетона. Григорий

подъехал к стоянке автомобилей, где уже стояло десятка полтора машин разных марок.

Когда супруги Гончаровы-Шмаковы вышли из своего «ситроена», к ним подошел здоровенный парень, которому Григорий тихо что-то шепнул на ухо. Тот понятливо кивнул головой и провел супружескую пару к группе

мужчин более почтенного возраста, чем он. Один из них, поднявшись с Гончаровыми-Шмаковыми на второй этаж, подвел их к четырем мужчинам, сидящим за столом, среди которых находился Молох.

Увидев вновь прибывших, Молох, радушно раскинув руки, поднялся из-за стола, поздоровался. Так же, но

только молча, с ними поздоровались и остальные мужчины, изучающе посматривавшие на них. Как такового

фактически знакомства не состоялось.

— Посиди пока с ними, а я Альбину Илларионовну провожу к нашим женщинам. Я думаю, в их компании ей

будет не так скучно, как с нами, — проворковал он, обнимая ее нежно за талию со стариковской

расторможенностью, которую молодым никогда не освоить.

Вернувшись назад, Молох, обращаясь к своим друзьям, сообщил:

— Это — наш коллега из России. Скоро опять туда вернется. Побыл у нас не так уж и долго, но успел сделать

несколько хороших дел. Вы знаете, что я был на подозрении у фараонов. Он взял удар на себя, правда, без

неприятных последствий, а, наоборот, с огромной прибылью для себя, что позволило мне теперь вздохнуть

поспокойней и освободиться от лишней опеки.

Лесник среди сидящих за столом был самый молодой. Он не понимал, о чем Молох говорил своим друзьям.

Поэтому, когда тот кончил говорить, то поинтересовался:

— Чего ты им обо мне говорил?

— Обо всем и ни о чем, но достаточно, чтобы они поняли, что имеют дело с человеком, обладающим не

менее, чем они, авторитетом.

— Стоило ли из-за этого распинаться? — заметил Лесник.

— Ведь я не вечный, а поэтому тебе со временем, а желательно сейчас, надо поближе познакомиться с ними, чтобы не чувствовать себя в Штатах одиноким, когда меня не станет, — грустно произнес Молох.

— Если так, то конечно, — вынужден был согласиться с ним Лесник. — Тогда уж скажи им, что я и шнифер, и

медвежатник, но работаю только на себя.

Молох перевел слова Лесника своим друзьям. После его сообщения те понятливо закивали головами. С их

лиц исчезли пренебрежение, непроницаемая маска, и появилась маска любопытства, а на губах — улыбка.

— Что-то я не слышал никакого шума о серьезном ограблении банка в России, — перевел Молох Леснику

замечание одного из сидящих за столом.

— Я не люблю шума при своей работе, но как бы там ни было, а сейфы мною вскрываются и содержимым их

я пользуюсь с удовольствием. Как результат моей работы, в одном банке Западной Европы у меня лежит

несколько миллионов долларов, не для хвастовства будет сказано, и, несмотря на это, я сейчас спокойно сижу