Собор без крестов

процентов их цены я терять не намерен.

— А какой процент вас устроит? — осторожно поинтересовался Фостер.

Подумав около минуты, Лесник выдавил из себя окончательное решение:

— Я хочу за них получить не менее восьмидесяти процентов.

— Так вы говорите, что в вашей партии камушков менее, чем в пять каратов не будет? — напомнил Фостер

Леснику содержание состоявшегося вчера между ними разговора.

— Конечно! — заверил его Лесник.

— Так и быть, я принимаю ваше условие, но вы обеспечиваете мою безопасность с товаром до самого

посольства, где, я думаю, мне помогут переправить его домой.

— Без каких-либо проблем, со стопроцентной гарантией, — заверил его Лесник.

— Тогда будем считать, что я с вами по всем позициям договорился?

Лесник, пожимая ему руку, утвердительно кивнул головой. Провожая гостя из дома, Лесник услышал вопрос, обращенный к себе:

— Когда вы думаете возвращаться к себе на Родину?

— Где-то через неделю, — сообщил ему Лесник.

— Я спросил вас об этом для того, чтобы самому спланировать и сориентироваться, когда приехать в Россию

за товаром, — пояснил Фостер.

На этом они и расстались. Проводив мистера Фостера, Лесник, рассказав Альбине о заключенной сделке, поинтересовался ее мнением относительно своего поступка.

— Поступай, как считаешь нужным. В любом случае мы в проигрыше от этой операции не будем.

Она давала ему понять, что бриллианты ранее достались им за бесценок, а поэтому ни о каких убытках при

их реализации не может быть и речи. Потом через некоторое время она заметила:

— Витя! Цыган целыми днями безвылазно сидит дома, давай возьмем его и прошвырнемся по магазинам.

— Я не против такого мероприятия, берите машину и мотайте, но только без меня. Я за последнюю неделю

так устал, что предпочитаю беготне по магазинам отдых дома.

— Как хочешь, — согласилась с ним Альбина, покидая его, чтобы сообщить Цыгану приятную новость.

Цыгану со вчерашнего вечера стало легче проводить свободное время, так как присланный Молохом

водитель помог ему коротать его. Водитель назвался Цыгану Григорием, что дало Цыгану основание дать ему

кличку Распутин. После чего он иначе к нему не стал обращаться. Водитель был не очень разговорчивым, о себе

Цыгану ничего не говорил, а поэтому Цыган даже не знал, кто был по национальности его новый знакомый —

русский или англичанин, умеющий говорить по-русски. Над данной задачей Цыган не хотел ломать голову, так как

отнесся к ней с безразличием.

Выйдя во двор, Лесник увидел лежащего в кресле-качалке скучающего Григория. Подойдя к нему, Лесник

сказал:

— Свези моих в город, покажи им путевый магазин, где они смогут скупиться. Если где не так фраернутся, подскажи, помоги.

— Сделаю! — заверил его тот, довольный, что и ему наконец-то нашлась работа.

— Когда привезешь их домой из магазина, заправь бензобак под самую завязку. Завтра смотаемся с тобой в

Вашингтон, в аэропорт.

— Сделаю! — вновь пробасил ему водитель.

Улыбнувшись, заметив «многословность» Григория, Лесник ушел на кухню, где, достав три банки с пивом, с

удовольствием выпил, а потом пошел отдыхать в свою спальню, уверенный, что в ближайшее время его никто не

должен беспокоить.

Часов через шесть, когда уже начало смеркаться, Альбина, вернувшаяся домой со своим сопровождением, разбудив Лесника, попыталась показать ему, какие покупки она сделала. «Ситроен» был полностью забит

разными коробками и свертками. Однако Лесник не пожелал прерывать свой сон и, отмахнувшись от ее

предложения, пробурчал:

— В другой раз посмотрю. — Повернувшись от нее на другой бок, он вновь погрузился в сон.

Когда Лесник проснулся утром, то за завтраком Альбина сообщила ему:

— Звонил ночью кум, просил передать, чтобы ты сегодня не забыл встретить Арбата.

С аппетитом позавтракав, отодвигая от себя пустую грязную посуду, Лесник, потянувшись, заверил ее:

— Не бойся, не забуду.

Глава 6

Встретив в аэропорту Вашингтона Арбата, прибывшего рейсом Аэрофлота из Москвы, Лесник, обменявшись

с ним приветствиями, улыбнувшись, поинтересовался: — Все-таки решил колонуть своего мистера Стивенсона?

— Считаю, что комбинация должна получиться, иначе и не прилетел бы, — подтвердил Арбат.

— Дай Бог, — пожелал ему успеха Лесник. Дружески обняв Арбата за плечи рукой, Лесник поинтересовался:

— Что будем делать сейчас? Едем ко мне домой или у тебя есть свои какие-нибудь планы?

— Не мешало бы сейчас позвонить домой Стивенсону. Надо поставить его в известность о моем визите.

— Это не проблема, лишь бы он не оказался в отъезде, — заметил Лесник, а потом, подумав, съязвил в

отношении себя: — Никак не отвыкну от достижений отечественного сервиса. Можешь звонить ему домой и не

беспокоиться, что его не будет дома, автоответчик запишет твое пожелание, которое интересующее тебя лицо

позже прослушает. Поэтому твой голос может послужить против тебя компрой, если ты свое требование

выразишь в неприличной, противозаконной форме.

— Я об этом как-то не подумал, — с удивлением заявил Арбат.

— Ничего страшного, садись в машину, подумай и подготовь заранее текст предстоящего разговора.

Минут пятнадцать Арбат корпел над текстом, а потом пошел звонить по телефону-автомату своему

«клиенту».

Лесник вовремя предусмотрел вероятность отсутствия Стивенсона дома, так оно получилось и в

действительности, а поэтому Арбату пришлось изложить свои требования автоответчику.

После окончания разговора Арбата по телефону-автомату Лесник, похлопав его рукой по спине, пошутил:

— Будем считать, что твоя операция началась.

— Началась-то началась, но я, наверное, один с ней не справлюсь, ты уж, Степанович, помоги мне ее

прокрутить до конца.

Лесник, остановившись, закурив сигарету и внимательно посмотрев на Арбата, сказал:

— Давай, Игорь, поговорим без свидетелей.

— Давай! — был вынужден согласиться Арбат.

— Ты понимаешь, я тут работаю по-крупному, имею связи среди миллионеров, да и с местной мафией

налажен неплохой контакт. Только позавчера мы семьями гуляли в ресторане с одним миллионером. Ты

представляешь, какие неприятные последствия наступят для меня, если моя личность всплывет в связи с твоим

удавшимся или неудавшимся шантажом? Газетчики любят смаковать такие новости, что, безусловно, отразится

на моем бизнесе. На связи с местными толстосумами мне можно будет сразу же поставить крест. Передо мной

будут закрыты двери всех приличных клубов, если я когда-либо вдруг пожелаю их посетить. Я с твоих пятидесяти

тысяч долларов не желаю иметь ни одного цента. Исходя из этого, подумай, какой мне понт ввязываться в твою

игру?

— А как же мне тогда быть, я так надеялся на тебя, — затравленно признался Арбат, понимая, что стоящую

перед ним задачу одному ни за что не решить. — Что же тогда мне делать, подскажи?

— Ты не паникуй, я еще не отказал тебе в помощи, а просто показал, в какое щекотливое положение ты меня

ставишь, предварительно не посоветовавшись со мной, тогда как времени у тебя для этого было вполне

достаточно.

— Я понял и буду считать себя твоим должником, если не откажешь мне в помощи.

— Вот это уже другой разговор. Будем считать, что я подключаюсь к твоему мероприятию, но с одним

условием: ты должен будешь делать только то, что я скажу, и от моего плана не отступишь ни на шаг. Если

завалишься, то меня нигде, ни при каких условиях не упоминай. Я тебе на воле больше пригожусь, но я думаю, что операция вшивая, и мы ее легко провернем. А вообще-то ознакомь меня с твоим планом, может быть, он

окажется путевым, и тогда нечего будет мне свою голову ломать.

— Я думал встретиться с американцем, побакланить с ним, а потом уж и определиться, — ошарашил своим