Пуле переводчик не нужен

Советник-посланник. Нью-Дели. Мальча Марг

Обозреватель сидел в прохладной, затененной балконными маркизами гостиной апартаментов советника-посланника, занимавшей весь первый этаж виллы на Мальча Марг, 12. Большие стеклянные двери выходили на безукоризненную английскую лужайку, являвшуюся естественным продолжением гостиной. Когда хозяин отмечал какое‑либо семейное событие «в узком кругу» (а для него это значило, что будет всего около тридцати гостей), то все мужчины предпочитали выйти с бокалами на травку. Женщины завидовали мужчинам, но лишь немногие дамы могли последовать за ними – модные «шпильки» безнадежно погружались в дерн, а долго стоять в напряженной позе на носках – удовольствие ниже среднего. Рядом – Мальча Марг, 14 – вилла посла государства Маврикий. Резиденция, она же посольство. Chancery, как здесь говорят.

Бондарев оторвался от бумаг и посмотрел на Обозревателя. Они уже пообедали – советник-посланник угостил Обозревателя жгучими пирожками самса, рисом с карри и с не менее жгучими пикулями манго и лимона, цыпленком «тикка», жаренным в тандуре – кувшине, вмазанном в особую печь. Пекут хлеб и запекают птицу и мясо в тандуре многие народы. Только пакистанцы не ощипывают курицу, а, ухватившись за перья еще теплой птицы, тянут изо всех сил. И сдирают всю кожицу вместе с перьями и пухом. Затем обваливают влажную тушку в сухих специях, половину объема которых занимает красный перец чили. Весьма диетическое блюдо! Похоже на пожар в курятнике… Пакистанская шутка: подавая это блюдо европейцу, они обязательно с невинным лицом спросят: «Не желаете ли соус «Табаско» к цыпленку, сэр?» «Табаско» – это почти эссенция перца чили…

Обед был смесью индийской и пакистанской кухни, но Вил Федорович хотел достичь именно этого эффекта. Они познакомились и подружились в Пакистане. Разговор неминуемо должен был повернуть в русло все более обостряющихся взаимоотношений между частями бывшей жемчужины британской короны. Со стаканами виски перешли в гостиную. Оба не разбавляли виски ни льдом, ни содовой, считая, что «neat» – чистый виски – вкуснее, да и для здоровья во влажном климате лучше. Обозреватель держал в руке тисненное золотом приглашение на посольский прием.

Вил Федорович Бондарев делал вид, что просматривает список приглашенных гостей, которые уже дали согласие присутствовать, так как на бланке слева внизу были буквы RSVP – «просим ответа». Имя Обозревателя вписали туда после его прибытия в Дели, а всем остальным приглашение было разослано загодя. Прием, который давал посол в честь своего друга, главнокомандующего Военно-морским флотом Советского Союза адмирала Горшкова, был задуман как «двухступенчатый». Самые почетные гости – 18 человек во главе с главкомом ВМС Индии адмиралом Нандой – будут ужинать (по-протокольному – обедать) с послом в его резиденции, потом, в 20 часов, они выйдут в гостиную и на лужайку посольского двора к тем гостям, которые были приглашены к 19 часам на коктейли. Визит главкома был практически закончен, соглашения о поставке запчастей для боевых кораблей Западного флота Индии подписаны. Как много значат личные связи в высшей политике! Добрые отношения Горшкова и Нанды оказались решающим фактором в получении этого выгодного заказа. Дата приема выбрана удачно – завтра день рождения главкома, так что можно приятное совместить с полезным. На приеме генерал Беленко и его подчиненные должны попытаться напоить бригадного генерала Ваджпаи – говорят, это не сложно – и поздравить его с назначением на пост начальника управления ракетных войск Индии. Бригадир, как здесь называют бригадных генералов, еще не знает об этом назначении, и не узнает до приема, потому что адмирал Курсетджи, начальник разведывательного управления (по прозвищу Нос), пытается воспрепятствовать назначению еще одного представителя низкой касты шудра на высокий пост. Тот факт, что он узнает о своем новом назначении и примет первые поздравления от генерала Беленко, поможет в дальнейшем Главному техническому управлению Генерального штаба продать Индии партию новых ракет морского базирования.

Кстати, на приеме будут американский посол Кеннет Китинг и его военно-морской атташе Вильям Мур. Надо пощупать его – что ему известно о подготовке пакистанцев к будущей войне. Наверняка и атташе хочет что‑то узнать от русских. Обмен информацией – главная работа дипломатов на приеме. Только наивный человек может думать, что можно постоянно получать информацию, не предоставляя ничего взамен. Дипломата ценят по его связям и объему информации, которую он доставляет своему руководству. Поэтому – надо делиться информацией и с зарубежными коллегами. С атташе будет нетрудно. Рыбак рыбака видит издалека, или, как здесь говорят, птицы одного оперения сбиваются в одну стаю. Birds of a feather flock together… Конечно, они не стоят на одной ступеньке дипломатической иерархии, но Бондарев на приеме познакомит американского атташе с новым военным атташе нашего посольства генералом Александром Поповым, и обмен наладится! Иначе Попов, как новоприбывший, начнет рассылать свои визитные карточки, потом на чужих приемах будет знакомиться с коллегами-разведчиками из разных посольств – долгая история! А времени, если учесть то, что говорит Обозреватель, кажется, в обрез.

Американцы не любят ходить на наши ежемесячные приемы в военном представительстве – фильмы военной киностудии откровенно скучны, свежей информации не содержат, а журнал «Советское военное обозрение» еще хуже – того и гляди, напорешься на хорошо замаскированную дезинформацию! Военно-морской атташе США Вильям Мур знает, что Бондарев – бывший военный, закончил инкубатор ГРУ – Военный институт иностранных языков, служил в Персии (дипломаты не любят говорить «Иран» – это так обыденно!), в аппарате военного атташе, затем пропал из поля зрения ЦРУ на пару лет, а затем появился уже в роли первого секретаря, а вскоре и советника посольства СССР в Пакистане. Не задерживаясь там надолго, «отсидел» в МИДе в должности заместителя заведующего департаментом стран Юго-Восточной Азии и вот уже три года тащит на себе всю работу посольства СССР в Индии. Замминистра во время коллегии МИДа ясно намекнул, что сделает все возможное, чтобы на смену уходящему на повышение Рафику Нишанову в Иран назначили Бондарева, но нужен хороший толчок из ЦК… Хотя там и смеются над послом, который вместо «конституция» произносит «конистуция», однако эта должность по традиции уже давно переходит от одного среднеазиатского партийного бая к другому… Смеются, между прочим, зря. Ни один тюркоязычный человек не может без длительной тренировки или занятий у логопеда произнести звуки «ст», не поставив перед ними звук «и». Поэтому не Стамбул, а Истамбул, не Стасьон – последняя станция знаменитого Восточного экспресса, а Истасьон, не конституция, а «конистуция». Если бы они знали наперед, что этот посол не только станет министром иностранных дел, но и первым секретарем ЦК Узбекистана, а потом возглавит Совет Национальностей Верховного Совета СССР. Вот и смейся после этого!

Конистуция ему не помешала…

Советник-посланник посмотрел на Обозревателя, который все еще делал вид, что рассматривает пригласительный билет на прием… Он усмехнулся. Столь непохожие внешне, они были поразительно похожи в своей «рабочей манере» – привыкли все просчитывать до последней мелочи, предусматривать всевозможные нюансы, не полагаясь на случай, никогда не забывать о своей конечной цели. Недаром у обоих был один любимый анекдот. Когда император Луи-Филипп узнал, что Талейран умер, он воскликнул: «Господи, ну а это‑то ему зачем понадобилось?» Он и мысли не мог допустить, что Талейран мог сделать что‑то, противоречащее своей выгоде… Birds of a feather…