Террор Бешеного

Сначала Савелий не понял, что тот имел в виду, но, когда террорист, ухватившись за плечи мертвого приятеля, стал делать вид, что пытается поднять его, Савелий «врубился» и принялся ему подыгрывать.

— Сильвия, перестань: не время еще, — выкрикивал Михаил. — Оставь его в покое.

— Вы что там удумали? — крикнул третий террорист: он сделал несколько шагов в их сторону, держа наготове автомат и внимательно следя за пассажирами.

— Помоги, Валерчик! Сильвия совсем сбрендила! Ну, оставь его, Сильвия! — Михаил так вошел в роль, что со стороны действительно могло показаться, что он пытается оторвать своего приятеля от чего-то непотребного.

Чуть поколебавшись, «Валерчик» решился-таки прийти на помощь: осторожно поглядывая по сторонам, он медленно двинулся в их сторону.

Савелий видел, что третьего так просто обмануть не получится: свободного места настолько мало, что спрятаться ему некуда, а тут еще и автомат. Конечно, можно убрать его одним выстрелом, но этот выстрел может услышать четвертый террорист, и тогда одному богу известно, как он себя поведет: еще подорвет всех. Вдруг Савелий вспомнил о кинжале, и, как только третий оказался в двух шагах от них, Савелий взмахнул рукой, и острая сталь вонзилась тому прямо в торчащий кадык.

Выпустив из рук автомат и обхватив горло ладонями, «Валерчик» медленно осел в проходе. Дернувшись пару раз, он затих навсегда.

Савелий сбросил «Сильвию» на каталку и, удерживая Михаила на мушке, обратился к пассажирам:

— Прошу всех оставаться на своих местах! Я не террорист и спасу вас. На всякий случай прошу всех пригнуться и обхватить голову руками.

Все понимающе промолчали, а некоторые из иностранцев, не поняв его речи, поверили его голосу и вскинули вверх сжатые кулаки: международное приветствие освободителей. Увидев, как другие выполнили команду безопасности, они тоже согнулись и обхватили головы руками.

— Пошли! — Он подтолкнул вперед обмочившеюся от страха Михаила.

В бизнес-классе, во втором ряду, Савелий увидел мертвое тело мужчины восточного типа лет сорока: пуля попала ему прямо в. глаз. Он вопросительно взглянул на Михаила.

— Это Валерка его. Тот привстал, видно, спросить что-то хотел. — Он всхлипнул, испугавшись, что за эту смерть ему сейчас придется отвечать.

Савелий с жалостью поморщился и грубо подтолкнул его к кабине пилотов. Дверь кабины оказалась заперта, и Савелий прошептал дрожащему от страха Михаилу:

— Постучи в дверь и скажи своему главарю, что «Валерчик» с ума сошел: бьет пассажиров и двух уже убил. И добавь побольше страха в голосе. — Савелий усмехнулся: чего-чего, а страха у горе-террориста и без подсказки хватало, затем он повернулся к пассажирам: — Как только он начнет стучать в дверь, начинайте кричать, визжать, хорошо?

— Сделаем, господин офицер, — с сильным акцентом отозвалась какая-то пожилая иностранка.

Встав сбоку от кабины, Савелий кивнул Михаилу. Тот послушно постучал в дверь: никто не отозвался. Несколько пассажиров начали причитать и буквально выть в голос. Было так натурально, словно действительно режут кого-то. По знаку Савелия тот постучал громче.

— Кто? — раздался недовольный голос.

— Ой, Левушка, у Валерки совсем крыша поехала! — Михаил громко всхлипнул и запричитал: — Режет всех подряд: уже двоих замочил! Успокой его, пожалуйста!

— Черт бы его побрал! — взревел тот и распахнул дверь. — Где эта скотина?

Ответа он не дождался: резкий удар ребра ладони Савелия выбил у него обрез, другая рука впечаталась в живот, заставив согнуться пополам, а удар сверху завершил действо: его тело бесчувственно хлопнулось на пол. Левая рука откинулась, из нее выкатилась граната Ф-1 и медленно, словно при замедленной киносъемке, покатилась по полу салона первого класса.

Все в ужасе вскрикнули, а многие зажмурили глаза, мысленно обращаясь с последними словами к Всевышнему. В невероятном прыжке Савелий выбросил свое тело вперед, подхватил-таки рукой гранату и сунул под себя.

Секунда, другая, пятая — взрыва не последовало. Осторожно приподнявшись, Савелий взглянул на страшное оружие и зашелся в нервном хохоте: чека не была выдернута. Он устало встал, приказал пассажирам крепко связать двух оставшихся террористов, после чего зашел в кабину пилотов.

— Привет, земляки! — бросил он и взглянул на свои руки, все еще подрагивающие от случившегося.

— Привет! — радостно воскликнул командир.

— Как вышло, что вас провели эти педики?

— В самую последнюю минуту нам сообщили, что вся бригада стюардесс, с которыми мы обычно летали, попала под карантин и потому пришлют других, — виновато ответил командир, а штурман добавил:

— Подвело то, что лицо одного показалось знакомым. Пока вспомнили, что видели его за справочной стойкой, было поздно! Видно, он все и устроил. Я помню, как он с полной бабой с таможни любовь крутил. Совсем обнаглели эти педики!

— Разберутся, — заверил Савелий, — где летим?

— Накручиваем круги вокруг Москвы, — задумчиво отрапортовал командир корабля.

— Отлично! Значит, снижаемся. Летчик тут же оттолкнул руль от себя, и самолет резко пошел вниз.

— Сообщите в Москву, по этому телефону. — Савелий написал на планшете штурмана телефон Богомолова. — Сообщите о случившемся: пусть высылают группу, и передайте, что на борту «крестник»…

— Там поймут?

— Непременно. Пойду отдохну: что-то мне поплохело. — Его голова действительно стала тяжелеть и кружиться. — Не забудьте сказать о трупе во втором салоне, рядом с каталкой, скажете по тому телефону, что он — мой похититель…

— Если бы не вы… — благодарно начал командир, но Савелий уже не слышал: потеряв сознание, он медленно сполз по стенке на пол. — На каталку его, быстро! — приказал летчик.

* * * Получив сообщение пилота, Богомолов обрадовался, как ребенок, нашедший свою мать. Он тут же вызвал Рокотова-старшего и приказал ему лично встретить злополучный рейс.

О том, что с самолетом что-то произошло, он узнал задолго до этой радостной новости: авиадиспетчер, обнаружив, что самолет изменил курс, запросил ; причины, но борт не ответил, но и выходить из зоны слежения Москвы не стал. Заподозрив неладное, диспетчер тут же сообщил по начальству. Начальник московского аэропорта, понимая, что с бортом действительно что-то неладное, тут же доложил начальнику службы безопасности полетов ФСБ, который, в свою очередь, доложил выше.

Не желая будоражить общественность, решено было сохранить все в тайне, пока не появится какая-либо информация, проливающая свет на ситуацию. До той поры главный авиадиспетчер должен был держать постоянный запасной канал связи и неотступно наблюдать за странным поведением самолета, докладывая о любом изменении в маршруте. Кроме того, начальник аэропорта получил приказ держать наготове все спецмашины, используемые для аварийной посадки, и ввести в аэропорту более строгий режим, ссылаясь при этом на обычные плановые учения.

Первое настораживающее сообщение пришло о том, что найдены четыре девушки в бессознательном состоянии. Узнать, кто они, долго не могли: девушки были раздеты, и никаких документов при них не оказалось. Их обнаружили в подсобном помещении аэропорта, они находились в таком состоянии, что всех четверых немедленно отправили в реанимационное отделение Института Склифосовского, где было определено острое отравление наркотическим веществом. Если бы не дежурный врач Аэрофлота, который признал в одной свою знакомую стюардессу, то их еще долго бы не опознали. По ней вычислили и остальных.

Пока они находились в бессознательном состоянии, что-либо выяснить у них не представлялось возможным. Ясно было одно: самолет захвачен преступниками, переодетыми в форму стюардесс. Как им удалось обмануть пограничников и пройти через таможню, еще предстояло выяснить, но, судя по тому, что им это удалось, кто-то им явно помогал. Исходя из того, что самолет кружил в пределах Москвы, можно предположить, что экипаж каким-то образом обманул террористов, а потому оставалось только ждать дальнейшего развития событий.