Предел терпения

Я встал и направился к выходу из кухни.

- И еще одно: не роняй больше гитару. Она и так старая, сломаешь еще. А для меня она память.

Не оборачиваясь, кивнул и покинул "благородное" общество.

Глава седьмая.

После ухода Андрея на кухне ненадолго воцарилась тишина. Остап с самым безмятежным видом пил чай из высокой фарфоровой кружки, Марат, стоя у окна, сжимал и разжимал кулаки, пытаясь справиться с раздражением. Наконец не выдержал.

- Какого хрена, Остап, ты возишься с этим малахольным?- обманчиво-спокойным голосом спросил он.- Что-то я раньше не замечал за тобой подобного альтруизма. Или я чего-то не знаю?

- А в то, что просто хочу помочь парню ты, значит, не веришь?- от оскала Остапа у многих людей кровь покрывалась коркой льда, но только не у Марата - его вообще сложно испугать.- Ну-ну. И в замаливание грехов, как я понимаю, тоже? Тогда так - он мне нужен.

- Зачем? Ради всего святого, зачем?

- Он - глина. Пластилин. Бери в руки и лепи, что хочешь. Хоть святого отшельника, хоть идеального убийцу. Мне нужен маньяк, которому нет никакой разницы, кого лишить жизни.

- Его баба вздернулась как раз вовремя,- продолжил Остап.- Грех этим не воспользоваться. Своей выходкой она его надломила, наша задача - сломать до конца. Точнее, твоя задача. Будешь обучать его всему, что знаешь и умеешь сам, попутно опуская все ниже на дно. Пусть он возненавидит себя самой лютой ненавистью.

- Перегорит рано или поздно,- флегматично заметил Марат.

- Да и х... с ним, лишь бы выполнил задачу. Все равно дальше он нам будет не только бесполезен, но и опасен. И ты проследишь, чтобы он не причинил нам неприятностей. Иначе спрошу.

- А ты не зарываешься?- теперь уже оскалился Марат.- Мне кажется, или ты и вправду забыл, что разговариваешь не с одной из своих "шестерок"? А может напомнить, благодаря кому все еще коптишь небо? Не вынуждай меня.

- Ладно, померялись херами, и будет,- Остап примирительно поднял руку.- И все-таки сделай то, о чем прошу. Мы в одном корыте и на дно уйдем вместе, если что пойдет не так.

Марат кивнул и вновь отвернулся к окну, а Остап, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза, погрузился в воспоминания...

Вечер был в самом разгаре. Остап, в компании двух охранников и грудастой девицы по имени Катька (он не любил все эти Кэтрин), которая с упоением елозила по его коленям аппетитной попкой, вызывая внизу живота сладкую истому, праздновал победу. После непродолжительной "войны" Бычара, наконец, сдался и уступил ему практически за бесценок два стрип-бара и ресторан японской кухни, приносящие ощутимый доход. Слабина, которую дал враг, грела душу тщеславного старика. Остап налил себе еще коньяка, выпил, ладонь нырнула под платье и с силой сжала упругую грудь. Катька вскрикнула от боли и попыталась вырваться.

- Не трепыхайся, бл...дь! Терпи, за то тебе деньги плачены.

Катька замерла, боясь пошевелиться. Среди девочек давно ходили слухи о порой чрезмерных, садистских наклонностях Остапа. Во время секса он, бывало, вытворял такое, что у опытных "жриц любви" не хватало слов, чтобы описать. Они только бледнели и замолкали в ужасе. Но деньги... Возможность вырваться... Они заслоняли страх.

Еле слышно проскрежетал ключ в замке, входная дверь приоткрылась, и в комнату просочился невысокий, худощавый парень лет двадцати пяти. Сразу повеяло опасностью. Почему? Его внешний вид, а каждый из двоих охранников был как минимум на голову выше и в полтора раза шире пришельца, не мог вызвать подобного чувства. Остапу понадобилось меньше секунды, чтобы разобраться, в чем дело.

Глаза. Небесно-голубые, холодные, словно смерть, смотрели отстраненно и даже равнодушно. Так смотрит сытый лев на пробегающую мимо антилопу - пока я сыт, живи.

Охранники отреагировали молниеносно. Один переместился, закрывая собой шефа, рука второго нырнула под пиджак за пистолетом, но незнакомец действовал еще быстрее. Почти незаметным глазу движением, он переместился вплотную к охраннику. Открытой ладонью левой руки нанес удар в нос, правой в челюсть и тут же, едва противник нагнулся, подпрыгнул и добавил локтем сверху. Хруст сломанной ключицы был едва слышен. Охранник не успел осесть на пол, как у парня в руках, словно по волшебству, возникли два пистолета. Один смотрел в сторону второго "быка", так и не успевшего вытащить оружие, второй уставился прямо в переносицу Остапа.

- Тихо, тихо,- прошелестел неестественно спокойный голос.- Не стоит дергаться. Не торопясь достань пистолет и аккуратно положи его на пол... Я сказал - положи, а не брось!.. Вот и умница. А теперь отойди к стене... Хорошо. Продолжай в том же духе и мы, возможно, поладим.

- Да кто ты такой?!- взорвался Остап, не снимая девицу с коленей.- Ты хоть понимаешь, сявка, на кого руку поднял? Я ж тебя, сука, в цемент закатаю на раз...

- Спокойно, дедуля, в вашем возрасте опасно так нервничать. Давайте все вместе успокоимся и продолжим наш разговор в более мирном ключе.

- И о чем нам с тобой разговаривать? О погоде, о коньяке, о телках с большими сиськами? Выбирай тему.

- Думаю, о двадцать седьмом января восемьдесят восьмого года подойдет больше.

Лицо Остапа словно одеревенело. Так вот откуда ветер дует. А ведь он уже начал забывать.

- Так, шалава, вали отсюда,- срывая голос, рявкнул он, отталкивая Катьку.- Проваливай, я сказал. А ты,- это уже охраннику.- отлипай от стены, хватай своего дружка и вон с моих глаз. Завтра с вами погуторю.

Дождавшись, пока все уйдут, старик поудобнее устроился в кресле, и, выпив коньяк, постарался привести мысли в порядок. Прошлое, которому, казалось бы, больше нет места в его жизни, все-таки вернулось. И как же не вовремя!

- Ну что ж, присаживайся,- Остап указал гостю на кресло напротив.- И что ты хочешь мне сказать?

- Да ничего особенного, просто пришла пора возвращать долги.

- Долги? Кому, тебе?

- Скажем так, я представляю Организацию, с которой вы заключили соглашение о сотрудничестве в упомянутую мной дату. Значит и мне тоже.

- А я думал, что КГБ прекратил свое существование еще в начале девяностых.

- Вы ошибались,- молодой человек ухмыльнулся, по-хозяйски развалившись в кресле.- Впрочем, как и остальные. Мы, как Ленин, живее всех живых. Но к делу: возникла потребность в ваших услугах.

- И что я должен делать?- ровным голосом поинтересовался Остап.

- Ничего особенного, продолжать жить по-прежнему, но изредка выполнять поручения Организации, передаваемые через меня. Я, разумеется, остаюсь при вас, в качестве, скажем, приближенного лица. Самого приближенного. И тогда прошлое для всех так и останется в прошлом.

Остап согласился. А что ему еще оставалось делать? С тех пор Марат так и оставался при нем, о чем старик ни разу не пожалел...

Ладно, хватит воспоминаний. Остап хлопнул ладонями по коленям и поднялся.

- Пошли, пройдемся,- бросил он Марату.- Оставим нашего друга в одиночестве - пусть отдохнет. А вечером отправь ему телку.

- Какая телка? Он до сих пор по усопшей жене страдает. Ты думаешь, ему сейчас до баб?

- А ты зашли Мальвину - она и мертвого расшевелит. А зная его, я уверен - после траха душевные терзания обеспечены. Иного нам пока и не надо.

И, с дьявольской улыбкой на лице, Остап, в сопровождении Марата, покинул квартиру.

Глава восьмая.

Наш бренный мир задуман Им,

Как царство света и покоя.

Наш мир и должен быть таким,

Но где вы видели такое?

Любому в душу наплюют,

Не пощадив заслуг и судеб.

Тут и ограбят и убьют,

И оболгут, и обессудят!

Не подадут, не пощадят,

Не гроб земли не бросят горсти.

Друг друга поедом едят,

Хрустя, обгладывают кости.

Своих детей едят отцы,

Творцы себя съедают сами.

По свету бродят мертвецы,

С такими добрыми глазами.

(Король и Шут. Хор нищих.)

Зло ушло из нашего мира. Нет, не так - потеряло очертания, размылось, растворилось в бытии. И вот оно уже совсем не то, чем казалось ещё десятилетия назад. И уже не зло это, скорее норма жизни. Той самой, которая погружает нас всех все глубже в нечистоты, и если было время, когда мы были в них по щиколотки (сложно, практически невозможно оставаться чистеньким), то сейчас погрузились по ноздри, с упоением глотая.