Прежде, чем уйти

Когда заказ был выполнен, он закурил и от хлебнул холодного пива.

Кто-то толкнул его плечом, и он чуть было я выронил кружку из рук. Грэис резко оглянула чтобы рявкнуть на неуклюжего нахала, но т произнес ни слова. Парень, налетевший на него тоже внимательно посмотрел на Грэйса. Это бы; крепко сбитый, покрытый тропическим загары блондин в форме лейтенанта.

— Тони? Ты? — крикнул лейтенант.

— Бард?

— Он самый, черт побери! Какая встреча Надо это дело отметить! — Генри Бард хлопнул, приятеля по плечу своей широкой ладонью. — Идем. Я занял столик в углу. — И он потащш Грэйса за собой.

С трудом протиснувшись сквозь толпу, они достигли цели. Маленький столик, накрытый белой в красную клетку скатертью, был уставлен бутылками с мартини и ромом.

— Будем проспиртовываться, иначе здесь долго не протянешь, — заключил Бард.

— Я не очень-то могу гулять, Генри. Мне скоро возвращаться в казарму.

— Ерунда! Проспишься.

Лейтенант налил полные стаканы и, стукнув их друг о друга, один подал Грэйсу.

— Вперед, гвардия!

Оба залпом осушили стаканы.

— Сколько же мы не виделись, Тони? Год или больше?

— Почти год прошел с тех пор, как ты был у нас инструктором.

— Быстро время летит. Бард вновь налил стаканы.

— Для кого быстро, а для меня ползет, как океанская черепаха.

— Сколько тебе еще размахивать штыком? — спросил лейтенант.

— Еще год.

— Чепуха. Пролетит, и не заметишь. Давай-ка выпьем.

Когда пустые стаканы стукнули по столу, Бард продолжал:

— А я все! Закончил. Сегодня ночью наш линкор уходит во Флориду. Это последний мой рейс. Десять лет отбарабанил под звездно-полосатым флагом. Страшно подумать, сколько упущено в жизни за это время, черт побери! Мой хороший друг, Крис Дэйтлон, с которым мы начинали службу, уже давно покинул палубу, успел закончить университет и выйти в люди. А я? Скинешь робу, а куда деваться? Ну, да черт с ним, не будем засорять себе мозги всякой мякиной. Поживем — увидим!

— Ты счастливчик, Генри. Все бы отдал — только бы скорее домой.

Не вешай носа, старик. Давай-ка еще стаканчику.

Когда они принялись за следующую бутылку, Бард спросил:

— Ты же, по-моему, женат, Тони? Вот почему тебя так гложет.

— Да. Дома меня ждет красавица жена и дочка подрастает. Скоро совсем девушкой станет, а я ее не вижу. Вернусь, а она меня не узнает. Грэйс провел ладонью по черной волнистой шевелюре.

— Как это не узнает? Глупости! Кровь есть кровь. Родную жилу на расстоянии чувствуешь.

— Да, я тоже так считаю.

К столику подошел, покачиваясь, морской пехотинец и, взглянув помутневшими глазами на Грэйса, пробормотал:

— О, сержант, вы тоже здесь? А вам пришла депеша из дому.

— Где она? — вскочил Грэйс.

— На КП, у дежурного, — сказав это, ретировался.

— Ну, вот! — воскликнул Бард. — Кому больше везет, еще неизвестно, Тони. Я за десять лет ни одного письма не получил. Ни от кого. А ты твердо знаешь, что тебя дома ждут. Так кто из нас счастливчик?

— Послушай, Генри, я должен бежать, засуетился Грэйс.

— Эй, Тони, я с тобой.

Он прихватил со стола пару бутылок и последовал за Грэйсом к выходу. Быстрыми шагами они удалялись от шумного района и, проскочив несколько узких переулков, оказались у сетчатых металлических ворот, где располагался контрольный пункт воинской части.

Грэйс влетел в помещение и подскочил к окошку дежурного. Двое солдат в белых касках недоуменно посмотрели на офицера с бутылками в руках.

— Джеймс, мне есть письмо? — крикнул Грейс в окошко.

Хмурый капрал с массивным подбородком повернул голову в его сторону.

— Не письмо, а телеграмма, сержант. Но мне не хотелось бы тебе ее давать.

Лицо его еще больше помрачнело.

— Не валяй дурака, давай сюда сейчас же! — завопил Грэйс.

Тот нехотя открыл ящик стола и, вынув оттуда сложенный вдвое бланк, протянул его в окошко.

Грэйс выхватил телеграмму и лихорадочно, с жадностью стал ее читать. Бард видел, как бледнело лицо приятеля. Тот прочитал еще раз, и его руки бессильно повисли, взгляд стал отрешенным и пустым.

Бард поставил бутылки на скамью и нерешительно взял телеграмму из рук Грэйса. Перевернув ее, он прочел: «Ваша дочь подверглась надругательству группы бандитов отправлена тяжелом состоянии госпиталь необходимо ваше присутствие».

Лейтенанта передернуло.

— Бог мой, какой кошмар! — мгновенно протрезвев, выдавил он из себя.

Грэйс стоял, словно окаменевший. Дежурившие на посту солдаты с тревогой следили за происходящим. Один из них сделал шаг вперед и спросил:

— Может, нужна помощь?

— Кто командует всей вашей сворой?

— Полковник Рэндел.

— Где он?

Солдат подошел к окну и показал пальцем на одноэтажный деревянный домик в сорока — пятидесяти ярдах от КП.

— Вон там.

Бард кивнул головой.

— Очнись, Тони, — тряхнул он приятеля. — Пойдем к полковнику. Тебе должны дать отпуск.

— А? — очнулся Грэйс. -Да, да, надо.

Он еще не вполне осознал происшедшее. Бард взял его под руку и вывел на свежий воздух. Слегка подталкивая приятеля, он вместе с ним направился в сторону конторы.

На полдороги Грэйс вдруг схватился за голову и присел на корточки.

— Что же это творится на белом свете?! Где же справедливость?! Сволочи! Мерзавцы! — Он начал колотить себя, будто сам был во всем виноват.

— Успокойся, Тони, — пытался унять его лейтенант. — Может, все это не так, как написано. Приедешь домой и сам во всем разберешься…

Грэйс вскочил. Его трясло, как при тропической лихорадке, глаза налились кровью.

— Идем быстрее! — твердо сказал он осипшим голосом, который горном прозвучал в ушах Барда.

Стоявшие возле домика солдаты преградили им дорогу.

— В сторону! — крикнул Грэйс и, резко толкнув их, пролетел в дверь. Пришедшая в себя охрана хотела броситься за ним, но Бард заслонил вход своим мощным торсом.

Перед дверью, ведущей в кабинет командира бригады, за столом сидел секретарь в майорских погонах, а рядом переминались с ноги на ногу двое солдат. Но эти даже среагировать не успели, когда мимо них пролетела, как пушечное ядро, фигура Тони. Грэйс ворвался в кабинет и захлопнул за собой дверь.

Полковник сидел за столом, беседуя с двумя офицерами. Один из них был в форме капитана британских колониальных войск. Не замечая их, Грэйс подошел к столу и положил перед полковником телеграмму.

— Мне… мне надо ехать, командир… Важно! — Больше он ничего сказать не смог. Мозг отказывался работать.

— Вы с ума сошли, сержант! — ошеломленный полковник выпучил на него свои маленькие глазки.

— Читайте! — приказал Грэйс. Ему было не до субординации.

Командир уткнулся в текст телеграммы. Через секунду он нахмурил брови и взглянул на подчиненного.

— И это дает вам право безобразничать? Я уж решил, что началась война.

— Война — моя профессия! А этого в ней не предусмотрено! — Грэйс ткнул пальцем в телеграмму. — Мне необходим краткосрочный отпуск!

Полковник начал приходить в себя. В его маленьких глазках сверкнул огонек злости.

— Совсем распустились! Составьте рапорт, как полагается, и передайте дежурному офицеру, мы рассмотрим положение на острове и…

— Да вы что, командир, рехнулись? Какой еще рапорт? У меня…

— Молчать! — взвизгнул полковник, вскакивая со стула. — Вон отсюда!

— Он же пьян! — подлил масла в огонь один из офицеров.

Грэйс потемнел. Челюсти его сомкнулись, и он уже ничего не мог произнести. Сжав кулаки, он двинулся на полковника. Сидящий за столом капитан расстегнул кобуру. В кабинет ворвалась охрана.

Бард стоял в нескольких шагах от входа я курил, не вынимая сигареты изо рта. Все же солдатам удалось его оттиснуть от двери. Но теперь это уже не имело значения. Тони прорвался. Время шло медленно, и, когда в дверях появился Грэйс, ему показалось, что прошла вечность.

Он было рванулся к нему, но тут же застыл в нерешительности. Руки Тони были крепко стянуты веревкой, лицо покрывали ссадины. С двух сторон его держали солдаты с автоматами на изготовку. Такого поворота Бард не ожидал. Он понял, что Тони не сдержался и теперь ему грозит трибунал.