Личностный потенциал. Структура и диагностика

В исследованиях обычно рассматриваются два индикатора усилий – объем проделанной работы и уровень затрачиваемой энергии. Данные исследований свидетельствуют о том, что существует связь между СЭ и обоими индикаторами усилий. «Ожидание эффективности определяет, сколько усилий затратит индивидуум, как долго он сможет противостоять препятствиям, выдерживать враждебные обстоятельства и неприятные переживания. Чем выше ожидания эффективности или мастерства, тем более активными становятся усилия» ( Бандура , 2000, с. 116). Люди, верящие в свою способность решить проблему, будут проявлять настойчивость в достижении целей, несмотря на препятствия, и не будут склонны поддаваться самокритике. По-видимому, во многом это происходит потому, что люди, верящие в свою эффективность, мысленно представляют себе удачные сценарии, обеспечивающие позитивные ориентиры для эффективного выстраивания поведения, осознанно планируют и репетируют успешные решения различных проблем. Напротив, те, кто считает себя «неспособным добиться успеха, более склонны к мысленному представлению неудачного сценария и сосредоточиваются на том, что все будет плохо» ( Bandura , 1989, р. 729). Эти гипотезы были проверены в целом ряде исследований на материале самых разных деятельностей.

В психолого-педагогических исследованиях, посвященных обучению математике, проведенных Д. Шанком и его коллегами, было обнаружено, что сознаваемая учеником эффективность позитивно коррелирует с числом решенных арифметических задач (см. Schunk , 1984, 1991; Schunk, Hanson, Cox , 1987). Регрессионный анализ, осуществленный Шанком с коллегами, также показал, что самоэффективность оказывает независимое самостоятельное влияние на повышение академических достижений помимо проводимого обучения (R2 от 0,46) ( Schunk , 1984).

Как показывают данные исследований, СЭ также связана с уровнем настойчивости ( Multon, Brown, Lent , 1991). В метаанализе восемнадцати исследований, проведенном К. Мултоном с коллегами, была обнаружена средняя связь между СЭ и настойчивостью (0,34), причем связь между этими переменными, измеренная как время, посвященное решению задачи, была ниже (0,17), чем связь между ними, измеренная посредством количества задач, за которые брался испытуемый (пытался завершить их или завершил) (0,48). Когда задача воспринимается как сложная, учащиеся с более высокой СЭ проявляют больший уровень настойчивости, чем учащиеся с более низкой СЭ ( Cervone, Peake , 1986; Schunk, 1981 и др.). Самоэффективность выступала надежным предиктором настойчивости и академических достижений школьников и студентов колледжа (на материале математики и предметов естественнонаучного цикла) и в том случае, когда дисперсия, приписываемая другим переменным, контролировалась ( Lent, Brown, Larkin , 1984).

Б. Циммерман и Д. Рингл ( Zimmerman, Ringle , 1981) экспериментально продемонстрировали обобщенный эффект воспринимаемой СЭ на настойчивость при решении неразрешимых проблем. Младшие школьники, наблюдавшие за оптимистичной моделью, не только сохраняли свою СЭ и настойчивость при решении сходной невербальной задачи, в отличие от их сверстников, наблюдавших за пессимистичной моделью, но генерализовали свою СЭ и мотивацию на другие вербальные задачи. Это свидетельство переноса имеет особое значение, поскольку указывает на то, что мотивационные эффекты представлений о СЭ не ограничены специфическими задачами, но распространяются и на другие задачи в схожем контексте.

Д. Шанк ( Schunk , 1981) обнаружил, что использование моделирования и прямого обучения решению математических задач способствовало росту представлений о самоэффективности, большей настойчивости во время выполнения последующего теста и приобретению арифметических умений у учеников, плохо успевавших по математике. Путевой анализ показал, что обучение оказывало влияние на формирование математических умений как напрямую, так и косвенно, через представления о самоэффективности. В свою очередь, представления о самоэффективности оказывали влияние на приобретение новых умений непосредственно и косвенно, влияя на настойчивость.

Еще одним важным показателем мотивации выступает свободный выбор деятельностей , совершаемый субъектом. Изначально предполагалось, что люди с высоким чувством самоэффективности будут с готовностью браться за трудные (бросающие им вызов) задачи, в то время как люди, сомневающиеся в своих способностях, будут стремиться их избежать ( Bandura , 1977). Другими словами, человек берется за дела, которые, с его точки зрения, ему по силам, и избегает тех дел, с которыми, по его мнению, ему не справиться. Эта гипотеза проверялась в целом ряде исследований, где предлагался выбор задач различной степени трудности и оценивался внутренний интерес.

Например, в исследованиях, посвященных детерминантам выбора карьеры, показано, что женщины реже выбирают математику и естественнонаучные дисциплины и в качестве основных предметов при обучении и в качестве сферы профессиональной деятельности. Как было обнаружено, это связано с тем, что даже в выборках женщин и мужчин с одинаковым интеллектуальным уровнем первые менее уверены в собственной эффективности в отношении дисциплин, требующих математических и технических способностей ( Hackett, Betz , 1995). Так, избегая ситуаций, которые можно было бы преодолеть, люди упускают возможности приобретения новых ценных навыков, что в свою очередь становится препятствием к достижениям и успеху.

Самоэффективность также влияет на эмоциональные реакции, возникающие в связи с выполнением деятельности. Люди с высокой СЭ приступают к решению задач с более позитивным эмоциональным настроем, чем те, кто имеют низкую СЭ. Сталкиваясь с угрозами, стрессовыми ситуациями и трудностями, они испытывают меньше тревожности и других негативных эмоций ( Bandura , 1997).

Таким образом, уверенность в собственной эффективности оказывает влияние на мотивацию несколькими способами: она в значительной мере детерминирует цели, которые ставит перед собой субъект, влияет на уровень усилий и настойчивость, а также на эмоциональные реакции на трудности и неудачи.

Самоэффективность и успешность в деятельности

Несмотря на то, что роль представлений субъекта о себе в успешности в области академических достижений признавалась достаточно давно, их измерение и научное исследование затруднялось в связи со множеством понятийных и психометрических проблем (см. Zimmerman , 1989). Теория самоэффективности, предложенная Бандурой, способствовала выходу из этого тупика.

Было показано, что представления о самоэффективности влияют на качество выполнения сложных когнитивных заданий. Люди, верящие в свою эффективность, демонстрируют более высокие достижения в когнитивно сложных лабораторных задачах, решая каждодневные проблемы и задачи, требующие запоминания ( Cervone , 2003), более успешно справляются со стрессовыми заданиями на память ( Berry, West, Dennehey , 1989). При выполнении сложных заданий, требующих особых знаний и выработки оптимальных стратегий, они более аналитично разрабатывают и проверяют стратегии ( Cervone , 1993; Wood, Bandura , 1989).

В проведенном на материале решения математических задач исследовании Д. Коллинс было показано, что достижения субъекта в интеллектуальной деятельности обусловлены не только уровнем его способностей, но также и представлениями о них (самоэффективностью); при этом последние не являются простым отражением первых, а вносят свой независимый вклад в успешность деятельности ( Collins , 1982 – цит. по Bandura , 1997). Коллинс разделила школьников, участвующих в эксперименте, на три группы в соответствии с их математическими способностями (высокие, средние и низкие) и в каждой из этих групп выделила две подгруппы – с высокой и низкой самоэффективностью. Как и ожидалось, дети из сильной группы (более способные) успешнее справились с решением предложенных трудных математических задач, чем дети со средним и низким уровнем способностей. Но самоэффективность также сыграла свою роль и весьма существенную. Внутри каждой из трех групп дети, более уверенные в своих способностях, быстрее отвергали неправильные способы решения задач, решали больше задач, охотнее соглашались решать те задачи, с которыми им не удалось справиться, чем дети с низкими оценками собственной эффективности. Первые также имели более положительное отношение к математике, чем вторые. Именно самоэффективность, а не актуальный уровень математических способностей была предиктором позитивного отношения к математике и интереса к ней.