Бизнес по еврейски с нуля

Раби Шимшон Рефаэль Гирш.

Комментарий к книге Дварим (32:15)

Когда-то это непременно случится. И тогда народы мира воспоют 125-й псалом, Песнь восхождения:

Когда возвратит Господь изгнанников Сиона, мы пробудимся, как ото сна.

Наши уста будут полны смехом, а язык — ликованием.

Народы скажут: «Великое сотворил Господь над ними!».

Мы возрадуемся: «Великое сотворил Господь над нами!»

Возврати, Господи, изгнанников наших, как потоки на полдень.

Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью.

С плачем несший семена возвратится с радостью, неся снопы свои.

Псалом 125 (126; перевод дан по: Р.Айзенберг, «Выживание: Израиль и человечество»)

Выйти из Египта

Для большинства населения нашей страны работать — значит, семь часов каждый день, пять дней в неделю, сорок восемь недель в год (и это в идеальном случае, без сверхурочных, без экстренных вызовов и т. п.) выполнять некие привычные, доведенные до автоматизма последовательности движений, которых, будь у них достаточно денег, эти люди в жизнь бы не выполняли.

Плотник и сантехник, продавец и водитель троллейбуса, слесарь-инструментальщик и тракторист ничем, в сущности, не отличаются друг от друга: все они отдают распоряжение своим временем (а время — деньги, кто ж не знает, время — это единственное, что у нас есть) в руки других людей. И вещи, которые они создают, им не принадлежат. Им дают лишь некоторую, всегда частичную компенсацию за безвозвратно уходящие часы, дни и годы, в виде «зарплаты» и, на благополучных предприятиях, «социального пакета».

Суть рабства не во внешних его проявлениях, а во внутренних его смыслах, не внешние тяготы тяжкой работы создают рабство, и не праздность и отдохновение составляют содержание свободы.

Главная суть рабства заключается в том, что труд раба целиком принадлежит другим. Раб не является тем, кто сам определяет цели и задачи работы, в этой работе не учитываются его потребности и желания. Это работа на других. Другие определяют ее цели и задачи, а раб является лишь инструментом для этого. И коль скоро это так, то не играет роли, какой работой занят раб и действительно ли он надрывается в поле, изготовляя кирпичи из глины. Он может сидеть в хорошо кондиционированном помещении и писать высокохудожественные книги — даже на этом поприще он все еще раб.

Адин Штейнзальц

Суть труда в том, что им занимаются вынужденно. Ради денег. Подневольный труд. Выгоды особой нет, но и выхода тоже. А если человек теряет даже такую работу, он приходит в ужас: как жить дальше?

Полная сума тяжела, но пустая тяжелее.

Еврейская пословица

Минувший век начался с того, что так называемые марксисты-ленинцы, большевики «освободили труд» — так они это сами называли. На деле — уровень эксплуатации резко возрос.

Мидраш рассказывает о фараоне, который устроил «кирпичное» соревнование в Египте и сам принимал в нем участие. И когда увидели сыны израильские царя Египта, принимавшего участие в соревновании, сразу все захотели поучаствовать и, конечно, рыцари Израиля сумели выиграть несколько медалей в этой «кирпичной олимпиаде». А уже через день началось рабство, где дневной нормой было количество кирпичей, которое смог поднять победитель этого соревнования.

Подневольный человек чрезвычайно изобретателен в искусстве отлынивания, не только от работы, но и от ответственности за ее результаты. Он ведь только выполняет приказы!

Кто хочет — найдет способ.

Кто не хочет — найдет причину.

Пословица

Это — естественная человеческая реакция, изменить ее нельзя. Поэтому в свое время половина страны трудилась под пулеметами — строила Днепрогэсы и Турксибы, конструировала «в шарашках» ракеты.

Это называлось «трудовым героизмом», и нам демонстрировали образцы героев труда: Корчагиных, Стахановых — целый мартиролог. Житийная литература, на любителя.

Не нужно недооценивать марксизм-ленинизм, следующую, после христианства, идеологию, сформировавшую русский менталитет. Согласно Марксу (между прочим — еврею-выкресту, еврею-антисемиту), богом евреев являются деньги:

Деньги — это ревнивый бог Израиля, перед лицом которого не должно быть никакого другого бога.

Евреи — это «химерическая национальность», служащая только одному богу — капиталу.

«К еврейскому вопросу» (1843 г.)

Согласно Марксу, целью «капиталистов» является прибыль, а «производство потребительных стоимостей для капиталиста — лишь повод для производства прибавочной стоимости». Эти кровопийцы, эти пауки высасывают все соки из своих наемных рабочих, но одновременно и сплачивают их в трудовые армии, готовые поднять оружие против своих мучителей. И, наконец, «бьет час капиталистической собственности: экспроприаторов экспроприируют».

Словно бы о коммунистах сказано в притчах Соломона:

Сын мой! Если будут склонять тебя грешники, не соглашайся… Наберем всякого драгоценного имущества, наполним дома наши добычей. Жребий твой ты будешь бросать вместе с нами, склад один будет у всех нас. Сын мой! Не ходи в путь с ними, удержи ногу твою от стези их, потому что ноги их бегут ко злу и спешат на пролитие крови… Таковы пути всякого, кто алчет чужого добра: оно отнимает жизнь у завладевшего им.

Мы знаем, какой ценой, какой кровью навязывалась марксистская ложь несчастной России. На наших глазах гнил и агонизировал режим Марксов-Шариковых, все отнявших и поделивших, торжественно выгнавших частную собственность в дверь, но потаенно и беззаконно впустивших ее «через товаруведа, через заднее кирильцо» для «отдельных руководящих товарищей».

Марксизм может жить только экспроприациями. И в свой час он рухнул, когда «экспроприировать» оказалось больше некого. Частная собственность для него — институт безнравственный, а воры — и это объявлялось во всеуслышание с самых высоких трибун — «социально близкие». А коль это так, никакое уголовное законодательство не способно было остановить массовое разворовывание страны «по мелочам».

«Наш непростой советский человек» работает на конвейере завода, выпускающего детские коляски. Жена уговорила его при возможности воровать по детальке, чтобы не покупать коляску для будущего ребенка. Наконец муж сел за сборку.

— Знаешь, жена, как ни собирай, а все пулемет получается…

Именно таким, утверждает мидраш, было поколение потопа.

Если, скажем, человек приносил на рынок корзину гороха, то его окружала толпа, и каждый брал «попробовать» две-три горошинки, то есть столько, чтобы не подлежать наказанию, даже если пострадавший представит дело в суд. Но корзина тут же пустела, и человек уходил с базара ни с чем.

Для людей с иным, чем у иудеев, менталитетом, придумать новый и неожиданный способ урвать свое — предмет гордости:

Мальчишка зашел в магазин, протянул хозяину горшок и говорит:

— Налейте меда на двадцать пенсов. Тот налил. Мальчик берет горшок и говорит:

— А деньги Вам папа принесет завтра.

— Знаю я ваши «завтра»!

Отобрал горшок, вылил мед и выставил мальчишку за дверь. Тот отошел за угол, заглянул в горшок и говорит:

— А что, папа был прав. Тут вполне хватит на пару бутербродов!