Экономический кризис и его причины

Сейчас мы уже без труда понимаем парадоксальное явление, когда возросшая продуктивность при производстве сырья и продовольствия оборачивается ущербом. Вмешательство государства и привилегированных групп, стремящихся блокировать процесс адаптации рынка к новой ситуации, означает, что более обильный урожай оборачивается несчастьем для всех.

В последние десятилетия почти во всех странах мира были предприняты попытки использовать политику высоких покровительственных тарифов для того, чтобы добиться экономического самообеспечения (автаркии). Гигантские суммы были вложены в строительство обрабатывающих заводов, возведение которых не диктовалось спросом. В итоге у нас стало больше физических объектов, возможности которых не могут быть использованы полностью, а подчас не могут быть использованы вообще никак.

Результатом этих попыток отменить действие рыночных законов, подчиняющих себе капиталистическую экономику, стала стагнирующая многомиллионная безработица в промышленности и сельском хозяйстве, с одной стороны, и простаивающие фабрики, с другой. Все это привело к серьезному увеличению степени политической нестабильности, причем не только в рамках отдельных стран, но и в международных отношениях.

Негативное влияние политиков на экономику далеко не ограничивается интервенционистскими мерами, которые мы обсудили выше.

Нет нужды упоминать мобилизационную политику правительств, постоянные трения, берущие начало в националистических конфликтах внутри многоязычных сообществ, опасения, которые овладевают людьми при виде поистине кавалерийских битв министров и политических партий. Все эти вещи чреваты нестабильностью. Они могут, следовательно, косвенно способствовать кризисным ситуациям, что опасно само по себе, но в особенности опасно для бизнес-сообщества.

Однако один компонент экономической политики воздействует на ситуацию в экономике совершенно непосредственно. Это - финансовая политика государства.

Доля частных доходов, изымаемая правительством для своих нужд, даже если не принимать во внимание военных расходов, постоянно растет. Сейчас в Европе не осталось практически ни одной страны, в которой бы не направлялись огромные средства на те или иные государственные начинания национального или муниципального уровня. Мы видим, как повсюду правительства постоянно хватаются за все новые и новые задачи, при том, что они едва ли в состоянии выполнять ранее взятые на себя обязательства. Мы видим, как повсеместно растет численность государственной бюрократии. Вслед за этим, естественно, растут и налоги. В то время, как бизнес постоянно ищет способы снижения производственных издержек, правительства вводят всё новые налоги на производство. Экономический кризис одновременно является и кризисом системы государственных финансов. Этот последний не может быть разрешен без полного пересмотра состава государственных операций.

Сегодня необычайно широко распространена точка зрения (она уже фактически определяет общественное мнение), согласно которой налоги на состояние не имеют отрицательных последствий. Каждый новый вид государственных расходов сегодня оправдывают именно этим - утверждают, в частности, что их финансирование не связано с обложением потребления и не предполагает обременения населения увеличенным подоходным налогом. Эта идея, которой мы обязаны настоящим припадком расточительности, охватившим правительства, может разделяться теми государственными финансистами, которые совершенно утеряли чувство экономической реальности. Практика, когда существенную часть доходов изымают, чтобы направить их на бессмысленные траты (бесполезные мероприятия по поддержанию цен, по решению неразрешимой задачи поддержания субсидиями убыточных предприятий, на покрытие убытков государственных компаний и финансирование сохранения миллионных армий безработных) не имеет никакого оправдания, даже если бы средства на все это собирались бы неким не вызывающего кризисных явлений способом. Однако налоговая политика имеет своей целью (или даже единственной целью) обложить доходы с капитала и сам капитал. Это приводит к замедлению процесса капиталообразования и даже, как мы видим это на примере многих стран, к его проеданию. Вопреки сложившемуся мнению, это затрагивает вовсе не одних только капиталистов. Чем меньше капитала приходится на единицу труда, тем ниже естественная ставка зарплаты, т.е. такая ставка, которая устанавливается на свободном рынке. Таким образом, этой налоговой политикой затрагиваются и рабочие, а вовсе не только и исключительно владельцы крупных состояний.

Часто уже в силу самого наличия налогового законодательства предприниматели должны вести свой бизнес способами, отличными от тех, которые указывает им разум. В результате падает производительность и, соответственно, снижаются возможности увеличения производства потребительских благ. Как и следовало ожидать, капиталисты стали избегать жить в тех странах, где налоги особенно высоки. Они переезжают туда, где налоги ниже.

Это, в свою очередь, затрудняет приспособление системы национального производства к изменяющимся условиям экономического спроса.

Разумеется, не политика в области государственных финансов создала нынешний кризис. Однако она внесла существенный вклад в то, что он стал таким глубоким.

Существует популярная доктрина, обвиняющая во всем слишком низкий объем золотодобычи.

Главная ошибка этого объяснения состоит в отождествлении падения цен с кризисом. Долгосрочная тенденция к постепенному понижению цен на все товары и услуги может быть объяснена отношением к добыче золота. Бизнесмены стали знатоками в области соотношения между спросом и предложением золота, изменение которого и лежит в основе долгосрочной тенденции к снижению цен. Однако также легко бизнесмены могут приспособиться и к другим обстоятельствам - в конце концов, одной из главных характеристик делового человека является его гибкость. Предприниматели могут вести дела с прибылью даже если цены обнаруживают тенденцию к падению, которое также может не ухудшать, а улучшать общие экономические условия ведения бизнеса.

Резкое падение цен, которое мы видим начиная с 1929 г., очевидно, не было связано с ситуацией в сфере добычи золота. Более того, фактор добычи золота никак не может объяснить тот факт, что падение цен не было тотальным. Привлечение этого фактора в качестве объяснения также не дает ответа на вопрос, почему тенденция к снижению цен не распространилась на зарплату.

Разумеется, между добычей золота и ценообразованием существует тесная связь. По счастью это больше не является дискуссионным вопросом. Если бы добыча золота была выше той, которая имела место в последние годы, то падение цен могло бы иметь меньший масштаб, или вовсе не иметь места. Однако, заключать на этом основании, что в этом случае кризис бы не разразился, будет ошибкой. Попытки профсоюзов задрать зарплату до уровня выше рыночного и стремление правительств взять под покровительство те или иные группы предпринимателей не смогли бы привести к благоприятным результатам вне зависимости от того, были бы фактические цены выше или ниже.