Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.

Поэтому при сегодняшних объемах добычи доказанных запасов нефти, по-видимому, хватило бы на сорок лет, а всех запасов — на двести лет. К сожалению, однако, объемы потребления уже долгие годы растут на 6–7 процентов в год. Если бы объемы добычи отныне расти перестали, то не могло бы идти и речи о замене угля нефтью, поэтому все, похоже, достаточно уверены, что рост потребления нефти в мировых масштабах продолжится теми же темпами. Индустриализация охватывает весь мир, и в основе ее лежит использование нефти. Поскольку все исходят из того, что эти тенденции продолжатся и в будущем, нам стоит чисто арифметически прикинуть, как долго сможет продолжаться рост потребления нефти.

То, что я предлагаю сейчас сделать, это не прогноз, а лишь опытный расчет, прикидка или, как говорят инженеры, оценка осуществимости проекта [44]. Темпы прироста в 7 процентов означают удвоение за десять лет. Таким образом, к 1970 году в мире может потребляться 2 миллиарда тонн нефти в год. [На самом деле потребление составило 2,3 миллиарда тонн.] За эти десять лет добудут примерно 15 миллиардов тонн. Чтобы сохранить величину доказанных запасов на уровне в 40 млрд. тонн, новые доказанные запасы должны составить около 15 млрд. тонн. Доказанные запасы, что сегодня составляют сорок объемов годовой добычи, тогда уже составят только двадцать лет, ибо годовое потребление удвоится. События вполне могут развиваться таким образом. Но в вопросе запасов топлива десять лет — это не срок. Поэтому давайте посмотрим на следующие десять лет до примерно 1980 года. Если потребление нефти продолжит расти в среднем на семь процентов в год, оно составит около 4 млрд. тонн в год в 1980 году. Объем добычи за эти десять лет составит около 30 млрд. тонн. Если мы захотим, чтобы доказанных запасов по-прежнему хватало на двадцать лет — а немногие бизнесмены станут вкладывать большие деньги, если невозможно планировать их списание хотя бы в течение двадцати лет — будет необходимо не просто восполнить добытые 30 млрд. тонн, но обеспечить наличие 80 млрд. тонн доказанных запасов (двадцать раз по 4 млрд.). Новые открытия в течение этих десяти лет должны будут составить как минимум 70 млрд. тонн. По-моему, такая цифра уже достаточно фантастична. Более того, к тому времени мы уже израсходуем 45 млрд. тонн из изначально имевшихся 200 млрд. Оставшиеся 155 млрд. тонн, разведанные и нет, обеспечат поддержание уровня потребления 1980 года на протяжении менее 40 лет. И без дальнейших арифметических расчетов становится понятно, что продолжение быстрого роста потребления нефти после 1980 года тогда будет практически невозможным.

Результат нашей «оценки осуществимости проекта» таков: если оценки общих запасов нефти, опубликованные ведущими геологами, хоть как-то соотносятся с реальностью, не вызывает сомнений, что нефтяная промышленность сможет расти привычными для нее темпами еще десять лет; весьма сомнительно, что такой рост сможет продержаться двадцать лет, и почти точно не сможет продолжиться после 1980 года. В 1980 году, или скорее примерно в это время, и мировое потребление нефти, и доказанные запасы нефти в абсолютном выражении будет больше, чем когда-либо в истории. Это, конечно же, не значит, что к этому времени мировые нефтяные ресурсы окажутся исчерпаны, но росту потребления нефти придет конец. Кстати, это, похоже, уже случилось с природным газом в США. Потребление природного газа достигло рекордной за всю историю отметки, но соотношение объемов текущего потребления и оставшихся запасов таково, что, возможно, потребление газа больше расти не сможет.

В Великобритании — стране с высокоразвитой промышленностью и высоким уровнем потребления нефти при отсутствии местных запасов — нефтяной кризис наступит не когда все мировые запасы нефти иссякнут, но когда мировые запасы нефти перестанут расти. Как показывают наши опытные расчеты, это могло бы произойти лет через двадцать. К тому времени индустриализация охватит весь мир, и у развивающихся стран — пусть по-прежнему нищих — разгорится желание более высокого уровня жизни. Когда этот момент наступит, может начаться энергичная и даже кровавая борьба за нефть, в которой любая страна с большими потребностями и малыми местными запасами окажется в очень слабом положении.

При желании можно еще поиграть с опытными расчетами. Но даже если изменить основные допущения в полтора раза, результаты существенно не изменятся. Если вы переполнены оптимизмом, то, возможно, обнаружите, что точка максимального роста будет достигнута не в 1980 году, а на несколько лет позднее. Какая разница? Мы, или наши дети, будем просто несколькими годами старше.

Следовательно, главнейшая задача и обязанность Национального совета угольной промышленности как попечителя угольных запасов страны — быть в состоянии произвести достаточно угля, когда начнется всемирная драка за нефть. Это будет невозможно, если он допустит, чтобы угольную промышленность или ее большую часть ликвидировали из-за текущего избытка и дешевизны нефти, избытка, вызванного разными временными причинами…

Каково же будет значение угля, скажем, в 1980 году? По всей видимости, спрос на уголь в нашей стране будет выше, чем сейчас. Нефти все еще будет много, но, возможно, недостаточно для всех нужд. Возможно, произойдет всемирная драка за нефть, и цены на нее значительно возрастут. Поэтому будем надеяться, что Национальный совет угольной промышленности проведет отрасль без потерь через трудные годы, лежащие впереди, и сохранит ее способность эффективно производить порядка 200 миллионов тонн угля в год. Время от времени будет казаться, что снижение добычи угля и увеличение импорта нефти дешевле и удобнее для отдельных пользователей или для всей экономики в целом, но национальная топливная политика должна основываться на долгосрочном видении проблемы. И этот долгосрочный взгляд должен учитывать такие всемирные тенденции, как рост численности населения и индустриализацию. По всей видимости, к 1980 году население планеты будет как минимум на треть больше, чем сегодня, а объем мирового промышленного производства — по меньшей мере в два с половиной раза выше, чем сегодня; потребление топлива более чем удвоится. Чтобы обеспечить удвоение общего потребления топлива, необходимо будет увеличить добычу нефти в четыре раза; удвоить количество получаемой гидроэнергии; поддержать уровень добычи природного газа как минимум на сегодняшнем уровне; обеспечить существенный (пусть все еще скромный) вклад ядерной энергетики, и добывать примерно на двадцать процентов больше угля, чем сегодня. Несомненно, за следующие двадцать лет произойдет масса событий, которые мы не можем сегодня предусмотреть. Некоторые события могут увеличить потребность в угле, а некоторые — уменьшить. Нельзя основывать политику на неизвестном и тем более непредсказуемом. Политика, основанная на том, что можно предвидеть сегодня, должна предусматривать сохранение, а не ликвидацию угольной промышленности…

На эти и многие другие предупреждения, высказывавшиеся на протяжении 1960-х годов, никто так и не обратил внимания; к ним относились с насмешкой и презрением вплоть до всеобщей топливной паники 1970 года. Каждое новое открытие нефти или природного газа, будь то в Сахаре, в Нидерландах, в Северном море, или на Аляске, встречали с восторгом как событие, «основательно изменившее будущее нефтедобычи», как будто анализ, подобный вышеприведенному, уже не предполагает, что огромные новые открытия должны совершаться каждый год. Основной недочет опытных расчетов 1961 года в том, что все цифры оказались несколько занижены. События развивались даже быстрее, чем я ожидал десять или двенадцать лет назад.

Даже сегодня приходится слышать, что у нас нет проблем. На протяжении 1960-х годов самые обнадеживающие заявления исходили в основном от нефтяных компаний, хотя ими же предоставляемые цифры полностью опровергали их утверждения. Сегодня, когда почти половина производственных мощностей и куда более половины доступных запасов западноевропейской угольной промышленности уничтожено, они сменили пластинку. Раньше говорили, что ОПЕК — Организация стран-экспортеров нефти — никогда не будет значимой, потому что арабы ни за что не договорятся друг с другом, и тем более с не-арабами. Сегодня же ясно, что ОПЕК — величайший картель-монополия, что видывал мир. Раньше говорили, что страны-экспортеры нефти зависят от стран-импортеров в не меньшей степени, чем последние зависят от первых; сегодня ясно, что тот, кто так говорил, выдавал желаемое за действительное: потребность в нефти настолько велика, а спрос столь неэластичен, что странам-экспортерам нефти, действующим сообща, для увеличения своих доходов достаточно уменьшить добычу нефти. Все еще встречаются люди, заявляющие, что если цены на нефть станут слишком высоки (не знаю, что они имеют в виду), нефть перестанут покупать из-за высокой цены; но ведь совершенно очевидно, что пока нефть заменить нечем в хоть сколько-нибудь значимом масштабе, поэтому на самом деле покупатели не могут перестать покупать нефть из-за ее дороговизны.