Социализм. Экономический и социологический анализ

Вражда между марксистами и партиями, которые гордо именуют себя антимарксистскими, с обеих сторон ведется в таких грубых выражениях, что легко сделать предположение об их полной непримиримости. Но это никоим образом не так. И марксизм, и национал-социализм согласны друг с другом в отрицании либерализма и капиталистического общественного порядка. Оба стремятся к социалистическому переустройству общества. Их программы рознятся только небольшими и, как легко показать, малосущественными отличиями в представлениях о будущем социалистическом государстве. Агитационные требования национал-социализма отличаются от марксистских. Марксисты говорят об уничтожении товарного характера труда, национал-социалисты -- о разрушении процентного рабства. У марксистов в ответе за все зло капиталисты, национал-социалисты предпочитают выражаться более конкретно: "Juda verrecke" [401] [465*].

Что на самом деле разделяет марксизм, национал-социализм и другие антикапиталистические партии, так это не только борьба клик, размолвки и личные обиды, слова и формы, но и вопросы философии и жизненного поведения. И все же они согласны между собой в решающем вопросе переустройства общественной жизни: они отрицают частную собственность на средства производства и жаждут построения общества на началах социализации собственности. Действительно, их пути к общей цели совпадают только на коротких отрезках, но даже когда они расходятся, они пролегают по смежным территориям.

Неудивительно, что при всей этой взаимной близости они отчаянно враждуют между собой. В социалистическом обществе судьба политических меньшинств должна быть невыносимой. Как смогут национал-социалисты жить при большевистском правлении или как смогут жить большевики под национал-социалистами?

На результаты деструкционистской политики не влияет, под какими лозунгами и знаменами выступают ее проводники. Придут ли к власти "левые" или "правые", "завтра" все равно будет без колебаний принесено в жертву "сегодняшнему дню", и чтобы как-то поддержать систему, капитал будет проедаться, пока еще остаются хоть крохи. [466*]

Глава XXXV. Преодоление деструкционизма

Согласно Марксу, политические убеждения индивидуума определяются его классовой принадлежностью; политические верования его класса определяются классовыми интересами. Буржуазия обречена на приверженность к капитализму. В то же время пролетариат может достичь своих целей, только освободившись от капиталистической эксплуатации, расчищая путь к социализму. Таким образом, взаимные позиции пролетариата и буржуазии заранее определены. Возможно, никакая другая часть учения Маркса не оказала более глубокого или более продолжительного влияния на политическую теорию, чем эта. Она оказалась принятой далеко за пределами марксизма. Либерализм начали рассматривать как выражение классовых интересов буржуазии и большого бизнеса. На либералов стали смотреть как на более или менее благонамеренных выразителей частных интересов, стоящих на позициях, враждебных общему благу. Экономисты, отрицающие учение Маркса, характеризуются как "духовные телохранители капитала, а порой и земельной ренты" [467*], -- замечательно удобная теория, избавляющая марксистов от необходимости вступать в дискуссии.

Ничто так не свидетельствует о широчайшем признании этой доктрины Маркса, как тот факт, что ее приняли даже противники социализма. Когда предполагают, что отражение социалистических атак есть исключительно или большей частью задача собственнических классов, когда для противодействия социализму пытаются создать "объединенный фронт" всех буржуазных партий, тем самым признают, что сохранение частной собственности на средства производства есть частный интерес определенных классов и эта задача противоречит целям общественного благосостояния. Странно близорукие противники социализма не сознают, что любые попытки со стороны сравнительно малочисленного класса защитить свои особые интересы тщетны; они не понимают, что частная собственность обречена, если она не более чем привилегия собственников. Еще менее они способны постичь, что их предпосылки решительно противоречат опыту образования действенных политических партий.

Либерализм не является доктриной, которая служит классовым интересам собственников. Тот, кто воспринимает дело иначе, уже подпал под влияние ведущего тезиса социализма, и он -- не либерал. Либерализм поддерживает частную собственность не ради интересов собственников, но ради общих интересов;

он верит, что капитализм служит не только интересам капиталистов, но интересам каждого члена общества. Либерализм признает, что в социалистическом обществе, по всей вероятности, не будет неравенства доходов. Но при этом утверждает, что из-за малого объема производства при социализме сумма подлежащих дележу благ и соответственно доля каждого окажутся меньше, чем получает беднейший член капиталистического общества. Другой вопрос -- принимается или отвергается этот тезис. Как раз по этому вопросу и конфликтуют между собой либерализм и социализм. Отвергающий этот тезис отвергает тем самым и либерализм. Но было бы неразумно отвергнуть его без дотошного рассмотрения проблем и аргументов каждой стороны.

На деле нет ничего более далекого от классовых или индивидуальных интересов предпринимателей, чем защита принципов частной собственности или борьба с принципами социализма. Те, кто верит, что социализм означает всеобщую нужду и бедствия, непременно будут верить в то, что социализм больно поразит в первую очередь предпринимателей и капиталистов или, по крайней мере, их детей. Таким образом подчеркивается заинтересованность собственников в противодействии социализму. Но они заинтересованы не больше, чем любые другие члены общества, и этот интерес вовсе не связан с их положением собственников. Если предположить, что социализм может быть введен полностью за одну ночь, тогда можно утверждать, что предприниматели и капиталисты имеют особенный интерес в поддержании капитализма. Им есть что терять. Даже если бы страдания от перемен были одинаковы для всех, все-таки падать с большой высоты больнее. Но нельзя ведь представить себе стремительный переход к социализму, а значит, можно предположить, что предприниматели благодаря опыту и умению принимать на себя ответственность займут, по крайней мере на время, привилегированное положение и в социалистическом обществе.

Предприниматель не может материально обеспечить своих внуков и правнуков, поскольку характернейшим свойством частной собственности на средства производства при капитализме является то, что она не образует вечного фонда, приносящего ренту, а постоянно должна заново завоевываться. Когда феодальный властитель стоял горой за феодальную собственность, он защищал не только свое владение, но и наследство своих внуков и правнуков. В капиталистической системе предприниматель знает, что его дети и внуки выживут в борьбе с новыми конкурентами, только если сумеют утвердить свое положение руководителей прибыльных предприятий. Если он озабочен судьбой наследников и желает вопреки общим интересам гарантировать их собственность, ему придется стать врагом капиталистического устройства и требовать всяческого ограничения конкуренции. При этом даже социализм для такого предпринимателя может показаться хорошим средством. Поскольку переход не будет внезапным, и он получит компенсацию за экспроприированное, то может более или менее длительное время наслаждаться стабильным доходом, вместо того чтобы испытывать судьбу собственника предприятия, уделом которого являются неопределенность и риск. Таким образом, забота о собственности своей и наследников может скорее привлечь предпринимателя к поддержке социализма, чем к противостоянию с ним. Он должен бы приветствовать все меры, которые направлены на подавление возникающих или растущих состояний, и особенно меры, ограничивающие всемерно экономическую свободу, поскольку только они, устраняя конкурентов, создают надежную защиту для уже заработанного дохода, который в противном случае пришлось бы отстаивать в ежедневной борьбе с новыми претендентами. [468*]