Физическая экономика

Линдон Ларуш

Физическая экономика

Физическая экономика Ларуша против идеологии экономического либерализма

Опыт преподавания «Физической экономики» Линдона Ларуша в ряде университетов России показывает, что усвоение студентами основ новой науки позволяет им овладеть фундаментальными экономическими знаниями, основными принципами экономических отношений в обществе, научными методами анализа экономических явлений и процессов на разных уровнях — от предприятий и фирм до системы международных экономических отношений. Кроме того эта наука помогает правильно разобраться в других экономических теориях и концепциях, в частности, понять деструктивную идеологическую сущность широко рекламируемых у нас в последние годы методов экономического либерализма.

Физическая экономика изучает особенности и принципы развития сферы материального (физического) производства с целью количественного и качественного улучшения наполнения «рыночной корзины» на базе непрерывного научно-технологического прогресса, обеспечивающего длительное существование человечества на Земле.

Этот универсальный смысл и гуманистическая сущность предмета экономической науки игнорируется приверженцами экономического либерализма и свободной торговли. Например, в учебнике Кэмпбелла Р. Макконнелла и Стенли Л. Брю «Экономикс», переизданного несколько раз на русском языке миллионными тиражами, настойчиво предлагается иное понимание экономической науки: «Экономическое восприятие означает изучение того, как индивиды и институты принимают решения, основываясь на соотношении издержек и выгод». Что касается таких человеческих ценностей как «общественное признание, статус, любовь и т. п.», не говоря уже о нравственности экономического поведения, то эти и другие стороны жизни человека и общества авторы оставляют «на долю других общественных наук». И это не случайно. Макконнелл и Брю задались целью обучить будущих американских (а теперь — и российских) экономистов лишь «динамизму всех взаимоотношений в обществе, обусловленных или связанных с рынком». Свою теорию они пытаются иллюстрировать «случаями из жизни». Например, опостылевшую всем нам наглую спекуляцию (которую, кстати, осуждают и сами американцы) авторы учебника представляют лишь как «добровольную сделку, выгодную и покупателю, и продавцу».

Мало того, такого рода «сделкам» авторы учебника дают теоретическое оправдание, констатируя, что «рыночная система не имеет совести». Вообще человеку как творческой личности да и человечеству в целом в этом учебнике не нашлось места. В нем есть только дельцы, лишенные каких-либо морально-этических качеств, но обладающие умением выгодно вкладывать и различными способами добывать деньги ради наживы. Смысл свободы для них в том, чтобы казнокрады, коррупционеры, валютные мошенники обрели полную независимость и бесконтрольность. Свободу обретают также садисты, наркоманы, гомосексуалисты и т. п.

Вряд ли этим и другим идеологам экономического либерализма импонирует «случай из жизни», который недавно произошел в Риме во время Всемирной продовольственной встречи в верхах. 13 ноября 1996 г. более ста глав государств и правительств обсуждали пути решения острой глобальной проблемы: как накормить 800 млн. человек, которые сегодня голодают в мире.

Сторонники свободной торговли сельскохозяйственной продукцией заявили на этой встрече, что рыночные законы обеспечивают достаточное производство продовольствия. Но тревожную ноту привнес приуроченный к открытию римской встречи отчет благотворительного фонда «Экшн Эйд». В нем утверждается, что либерализация торговли и переход многих развивающихся стран на производство товарных культур для экспорта могут подорвать внутренние поставки продовольствия и привести к голоду в бедных странах. Поэтому представители «Экшн Эйд» призвали решить именно торговые вопросы и установить контроль над крупными транснациональными корпорациями, доминирующими на товарном рынке.

Печать не сообщает, что это за «товарные культуры для экспорта», о которых шла речь. Но все прекрасно понимают: это — наркотики. Выращивать коку в Колумбии или мак в Бирме куда выгоднее, чем какое-то там продовольствие для голодающих. Есть только одно неудобство: наркобизнес — противозаконен. Несмотря на то, что самые крупные спекулянты и валютные мошенники призывают легализовать торговлю наркотиками, Макконнелл и Брю скромно воздерживаются от прямых призывов к этому. Правда, они не скрывают своего изумления тем, что торговля героином «с рациональной точки зрения» самая выгодная, поскольку «потребителю» часто хватает одной инъекции, чтобы этот «товар» по гроб жизни стал для него главным, если не единственным.

Вот почему критики «свободного рынка» А. Смита на Западе и в России (Ф. Лист, Г. Кэри, С. Ю. Витте, Д. И. Менделеев и др.) в XIX веке, а также наши современники (Линдон Ларуш — в США; Морис Аллэ — во Франции; ряд ученых России и др.) показали по первоисточникам, что идеология экономического либерализма — это «продукт», изготовленный на экспорт и предназначенный для закрепления господства монополий в своих колониях. Современной «упаковкой» для этого продукта стал монетаризм Нобелевского лауреата Милтон Фридмена.

Мы затронули лишь один аспект идеологии экономического либерализма, но уже из этого ясно, почему его сторонникам неприемлема задача физической экономики — обоснование необходимости и всемерная поддержка непрерывного научно-технологического прогресса для обеспечения длительного существования человечества. Сторонникам свободной торговли и монетаризма больше по душе мальтузианские теории, утверждающие о перенаселении Земли и необходимости насильственного сокращения населения (геноцида) во благо тем, кто выживет.

Активная реанимация мальтузианства относится еще к началу 70-х годов. Пропаганда этих взглядов была настолько активной, что они проникли в литературу и киноискусство, хотя несколько иначе, чем хотелось бы некоторым представителям науки. В те годы в СССР демонстрировался фильм «Комитет 19-ти», посвященный борьбе международной группы врачей с внезапно разразившейся эпидемией в одной из стран Африки. Журналисты, естественно, засыпали врачей вопросами. Профессору из Индии задали такой вопрос: «Ваша страна перенаселена. Может для Индии была бы полезна подобная эпидемия, чтобы оставшиеся в живых могли жить лучше?» На это индийский врач ответил: «А вам будет лучше жить, если вы попадете под поезд и вам отрежет ноги? Ведь тогда не придется тратить деньги на обувь».

Линдон Ларуш, разрабатывая концепцию физической экономики, убедительно доказал несостоятельность как неомальтузианских концепций, так и теорий так называемого «нулевого роста» и приостановки научно-технологического прогресса. Он обосновывает связи между научно-технологическим прогрессом, экономией человеческого труда, повышением его производительности, ростом численности и повышением плотности населения на единицу площади.

Экономике России этот подход особенно импонирует. И не только из-за неоправданно низкой плотности населения в стране. Дело в том, что еще в самом начале XX века в своих лекциях по политэкономии, тогдашний премьер-министр России, граф С.Ю.Витте показал причинную взаимосвязь между научно-техническим прогрессом и ростом плотности населения. Л. Ларуш, развивая эту идею, ввел категорию «потенциальной относительной плотности населения» и показал, что уже при достигнутой в мире технологии на Земле могло бы безбедно проживать не менее 25 млрд. человек. Но технологический прогресс, цивилизация в целом и высокая культура должны распространяться по всей планете, а не быть монополией лишь небольшой группы развитых стран. Ларушем разработана методика преодоления отсталости бедных и развивающихся стран, которая в значительной мере годится и для России, брошенной сегодня в пучину неоколониализма.

Безразборное, порою просто бездумное, а возможно и злоумышленное насыщение российского информационного рынка не только сомнительной, но и вредной книжно-журнальной продукцией как в виде переводов сочинений зарубежных авторов, так и плагиативно-подражательных произведений домашнего изготовления, наносит непоправимый ущерб и оказывает целенаправленное разрушительное воздействие на экономическую, социальную и духовную сферы нашего общества, а особенно — на всю систему образования и воспитания подрастающего поколения.