Тройная игра афериста (СИ)

-Полагаю, что для побега он не использовал вертолет?

- Хуже. Он взорвал стену тюрьмы.

Иван Иванович чуть не поперхнулся собственной слюной.

Глава 18

Я не собирался оставаться в тюрьме вместо Шмеля. Моя задача была гораздо

скромнее: передать ему под видом адвоката то, что по моему совету

приготовили местные авторитеты, и смыться.

Но Шмель, когда его привели в комнатку для беседы, оказался очень плох.

Мало того, что его крепко помяли при задержании, у него оказалось еще

тяжелое, кустарно залеченное, ранение на ноге. Ясно было, что несмотря на

свои способности бойца-супермена, самостоятельно совершить побег он не

сможет.

Шмель удивился, увидев в чинном адвокате меня - Адвоката и Мертвого Зверя в

одном лице. До него быстро дошел юмор ситуации: охранник даже приоткрыл

дверь, услышав его заливистый хохот.

- Все в порядке, сержант, - сказал я, сдерживая улыбку. - У задержанного

небольшая истерика.

Хоркин смеялся, а я мрачнел. Мне было ясно, что тщательно подготовленный

план побега обречен. Зря воры за кратчайший срок расстарались, добывая

пластиковую взрывчатку и одноразовые пистолеты из псевдометаллического

сплава, которые можно пронести через металлосканирующие воротца при входе в

следственный изолятор. Когда же Шмель рассказал о съемках фильма, я понял

сразу и без сомнений, что такую личность освободить обязан. Его цели было

настолько выше моих, бытовых, что сомневаться было просто неловко.

Мы уже переодевались, я наспех догриммировывал его, добиваясь условного

сходства, когда Хоркин окончательно добил меня, сказав, что был свидетелем

моего киллерского экспромта со слонихой в Красноярске. Оказывается, Шмель

после побега добрался до Красноярска, встретил там передвижной зооцирк, в

котором когда-то работал, и сразу туда устроился - лучшей маскировки не

придумаешь. А я, убегая от боевиков Седого, не нашел ничего умнее, чем

натравить на них слониху (теперь я узнал, что ее звали Кинга). И Шмель меня

видел, но вмешиваться в разгар действий не стал, а потом отмазал меня - во всем обвинил

покойников, мотивируя происшествие тем, что они сами раздразнили слониху,

чему он свидетель.

Хоркин привязывал меня к стулу порванными на ленты собственной рубахой и

джемпером, а я критически осмотрел его напоследок. Что ж, в моем белокуром парике, с моей

накладной бородой и рыжими усами, в затемненных очках с толстой роговой

оправой и в моем щеголоватом костюме Шмель выглядел похоже. Ссадины на его

лице я как мог замазал, сотворив белила из собственных слюней и побелки.

Если пойдет уверенно и нагло, то может слинять. На всякий пожарный я отдал

ему один из пистолетов (толстая авторучка скрывала три не слишком сильных

заряда мелкого калибра, после чего ее ствол выгорал и пистолет можно было

выбрасывать). Взрывчатку, желтую лепешку, похожую на пластилин, сунул себе

за правую щеку. За левую поместил четыре взрывателя величиной с горошину.

Пистолет оставил в кармане рядом с похожей, но и в самом деле настоящей

авторучкой. Я надеялся, что меня в первое время обыскивать не будут. Пока

не разберутся, что я не адвокат... Вернее Адвокат, но не тот. И очень

хотел этот небольшой временной промежуток использовать с пользой для

собственного здоровья и благополучия.

Хоркин вставил мне в рот кляп, вышел. Я слышал, как он сказал сержанту за дверью:

- Не заходи, пускай он немного побудет один, подумает. А я пока в туалет

схожу; где тут у вас туалет, братец?

Туалет для администрации и гостей на первом этаже изолятора находился

почти рядом с проходной, я был уверен, что Хоркин не попадется. Главное,

чтоб он хоть минуту удержался от хромоты. Но Шмель был железным мужиком,

боль он подавлять умел, да и сила воли у него была как у Овода из романа.

Я выждал еще минуту. Тишина. Слава те, Господи, слинял. Молоток Шмель. Да и

я молодец, не хило сработал. Теперь пора подумать о собственной шкуре.

Я свалился вместе со стулом на пол и начал дергать привязанными ногами,

создавая хоть небольшой, но шум. Вбежавший сержант сперва взирал на меня

остолбенело, потом догадался вытащить из моего рта кляп, на него пошел

рукав рубахи.

- Ловите, ловите гада! - заорал я.

- А ты, кто такой? - резонно спросил сержант. Действительно, в лысоватом

мужичке, одетом в потрепанную джинсовую куртку на голое тело, трудно было

идентифицировать недавнего щеголя адвоката в массивных очках, с длинными белокурыми волосами,

рыжеватыми густыми усами и коротенькой каштановой бородкой.

- Дед Пихто! - зло ответил я. - Ну, парик у меня был, трудно сообразить что

ли? Забрал этот бандюга и парик мой, я за него в Германии 300 марок

выложил, и очки, и костюм и портфель. Все забрал! Он же в таком виде через

проходную уйти может!!

Сержант, наконец, что-то сообразил, нажал тревожную кнопку. Маленькая

допросная комната, где обычно следаки работали с подследственными, и

которую мне выделили, как представителю демократической юридиспруденции -

адвокату обвиняемого, - заполнил служивый народ. Меня сгоряча чуть было не

отпустили, но офицер из режимной части попросил меня задержаться. Вполне

вежливо попросил, хотя и с легким намеком на подозрительность. Естественно,

обыскивать меня не стали ( на что я изо всех сил надеялся).

Не стали и

сажать в обычную камеру, что было уже подарком судьбы. Окна камер выходят

только во внутренний дворик и бежать оттуда трудно. Тюрьма в Калининграде

находится в центре города рядом с сельскохозяйственным институтом и имеет

форму квадрата. Все внешние окна - это следственные или административные

кабинеты. Попади я в камеру, пришлось бы ждать вызова на допрос, глушить

следака, а лишь потом пробиваться на улицу. Это само по себе довольно

сложно. Тюрьма тут старая, немецкая, построенная в Кенегсберге лет 150

назад. А строили тогда немцы больше чем на совесть.

Меня разместили в кабинете хозяйственников, спросили вызвать ли врача, но я

попросил только купить мне курить и пару бутылок пива. Сержант взял деньги,

сходил в соседний корпус тюрьмы в буфет, принес требуемое и "успокоил" меня

сообщение о том, что начальник оперативно-режимной части СИЗО уже выехал с

дачи и вскоре будет тут.

- Так что вам не долго тут у нас париться, - сказал он благожелательно. -

Вы же сами виноваты, что так оплошали. Он приедет, разберется и поедете

домой. Скажите спасибо, что он вас не покалечил, жутко крепкий бандит,

говорят. Если хотите своим позвонить или куда, выход на городской

коммутатор через девятку. Он удалился, а я с наслаждением выпил пива и

закурил. Лето стояло жаркое, тюрьма почти не проветривалась, духота давила,

да и день у меня сегодня выдался жарковатый. Хорошо еще, что в МВД не

перевелись доверчивые лопухи. В Москве у меня такой наглый трюк никак бы не