Змееносец. Сожженный путь(СИ)

- Успокойся, негромко сказал Роман, глядя ей в глаза. Такое бывает, но после, как правило проходит. Я знаю.

- Знает он, усмехнулась Людмила, посмотрев на Романа. Ты же молодой, как я, откуда тебе знать. Книжек начитался наверно. Почему именно ты? смотрела на него удивленно Людмила. Я не знакомлюсь, усмехнулась она. А ты, так просто, подошел, цветы, и мне почему то захотелось говорить с тобой. Интересно, улыбнулась Людмила. Может ты гипнотизёр?

- Нет, я самый простой человек, пожал плечами Роман.

- Конечно, как я сама не догадалась.

- Не думай ты об умерших, или убивших себя, зачем? Это твоя работа, ко всему привыкнешь.

- Наверно, грустно сказала Людмила. Первое дежурство, и на тебе, самоубийца, пьяный, да еще умер по дороге в машине, на глазах,- кошмар, тяжело вздохнула Людмила.

- Не вспоминай, не думай, забудь, с расстановкой произнес Роман. Идем?

- Ага, кивнула Людмила, идем. Знаешь, а я сначала подумала, что ты из наших, интерн, или практикант, улыбнулась Людмила.

- Похож? спросил Роман, внимательно посмотрев на Людмилу.

- Нет, покачала она головой, улыбнувшись. Теперь точно нет.

- А на кого?

-Ты какой-то слишком серьезный, глядя на Романа, промолвила Людмила. Не такой, как все. У тебя на лице слишком много морщин. Сейчас я хорошо рассмотрела. Лицо вроде старое, и руки...

- В душе я молодой, рассмеялся Роман.. Ерунда все это, - наблюдения. Он искренне улыбнулся, и добавил:- Значит идем в кафе?

- Нет, сегодня не могу, надо домой. Мама одна, понимаешь.

- Ничего, человек взрослый, сама побудет, от тебя отдохнет.

- Нельзя, замотала головой Людмила. Никак нельзя. Она вдруг изменилась в лице, и молча пошла вперед.

- Подожди Люда, громко позвал Роман, догоняя. Не можешь сегодня, хорошо, я могу завтра за тобой ...

- Не надо, жестко ответила она.

- Зачем так грубо, удивился Роман. Я же ничего плохого тебе не сделал?

- Извини, на ходу бросила она. Мне надо идти, я опаздываю.

- Я не задерживаю тебя, просто ты, так резко изменилась, я не пойму почему, правда.

- Тебе не надо.

- Я провожу тебя домой, мне больше ничего не надо, растерянно сказал Роман.

- Ну почему ты пристал ко мне - остановившись, спросила Людмила, глядя на Романа. Хотел познакомиться? Дальше что?

- Мне хотелось подарить тебе доброту, сам не зная почему, произнес Роман. Успокоить тебя, выслушать, вот и все, пожал он плечами.

- У тебя получилось, кивнула Людмила.

- Не понимаю.

- Дальше я сама, провожать не надо, категорично сказала Людмила, обернулась и пошла.

- Люда, ты не так подумала, воскликнул Роман.

- Пока, махнула она рукой .

- Погоди.

Роман пошел за ней следом. Он шел рядом, и говорил, говорил... Обо всем что приходило в голову. Интересные истории, анекдоты, научные факты, из прочитанных когда то журналов. В его памяти всплывало все то, что когда то читал. Он сам удивлялся себе. А Людмила, понемногу сбавив шаг, с интересом прислушивалась к его рассказам... Незаметно, они подошли к ее дому, старой пятиэтажке, рядом с гастрономом, остановившись у крайнего подъезда, Людмила улыбнулась и сказала:

- Вот мы и пришли, здесь я живу.

- В этом подъезде? спросил Роман, рассматривая окна дома.

- Здесь, кивнула Людмила.

- Наверно на третьем этаже, улыбнулся Роман. Там на балконе много цветов в горшках, правильно?

- Правильно, рассмеялась Людмила. А ты догадливый.

- Повезло, улыбался Роман.

- Я пойду, надо отдохнуть немного, вечером снова на работу, подруга попросила подменить, отец у нее в реанимации, сердце.

- Понятно, кивнул Роман. Можно я тебя вечером провожу на работу, вдруг спросил он, решительно. Всякие хулиганы по дворам пристают, а ты одна.

- Хорошо, улыбнулась Людмила. Я выхожу в половине восьмого, если хочешь приходи.

- Обязательно, широко улыбнулся Роман.

- До вечера, попрощалась она, и вошла в подъезд.

- Половина восьмого, прошептал Роман, радостно улыбнулся, и направился в гастроном. " Надо молока купить, и хлеб, подумал он. Ай, ладно, всегда успею, а вот Люда, это что то волшебное, прекрасное в моей жизни. Мне повезло, такую хорошенькую встретил, симпатичную. Отчего так тянет к ней? Она простая, открытая, светлая, поэтому, мне с ней хорошо. Вечером, проведу ее на работу, утром встречу, - здорово! улыбнулся Роман, входя в магазин. " Через час он сидел дома, в маленькой кухне за столом, и пил холодное молоко из пакета. Свежий батон, крупными крошками, рассыпался по столу. " Как здорово, думал Роман, холодное молоко, и хлеб, я столько мечтал об этом, и вот, теперь каждый день, я пью молоко. Хорошо как, словами не передать. А еще мороженое в стаканчике, с палочкой, - вкуснятина! Уже не грустно, достаточно того, что есть, такая простая моя жизнь." Придвинув к себе радиоприемник, он настроился на волну "Маяк", и довольный, откинулся на спинку стула. " А что здесь изменилось, пока не было меня? спрашивал он себя. Свободы стало больше? Как сказать, она вроде витает в воздухе, а приземлиться не хочет, вот и смотрит на нее народ, как на "диковинку", зная что она есть, а дотянуться не может, боязно. Правильно говорил тот американец, не нужны мы своей стране, и не только такие как я, другие тоже, как ни странно. И что же делать? Где выход? Менять страну, или народ? Да, ни первый , ни второй вариант не подходит. Значит надо каждому, персонально, менять жизнь вокруг себя, да, так правильно. И только тогда, наведя порядок в доме, во дворе, на улице, в городе, мы сможем стать другими, да, иными." Роман встал, вышел в спальню, взял книгу Эрнесто Че Гевара, и погрузился в чтение. Он не заметил, как через час, он закрыл глаза, и заснул. Усталость, словно тяжелая волна, накрыла его тело с головой... Ему снились джунгли, гордые, справедливые люди, с оружием в руках, знакомыми ему советскими автоматами. Враги, с размытыми чертами , искаженными от страха лицами, трусливыми взглядами, пустыми глазами, стайкой бегущие под напором партизан революционеров. Товарищ Че, и рядом с ним, он, Роман, тоже кричит, стреляет, командует, идет в атаку, и захлебываясь от своей героической сущности, все громче орет, во все горло, пугая врагов... "Где справедливость? Только для капиталистов! Мы тоже люди, уважающие себя, достойные, смелые, грамотные! Правильно товарищи, говорил во сне Роман, обращаясь к партизанам. Уничтожим всех врагов революции! Дадим мир и равенство всем людям на земле! Не будет крестьянин гнуть спину на капиталиста, никогда! Товарищи, не дадим мировым капиталистам, уничтожить революцию! За мной! Ура! " Роман кричал, хрипел, дергался телом на кровати, судорожно сжимая в руках подушку..." Чьи то здоровенные руки, давили его, прижимая к земле. Роман дернулся из последних сил, и полетел в пропасть..." Открыв глаза, Роман увидел перед собой поношенные комнатные тапки, слой пыли, на ковре, и черный носок. Приподнявшись, он огляделся, удивленно рассматривая комнату. " надо же, подумал он. Упал с кровати, и главное, почесывая затылок, поднялся на ноги Роман, ничегошеньки не помню. Посмотрев на кровать, он увидел разорванную наволочку подушки, разбросанные на полу простыни , книгу... Взглянув на часы, он оторопел. Стрелки показывали половину восьмого вечера. " Ой бл..., покачал головой Роман. Опоздал! Скорее! Я еще успею. Он забежал в ванную, умылся, причесал волосы, поправил рубашку, на ходу сменил тапки на туфли, и выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью. "Успеть бы, быстрее, подгонял он себя, перепрыгивая ступеньки. Если не успею? Надо бежать, по дороге которой шли. Я помню, точно знаю, быстрее." Роман выскочил во двор, и побежал, что есть сил.

Он увидел ее одинокую фигуру издали, на дорожке парка. " Догнал, успел, улыбнулся Роман, перейдя на быстрый шаг. А кто это? Из кустов вышел коренастый мужчина, и направился к Людмиле. Он быстро приблизился к ней, что то сказал, и схватив ее за руку, поволок за собой. Людмила вскрикнула, размахнувшись, ударила мужчину сумочкой по голове, но на того, не подействовало, такое вялое сопротивление, он продолжал тащить ее в сторону. "Ну гад, сейчас получишь, вскипел Роман, сжав кулаки. Мразь! Он рванул вперед, решительно и смело. Подбежав к мужчине, он с ходу прыгнул на него всем телом, и повалил его на землю, освободив Людмилу. Она узнала Романа сразу, широко открытыми глазами, прикусив от страха губу, она верещала, не зная что делать.