Чёрное и Белое (СИ)

- Да, в "Сафари". Кафе так себе, но для начала неплохо.

- Я не слышал о таком. - Павел вынул полы рубашки из брюк. - Где же оно находится?

- Достаточно далеко. Ехать почти час. - Олег не скрываясь, следил за раздеванием. Крепкая мужская фигура ему нравилась. - Я вынужден попросить у тебя ещё денег на проезд. И мне надо оформить санитарную книжку. С зарплаты сразу же отдам, не беспокойся.

- Да мне кажется, ты об этом больше беспокоишься, чем я.

- Потому что не хочу становиться обузой.

- Вот ведь втемяшил себе в голову эту глупость, - укорил Павел и попросил. - Иди пока, я скоро приду.

Поняв, что мужчина стесняется раздеваться при зрителях, Олег усмехнулся. Какой скромник. Неужели у него и вправду не было ни одного парня? Бедняжка. И хотя велико было желание остаться, чтоб досмотреть представление до конца, Олег удовлетворил просьбу и удалился в кухню.

- Паш, а ты говорил родителям, что я живу у тебя? - напрягая голос для звучности, отправил Олег из кухни вопрос.

- Нет, не говорил, - громко ответил Павел, почувствовав пока ещё лёгкий холодок трагедии. - А почему ты вдруг спросил?

- Да сегодня Веру Захаровну встретил на улице.

Спешно завершив облачение в домашнюю одежду, Павел вышел из комнаты. В его направленном на парня взгляде интерес вёл открытую борьбу с тревогой.

- Что она сказала?

- Ну... прежде всего, спросила о моём здоровье, спросила, как твои дела...

- Угу, это всё понятно, - заметно нервничал Павел.

- Потом поведала, что ей звонила Нина, чтоб спросить, зачем в ваш подъезд заходил полицейский? И Вера Захаровна её утешила, заверив, что Пашенька ни в чём не виноват. А полиция навещала квартирующего у него друга, дабы задать пару вопросов. Вот и всё.

Да уж, действительно, вот и всё. Вот всё и раскрылось. Павел прошёл в кухню и сел на стул. Теперь обиды матери не миновать. Конечно, он не собирался вечно скрывать от родителей существование нового друга, но хотел, чтоб ко дню знакомства с ними Олег поправился, встал на ноги. Чтоб у матери не возникло повода считать парня приживалом. Ещё б неделька, и он бы всё ей рассказал.

- Я тебе испортил настроение? - заметил Олег понурый вид друга.

Конечно, испортил. Ложь вылезла наружу, готовила конфликт, - какая уж тут радость? Вот только странно, что мама тут же не позвонила сыну, дабы узнать подробности и высказать своё возмущение. Это удивляло и настораживало.

- Нет, не испортил. Всё нормально, - неубедительно улыбнулся Павел. - Когда она звонила?

- Вот этого Вера Захаровна не сказала. Да я и не спросил.

Олег достал тарелки и принялся раскладывать ароматное кушанье. Беседа беседой, а обед стынет.

- Уверен, в эти выходные мама захочет прийти ко мне в гости, - сказал Павел.

- Тогда надо приготовить что-нибудь вкусненькое к её приходу, - оживился Олег.

Как у него всё легко и просто! Ну конечно, это же не его проблема, значит, и огорчаться ему не о чем. Павел придвинулся к столу, сервированному к ужину.

- Ты когда выходишь на работу? - поинтересовался он.

- Смена через два дня... Ой, как раз выходные выпадают. Мне за эти два дня нужно оформить сан-книжку.

- А ты нарколога-то пройти сможешь?

- Думаю, что за деньги пройду.

- Ну что ж, тогда давай выпьем за начало твоей трудовой жизни.

Павел открыл бутылку и разлил пиво по приготовленным стаканам. Олег мысленно ругал себя, что не оставил разговор о родителях на потом. Хоть Павел и отрицал, однако, его настроение действительно ухудшилось, погрустнело, и это было заметно. Вот и тост прозвучал не столь радостно, и мысли уже отдалились от поздравлений.

- Успехов тебе!

- Спасибо.

Выпили, приступили к ужину.

- Мм! Как вкусно! - похвалил Павел, прожевав кусочек куриного мяса. - Ты настоящий мастер!

- Ещё бы! - согласился с похвалой Олег. - Однажды я обязательно стану шеф-поваром в каком-нибудь элитном ресторане.

- Это твоя мечта?

- Почти. Вообще-то, я мечтаю открыть собственный ресторан.

- У моего друга Максима своё кафе, и он говорит, что это нелёгкий бизнес.

- Я не знаю твоего Максима. Может, он не создан для ресторанного бизнеса?

- А ты создан?

- Я люблю кухню, люблю готовить, устраивать людям праздник живота. В такой бизнес нельзя входить чисто меркантильно, в него надо вкладывать душу. Я так считаю.

Олег снова наполнил бокалы пивом.

- Знаю, что по дурости здорово подпортил себе жизнь, - продолжал он, - но теперь я на твёрдой почве, и больше вниз, в трясину не залезу. Я сумею. Даже если перееду в другой город...

- Как в другой город? - встрепенулся Павел.

- А что? Может, и не уеду, конечно. Но я подумываю о юге, там теплее, много солнца.

Однако мужчина не был согласен.

- Здесь у тебя налаживается жизнь. Вот и на работу устроился. Зачем срываться и начинать всё сначала? А если снова не получится? Опять пойдёшь по гей-клубам, по притонам?

- Нет! - Олега это предположение сильно задело. - Я же сказал, что не опущусь больше! На юге полно туристов, там кафе и рестораны на каждом углу. Найти работу будет несложно. Так что у меня всё получится.

Настроение парня тоже потемнело. Он взял стакан, отпил пива. Вредный занудный мужик. Сам сидит в серой конуре и других в неё запихивает.

- Я думал, ты в меня веришь, - буркнул Олег.

- Я верю, - твёрдо заверил Павел.

- Ни фига. Вот, уже сомневаешься, что я больше не сорвусь. Почему ты не сказал обо мне родителям? Стыдишься такого знакомого?

- Ну что ты такое говоришь? - вспыхнул Павел. - Просто... моя мама...

- Очень строгая?

- Не в том дело. Узнав, что у меня находится друг, который сильно болен, она непременно стала бы приходить сюда каждый день с советами по лечению. И не впустить её, как Веру Захаровну, я бы не смог. А демонстрировать матери твои приступы ломки у меня желания мало было.

Олег стих - причина, вроде, убедительная.

- Мама будет против того, что я у тебя живу?

- Не знаю, - пожал плечами Павел. - Она никогда не против моих друзей, но... то, что по твою душу приходила полиция...

- Но я же только свидетель.

- Всё равно. И лучше не сообщать ей, что ты наркоман, пусть даже и бывший. - Мужчина понимал, что говорит вещи обидные для Олега, однако, этот вопрос необходимо было решить. - Пойми меня правильно, мама не сталкивалась с наркоманами, но считает их пропащими людьми, отбросами общества. Не верит, что их можно исправить. А тут в моём доме наркоман, к которому ещё и полиция приходила... Она не успокоится, пока я тебя не прогоню. Давай просто скажем, что ты сильно простыл, вот и всё.

Олег и не собирался спорить или обижаться. Взгляды матери Павла он прекрасно понимал. Вся его собственная семья точно так же относилась к наркоманам. И к геям. Отбросы общества, люди, вызывающие брезгливость и неприятие.

- У отца такая же точка зрения?

- Отец более мягкий и уступчивый. И более лояльный к человеческим недостаткам.

Ну понятно, в этой семье всем заправляет женщина, хозяйка, а муж и сын тихо подчиняются её указам и капризам, не спорят, не противоречат.

- А как мать относится к геям? - заодно спросил Олег.

Как ни странно, Павел даже не смутился, лишь взгляд опустил в тарелку.

- Честно говоря, в нашей семье никогда не обсуждалась эта тема ни в шутку, ни серьёзно. Повода не было обсуждать подобное. Если вдруг и проскальзывало какое-то упоминание о таких людях, то оно вызывало усмешку... чаще безразличие. Мне кажется, к геям мама относится лучше, чем к наркоманам. Но я... я до сих пор не решаюсь признаться. Ведь одно дело, когда кто-то посторонний, и другое - когда родной сын... вот такой...

- У тебя был любовник? - подхватил Олег волну откровения.

- Был, - не стал противиться Павел.

- В школе?

- В институте. Мы недолго были вместе. На втором курсе его семья переехала в Израиль, и он, конечно, тоже. Мы расстались навсегда.