Банши(СИ)

— Когда ты чувствовала зов в России, ты исчезала из поля видения людей, а твой крик становился подобен ультразвуку. Поэтому тебя никто ни разу не увидел… Ну, кроме того случая, когда ты пошла на зов в нетрезвом состоянии и умудрилась возвестить о смерти в присутствии молодой девушки, чувствительной к подобным частотам. В любой другой ситуации вне ирландской земли сила защитит тебя от ненужных глаз. Но на земле предков ты будешь видима и, что самое главное — слышима.

— Стоп! Стоп-стоп-стоп! — я подняла руки вверх и посмотрела на Киана весьма многозначительным взглядом, — Ты сам мне сказал, что моя сила для меня опасна. Что ты защищаешь меня, вывозя с территории России, а теперь ты заявляешь мне, что там моя сила защищала меня от чужих глаз. Значит, попасться там — для меня было практически невозможно, в то время, как на территории Ирландии моя сила будет видна всем и каждому… Где логика?! — выкрикнула я, резко вставая со стула и упираясь руками в стол.

— Останься ты в России, со временем твоя сила сделала бы из тебя то, чем являются Банши по старинным преданиям… Она сделала бы тебя духом.

Я закрыла рот. А потом села на стул.

— Чего? — выдавила из себя.

— Всё просто. Сила банши велика только на родной земле; сама земля питает её. Но на чужой территории твой дар защищает тебя, как может… — Киан развёл руки в стороны, демонстрируя полное отсутствие возможности как-либо исправить эту ситуацию.

— Значит, когда ты говорил, что защищаешь меня от меня самой… — выдохнула я.

— Я в прямом смысле защищал твою жизнь, — кивнул Киан.

— Но тогда какого чёрта мы в Италии, а не в Ирландии?! — взвизгнула я, ничего не понимая.

— Ты рядом со мной — это самое главное. Твоя сила отзывается на меня; она чувствует меня. Пока я рядом, ты в безопасности.

— Но почему мы приехали именно сюда? — задала чёткий вопрос я.

— Потому что мне нужно каким-то образом убедить Шона вернуться в Ирландию, — выдал Киан.

Я громко вдохнула и так же громко выдохнула.

— Ты что, собираешься впутать меня в свои семейные разборки? — очень нехорошим голосом спросила я.

— Нет, от тебя ничего не требуется. Просто мне нужно время, чтобы убедить его по-хорошему.

— А я здесь причём? Отправил бы меня прямо в Ирландию к своей матушке, зачем было тащить меня за собой сюда?!

И это при условии, что никаких экскурсий мне не предоставят! И сидеть, по-видимому, я буду здесь — в доме! Без всяких прогулок по итальянским улочкам! Без посещения музеев, выставок и достопримечательностей!

Зачем было травить мне душу?!?

— Тая, это не обсуждается, — Киан так выразительно посмотрел на меня, что я поняла — действительно не обсуждается. Без вариантов.

Ну, и чёрт с ним. Захочу и свалю отсюда! И совсем даже не буду страдать, когда превращусь в бесплотного призрака! Зато так будет даже удобнее повсюду следовать за наглым ирландцем и не давать ему покоя до самой его смерти!

Бу-га-га — я мстительная!

— У тебя донельзя кровожадное выражение на лице, — заметил Киан, ничуть не страдая от подозрений и вообще какого-либо волнения по поводу моего странного подъёма духа.

— Мне нужна свобода передвижения. Иначе плохо будет всем, — честно призналась я.

— Можешь побегать по лужайке перед домом, — беспристрастно ответил Киан.

— Ты — изверг, — решила добить своей честностью я.

— Это ты ещё с Шоном не общалась, — признался ирландец.

— Уже горю от нетерпения, — скисла я, затем поднялась на ноги, прошла к окну, постояла секунд пять и, развернувшись, вопросила: — А лужайка перед домом включает в себя виноградник?..

О, это дивное ощущение в животе, когда ты наелся спелых фруктов, надышался свежим воздухом, и вообще от счастья умереть готов… и чего это я вещаю о себе в мужском роде?..

Контакт… он дурно на всех влияет.

— Киан? — крикнула я навскидку, но ответом мне была лишь тишина…

Значит, и впрямь — не послышалось. Он действительно ушёл минут сорок назад, предупредив, чтоб я не выходила за пределы территории поместья (какой наивный). И машина действительно проехала мимо виноградника в сторону дороги минут тридцать назад.

Я… здесь… одна?..

Коварная улыбка сама собой растянулась на моём лице.

Вот только воплотить шикарнейший из планов мести, включавший в себя самые подлые приёмы из арсенала «Отчаянных домохозяек», у меня так и не получилось. Нет. Только я вышла из ванной, пролежав там около часа, нежась в водичке, полной приятнейших из ароматов, воздушной пены с ласковыми пузырьками (о, меня несёт — в одном из средств явно была какая-то травка…), в общем — только я вышла из душа, только подсушила волосы, только оделась и спустилась вниз, дабы начать воплощать план в жизнь (а план включал в себя хищение пармезана из казённого холодильника и сокрытие его в тайном углу моего чемодана… чёрт… а может, всё дело в винограде?..), как входная дверь открылась и в дом зашёл… Шон.

Я даже остановилась на полпути в столовую. Таких всё ещё рожают? Я думала, подобные типажи — плод длительной работы фотошопа…

Чётко выделенные скулы, яркие, пронзительные голубые глаза, чувственные губы, прямой нос, загорелая кожа… Идеальные пропорции его тела я заметила ещё в первый раз, но теперь, когда ВСЁ ЭТО стояло прямо передо мной и смотрело на меня… Сколько ему? Лет двадцать шесть? Двадцать семь? Почему я хочу от него детей?!.

Я нервно сглотнула и нерешительно подняла ладонь в приветствии.

Ччччёрт… Не хватало только традиционного индейского «Хау!» …

Шон осмотрел меня не особо заинтересованным взглядом и, абсолютно проигнорировав моё приветствие, прошёл на кухню…

Это. Что. Сейчас. Было?

Я собрала всю волю в кулак и неспешно прошла за ним, надеясь, что у него косоглазие, и меня просто не заметили.

— Привет. Ты — Шон? — сказала его спине, уже не особо стараясь журчать аки ручеюшка…

Шон оглянулся на меня, смерил новым равнодушным взглядом и вернулся к просмотру содержимого холодильника.

— Ты немой? — уже вообще не делая усилий, чтобы голос звучал дружелюбно, раздражённо спросила я.

— И с чего, мне интересно, ты взяла, что я тебя понимаю? — вновь развернувшись ко мне и склонив голову набок, пренебрежительно вопросил парень.

А я только и могла, что глазами хлопать. Это что, такой разговор папуасов?.. Типа: твоя — моя — не понимать? Или он специально издевается надо мной?!

— С того, что мы с тобой разговариваем на одном языке, — как тупому, объяснила ему.

Шон нахмурился, весьма озадаченный выражением моего лица, которое в этот момент действительно было… выразительным, — и резко качнул головой, вопрошая у воздуха:

— Какого хрена всё это происходит в моём доме?..

— Ты знаешь, а я ему тот же вопрос задала! — радостно (от того, что есть, за что зацепиться) провозгласила я.

Шон ещё раз посмотрел на меня, достав из холодильника бутылку какого-то итальянского пива и кусок мяса из морозильной камеры.

— Твою мать… — он как-то тяжко вздохнул и убрал мясо обратно, ограничившись лишь пивом и какими-то снеками.

Это он что… из-за меня готовить не стал?

— Я тебе мешаю? — недоверчиво спросила я — Киан вроде не запаривался моим присутствием во время приготовления пищи… Или у них, обрусевших ирландцев, это — какое-то сакральное действо?..

— Цензура

! Да что ж тебе надо-то? — Шон с громким звуком поставил бутылку на стол и упёрся в него обеими руками, глядя на меня взбешёнными глазами.

Ох, кажется, я и впрямь вывела его из себя…

— Прости, — я отступила на шаг.

Правда… я ведь здесь всего лишь гостья… а у этого ходячего идеала наверняка куча своих идеальных проблем… и без меня…

И Киан предупреждал, что с его братцем могут возникнуть проблемы…

Да не особо-то и хотелось!.. Общаться с тобой… Вот…

И, собрав остатки своей гордости, я нацепила на лицо безразличное выражение, обошла темноволосого татуированного мужчину моей мечты, в реальном мире оказавшимся представителем блеющего парнокопытного скота (а козлы — парнокопытные? Кажется, нет… А, неважно!), и поднялась по лестнице, краем глаза фиксируя провожающий мои ноги мужской взгляд. Ха! Мы даже не подумаем придавать этому значение! Нет! И абсолютно проигнорируем этот мимолётным интерес! Да!