Неправильная сказка. Или какой запах у Любви!

"Спи, мое счастье" - сказал мне сон, и счастье провалилось, куда, не знаю, но мне было очень хорошо.

Утро, как обычно, встретило меня в объятиях неги. Может это Дом старался, компенсировать мне все те ощущения, что преследовали меня впервые дни моего пребывания в этом мире. А может сама Вера с любовью относилась к каждому жителю своего мира. Солнце только вставало, значит было еще рано. Мне очень не хватало часов, так как привыкла в своем мире всегда контролировать время. И отсутствие данной информации немного тяготило. А еще, так и не выяснила, какое у них времяисчисление. Вот и решила сформулировать несколько вопросов для того, чтобы в обществе Макса как можно меньше молчать, да и ссору исключить. Мы же последнее время не могли разговаривать друг с другом без раздражения и оскорблений. А молчание было еще хуже. В голову лезли глупые мысли, да так явно там формировались, что хотелось со всей дури врезать Темному. Как в анекдоте "Идешь, молчишь, всякую хрень обо мне думаешь!" Вот я и решила обезопасить его от травм, а себя от беспокойства в душе.

Я с деловым настроем села за стол, взяла перо в руки, держать его было неудобно, так как это было обычное гусиное перо. Не привыкла писать такими. Поискала чернильницу, но ее на столе не было. Покрутившись еще, просто для подтверждения или опровержения своей догадки нарисовала маленький штришок на листке перед собой. Даже не удивилась, когда перо мягко и плавно вывело линию. Поняла, что опять постаралась магия и что чернила мне не нужны. Вывела аккуратно цифру один, задумалась о том, какой будет мой первый вопрос, при этом прикусила перо с другого конца. Грызть ручки и карандаши было одной из моих вредных привычек. Но я думала, что избавилась уже от нее. Задумалась... Но о чем можно думать, формируя простые незамысловатые вопросы? И поймала себя на том, что я просто сижу и мечтаю! Я представляла, как мы с Максом идем по лесной тропинке, как я "случайно" споткнусь, а он меня поймает, как я окажусь в его объятьях... Ни разум, ни душа не мешали мне в моем творчестве, наоборот, разум помогал все представить, как можно ярче, а душа замирала и собиралась мурашками внизу живота.

- Не думал, что ты голодна до такой степени!? - голос Макса напугал и, как всегда, разозлил. - Неужели это тоже можно есть? Хотя, после твоей идеи с медом, меня уже мало что может удивить. - Лицо Темного выражало насмешку и презрение. Вот разве о нем я сейчас мечтала. От досады я прикусила перо и со всей силы дернула его из зубов. От такого вандализма, перо обиделось, а может, испугалось, и с ее конца на лист упала здоровая клякса. Я испугалась, что чернило просочится и испачкает стол. Я схватила лист и стала его трясти над полом. То, что испачкается пол, меня почему-то не волновало.

- Откуда это у тебя? - голос Темного изменился, он осип, и говорил, выдавливая из груди каждое слово. Я сначала не поняла, о чем он, но проследив за его безумным взглядом, поняла, что он спрашивает про лист бумаги. Беря лист двумя руками, заметила, что на другой стороне есть какой-то рисунок. Приподняв рисунок к глазам, просто потерялась. На меня с полотна смотрел Максимус, это было его лицо, его глаза, его улыбка. Я смотрела, не в силах оторвать взгляд. Только рассматривая подробнее, заметила, что мужчина с портрета отличается от моего Темного. Он был чуть курнос, скулы не так явно выражены, черты лица мягче и приятнее. Волосы мужчины доходили до плеч и рассыпались вьющимся каскадом. Я поняла, что это его отец. Вспомнила, как Мила что-то рисовала и спрятала от меня рисунок. Значит, она рисовала мужа, вложив в черты все то, что ей было так дорого.

- Как ты это нарисовала? Зачем? - теперь Макс смотрел на меня, он был растерян, смятение металось в его глазах, а еще боль. Ему было невыносимо больно, от того, что воспоминания, притупившиеся со временем, новой силой резанули сердце.

- Это не я, это Мила, - имя матери заставило принца вздрогнуть и боль из взгляда исчезла, уступив место раздражению и презрению. Мне стало обидно за Королеву, и я прижала портрет к груди, не боясь испачкаться о кляксу, что бы этот взгляд не касался воспоминаний моей подруги.

- Значит, Королева ищет искупления своей совести в тебе? - усмехнулся Макс, становясь самим собой. - И много грехов ты ей уже отпустила, взамен на покровительство.

- Заткнись! - гнев уже разлился по моим венам, - Ты не можешь! Ты не имеешь право ее судить! Ты ее совсем не знаешь и не хочешь понять! ОНА ТВОЯ МАТЬ! - он не мог меня обидеть, упрекнув в корысти, я никогда не обращала внимания на то, как оценивают мое поведение другие. Но позволить ему так думать о своей Матери! Это против моего естества!

- МАТЬ!? - зарычал Темный, хотя ни одного рычащего звука, как я думала, в этом слове нет, - Она предала Отца, она предала его память, его чувства, его жизнь! Она предала меня! - последние слова он буквально прошептал одними губами и сел в кресло позади себя. Кресло было маленькое, поэтому свисавшие руки, практически доставали до пола, а опустившаяся голова висела, почти на уровне колен. А я стояла и не двигалась. Я не знала, что делать, что сказать, чтобы стереть ту ненависть, ту боль, годами отравляющая моего Темного мага. Я хотела подойти, прижаться к нему, объяснить, что мать так же, как и он страдает и мучается, что он не один в этом мире, что у него есть Я! Но я боялась, боялась получить усмешку, вместо понимания, получить острую боль в сердце, вместо нежности и взаимности, боялась дать себе несбыточную надежду! Зря я так часто стала произносить в мыслях, что он Мой, мне не стоит привыкать к этому чувству, которого в реальности нет. Он чужой и мыслями, и чувствами. Он принадлежит этому миру, этой жизни, этим правилам. Для меня остается только презрение, раздражение, может немного интереса к моей необычности, но это интерес к новому виду насекомого, который случайно обнаружили и еще не внесли в реестр по разновидностям. А главное, у него есть женщина! Он связан с ней! Пусть это не любовь, но это сильнее, чем чувства! У меня один из главных принципов, я никогда не уважу чужих мужей, женихов или просто возлюбленных! Не осуждаю других, это их право, их совесть. Но сама, как только представлю себя на месте несчастной и ее боль, не могу переступить эту черту. Пыталась, не скрою, но после первой неудачной попытки, выбросила это из головы. И как бы мне не нравился мужчина, я стараюсь избежать близкого знакомства и ограничить общения.

Валдрек появился вовремя, так как молчание и бездействие тяготило.

- Вы уже собрались? - светлый посмотрел на меня и недоверчиво стал рассматривать мою одежду, в которой я щеголяла и вчера. Здороваться, я так понимаю, здесь вообще никак не принято.

- Еще нет. Твой источник слишком много спит, и очень долго раскачивается. Ей надо поесть и привести себя в порядок. Я боюсь, увидев ее, эти твари решат построить улей на ее бестолковой голове. - Макс уже пришел в себя, и с удовольствием отрывался по полной программе. Присутствие Валдрека его нисколько не смущало. А вот то, что Валда не беспокоило присутствие Темного ранним утром в комнате его невесты, да еще и наедине - это меня озадачило. Или он был абсолютно уверен в чувствах Макса ко мне, или так сильно доверял мне, а может ему вообще все равно...

Спрятав портрет на самую высокую полку над столом, что не осталось не замеченным, так как хмыканье Макса было весьма откровенным. Поэтому решила взять портрет с собой. Ни говоря ни слова, прошла в гардеробную и плотно задвинула дверь. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Хотелось побыть одной. Побаловавшись с водой и причесав волосы, я стала выбирать одежду и обувь. Выбрала удобный комбинезон, с воротником стойкой и узкими брючинами, доходившими до щиколотки. Рукава были до ладоней и заканчивались плотными манжетами. Обувь взяла удобную, без каблуков, и хорошо державшуюся на ногах, вдруг придется лезть на дерево, что, кстати, я в детстве делала очень хорошо. Высокие ботинки были на шнуровке, таким образом можно было заправить в них низ штанов. А подошва была очень ребристая. Вспомнила, как моя дочь называла такие "тракторы". Заулыбалась воспоминаниям. Мой папа, не поняв, что она хочет купить, возмущался по поводу "если бы у меня были деньги хоть на один трактор, я бы не пахал огород лопатой". Вспомнила родителей, они всегда были рядом, всегда помогали и финансово, и морально. Я их очень люблю. Стало грустно, от того, что так мало им об этом говорила. Желание вернуться домой сжало сердце. Раньше, читая о попаданках, не понимала, почему их так тянет обратно, когда в новой жизни столько приключений и впечатлений. Только сейчас поняла, как трудно отказаться от своего прошлого, от привычного уклада жизни, от тех, кого любишь, и о ком скучаешь. Отогнав тоску, я была уверенна, что сделаю все возможное и невозможное, чтоб вернуться к семье! Переодевшись, еще раз внимательно себя осмотрела. Коса, свободно свисающая до колен, показалась не практичной в том деле, которое надо было выполнить. Я стала прикидывать, что можно соорудить на голове. Пыталась собрать ее на затылке, сделать тугой пучок на макушке, собирала валиком вокруг головы сзади. Все было не то, волосы либо больно оттягивали место крепления, либо выглядели гнездом для вороны, либо вообще смотрелись башней-антенной, для лучшего приема радиоволн. Сталась вспоминать, какие еще прически я помню. Раньше ведь тоже видела длинные косы и очень завидовала обладательницам роскошных волос, но понятия не имела, как они с ними справлялись. Тут пришли на помощь картинки из русских сказок. Я обмотала косу вокруг головы. Канат увеличил мою голову почти в полтора раза, а если косу наматывать друг на друга, получилась бы корона, или импровизированный нимб. А внутри появлялась чаша, в которой без труда можно носить фрукты..., да вообще что угодно, абсолютно не стесняя движения и освобождая руки. Представляю, сколько вариантов практического применения моей головы возникнет в голове Темного. Я даже разозлилась на него. Размотала произведение архитектуры и стала опять укладывать косу на голове, но только уже каждое кольцо было друг к другу смыкаясь к центру. Волосы все равно оказались длинными, и пришлось повторить спираль три раза. Каждый ярус я закрепляла заколками и шпильками, которые нашла в тумбе под мойкой, как можно туже. По началу, коса отказывалась заворачиваться и выскальзывала из пальцев, что очень нервировало. Тогда я ее ослабила, чтоб она стала мягче и податливей. От этого площадь покрытия головы увеличилась. Закончив, не знала, куда деть кисточку на конце косы, и оставила ее свисать хвостом с центра спирали, крепко закрепив ее основание заколкой. Хвост свисал, практически, закрывая шею. Посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна. На меня смотрела воинственно настроенная уже не совсем молодая женщина, в комбинезоне зеленого цвета, чем-то напоминающий цвет хаки. И со шлемом на голове из волос. Хвост свисал, как перо. Тамерлан! Не меньше. Еще бы усы и копье! Вид немного портили всякие птички, рыбки, цветочки на заколках. Других не нашлось, это была вынужденная мера. Но я не расстроилась, ведь мы пойдем в лес, значит можно это принять за камуфляж, будем пытаться слиться с окружающей средой.