Владычица ветров(СИ)

   Девушка лежала тихо, чтобы казаться мертвой. А когда он подошел и стал протягивать к ней руки... Лишился одной конечности, сорвавшейся с окна железной пластиной, которой пытались перекрыть единственное узенькое окошко. Благо та, итак на соплях держалась, а стоило призванному ветру сильно-сильно подуть, и металл вполне сошел за топор. Мужчина орал и выл от боли, заливая кровью пол и узницу заодно.

   Вот теперь она села, зашипела, как учил ее Альф, забралась в угол, откуда доставать ее долго и не без потерь для здоровья. Приготовилась дать отпор. Больше она никому не позволит к себе коснуться! Никому! А отважные стражи больше и не приближались, явно берегли конечности...

   Клетку снова закрыли, и вернулись за девушкой уже под вечер. Выволокли за волосы, связали руки и потащили на улицу. Там бушующая толпа ожидала зрелища. Всем было очень интересно посмотреть, как ведьма сгорит в праведном пламени. Кстати, и костерок приготовили - на сено, хворост не поскупились. Добрые горожане не могли обойтись без приветствия в виде швыряния в жертву "справедливости" тухлыми продуктами.

   Тора шла не опуская головы. Ей было все равно, чем закончится жизнь, но обидеть себя она бы не позволила. Не этим убийцам! Конечно, отсутствие сил в покалеченном теле, вряд ли могло спасти ее, но ветры все еще были на ее стороне.

   Люди привязали ведающую к столбу на эшафоте. Только глядя поверх голов столпившихся зевак, она разглядела "свою" стаю. Ее волки пришли. Они готовились напасть, отвоевать, спасти... Милые нелюди, ласковые друзья, верные, родные!

   К Торе поднесли факел, а она молила только об одном: "Уходите!". Но волки не слышали. Собирались броситься к костру...

   Огонь уже облизывал, поедал нижние комки сена под ее ногами... А она думала о том, что вот оно - спасение. Теперь она отдаст тело пламени, а душа освободится и полетит высоко-высоко, к маме, и может быть сестре. Улыбка расплылась на лице ведающей...

   Но тут произошло неожиданное. Толкающиеся жестокие люди, собравшиеся поглазеть на гибель молодой девушки, так радовались и приплясывали, что сбили с ног ребенка. Девочка стояла впереди, кричала громче всех и когда ее ударили в спину коленом, полетела прямо в кострище. Детский крик пронесся над площадью, заглушая ругань. Ребенок бился в истерике, охваченный огнем, и не мог спастись. Если для Торы казнь была благом, обещающим долгожданную встречу со смертью, то для несчастной жертвы -- ад...

   А толпа стояла, ликовала, и ни один живой человек не шевельнулся. Только кто-то из волчьей стаи, бросился вперед, но не смог подойти к хлещущему довольному костру, получившему добавку к угощению.

   - Дайте же воды! - обращенные к небу слова, нашли отзыв быстрее, чем мольбы к черствым сердцам людей. Сгущающиеся облака ответили ведающей, их пронзили молнии, они грозно вгрызлись в землю площади, распугивая черствых смертных. Сорвалась исцеляющая спасительная вода, заливая пламя, не давая ему добраться до ног Торы, гася голодный огонь, пожирающий ребенка. Детский плач также звенел в ушах, шумел и терзал душу. Волк смог добраться до девочки, но обгорелое тело не давалось в руки.

   - Чертово отродье! - зашипел рядом голос того стражника, который лишился руки. Мужчина, выхватив меч у товарища, зашагал на помост, чтобы прекратить жизнь ведьмы сталью. Тора бы и его казнила за черствость, но...

   - Что здесь происходит? - гром поддержал этот вопрос.

   Люди перестали верещать и метаться, попятились назад и замерли. На красивом скакуне, восседал молодой мужчина с бесконечно прекрасным, гармоничным лицом. Даже когда он хмурился - становился еще красивее. Вздернутые брови, как черные стрелы над зелеными глазами устремились к ведьме, затем обвели площадь, людей. Строгие и тонкие черты носа, скул, губ выражали надменность и властность. Длинные темные волосы спадали шелковым полотном на плечи. При одном только взгляде на него, Тора забыла, что стоит перед лицом долгожданной смерти живая, и что на земле лежит дитя, чьим вдохам отмерены секунды.

   - Я повторяю: что здесь происходит?

   Нашкодившие подопечные потупили взоры. Тогда хозяин обратился к палачу. Тот осклабился, повернулся и, поклонившись, молвил:

   - Ведьму, сжечь хотели, господин!

   - Чем доказано, что она ведьма? - закономерный и логичный вопрос, на который Тора и не рассчитывала в людском муравейнике.

   - Так руки меня, сука, лишила! - проныл, демонстрируя культяпку, вояка. Возможная гибель неповинного ребенка его совершенно не заботила, как и прочих.

   - Это так? - вопрос уже адресовали виновнице, и озвучил его один из сопровождавших господина, то ли гвардеец, то ли еще кто.

   - Я защищалась! - опускать глаза долу, если права, она не собиралась, поэтому вонзила их в зеленые холодные очи вельможи. И в ее сознании неожиданно что-то надломилось, будто сургучная печать сломалась - Тора немного иначе стала чувствовать...

   - Вот как... - протянул, сощурив по-кошачьи выразительные глаза, мужчина, и снова оглядел толпу, наткнувшись на изуродованное тело ребенка. Он поморщился, и рассердился пуще прежнего.

   - А где судья? Что-то не видно его. Ни наместника... Куда только подевались вершители правосудия? Неужели отлынивают от работы? Или вы сами, взяли их обязанности на себя? А? - в его голосе было достаточно грома, чтобы небесный счел его за родню и усилил угрозы молодого дворянина. - Может, мне стоит их посадить в темницу, а вас посадить на их места?!

   Стражи сначала глупо заулыбались, но потом сквозь толпу прошли двое пузатых богатеев и их воинственные шавки перестали скалиться, сознавая, что хозяева погладят, но только палицей по спине.

   Словно море, шевельнулась безликая серая масса, дрожа и стараясь незаметно, по одному уйти домой. Стоять под проливным дождем и ожидать наказания, никому не нравилось, но уйти без приказа люди не могли.

   - С каких пор в городах империи чинят самосуд? - почти кричал, выходя из себя, дворянин. - Вы считаете, что если находитесь вдали от столицы, так император не ведает о том?

   - Простите господин! - кланялись толстяки. - Это недоразумение!

   - Ну, так это... - робко выдал палач. - Она ж руку... того...

   - Если вы, - нахмурился он на толстяков. - Не в состоянии разобраться кто ведьма, а кто человек, я сам со всем разберусь! Но тогда в вас, как в судьях и наместниках отпадет всякая потребность! - громыхнул голос господина, и его компаньоны ехидно переглянулись, что сулило отсутствующим до сего момента множество проблем.

   Тора встретилась взглядом с Альфом, стоявшим поблизости. Он ничего не понимал, но появление незнакомца произвело на него успокаивающее действие. Девушке тоже понравился новый судья. Но каким будет его вердикт?

   - Та, которую назвали ведьмой! Ты поедешь со мной! Не смей сопротивляться! - предупредил всадник. А она и не собиралась. Только плечом дернула, мол, какая глупость! Что-то подталкивало к этому человеку, что-то подсказывало -- так должно было произойти рано или поздно. Служивые отвязали девушку, помогли спуститься босыми ногами на землю.

   - Могу ли я?.. - недосказанная просьба, удостоилась кивка. Движением руки, попросив тучи разойтись, она склонила колени рядом с умирающей девочкой. Та совершенно потеряла свой облик.

   - Она больше не заикается! - шепотом проговорил дед Хром. - Может, теперь все на свои места становится.

   - Может... А может стоит проследить за этим юнцом... Надо бы разведать кто он, и отчего такой интерес к нашей Торе! - согласился Альф.

   - Не бойся боли! - руки коснулись незакрывающихся век, затем замерли над грудью обожженной, ощущая биение крохотного сердца. Слабое, оно так странно стучало...

   - Ты хочешь жить? - прежде, чем решать за кого-то его судьбу, ведающая хотела знать желания души, но итак уже знала ответ.

   - Нет, - вырвался хрип. - Я не хочу... боли!