Тень уходит последней (СИ)

Вот и сейчас, сделав все дела, уложив дочку спать, и, сказав об этом жене по телефону, в данный момент находившейся на работе, он улегся в постель. Сегодняшний день для него был обычным. Разрабатывал с дизайнером макет со своей статьей, потом, занимался подборкой происшествий за неделю, потом от редакции минут сорок, а, может, и час шел в сторону дома, нагружая себя физической усталостью... Это было крайне необходимо для него, чтобы закончив все домашние вечерние дела, упасть на постель и забыться во сне. Третью ночь подряд его мучила бессонница.

С одной стороны, он ругал себя, что отказывался от легкого снотворного, предложенного женой, и не из-за того, что боялся попасть под его влияние и потом его постоянно употреблять. Нет, что-то другое его волновало, но он никак не мог уловить, что это.

Да два дня назад редактор, закончив читать рукопись его детектива, похвалил, но, попросил не торопиться с ее сдачей в типографию, якобы, нужно для этого заключить с ней новый договор.

Услышав об этом, Николай хотел было напомнить Ивану Викторовичу Семакову, что договор заключен с издательством до 30 декабря и торопиться с заключением нового не стоит, впереди полтора месяца до окончания года, но вовремя себя удержал. Музыку здесь заказывает не он, а их хозяин и, скорее всего, редактор должен именно с тем лицом обсудить все вопросы по публикации книги Синцова.

И зачем он снова об этом подумал? Зачем? Ведь он так хотел сегодня выспаться, хотя бы три-четыре часа не вставая с постели, когда к нему невольно в голову заползают эти неприятные мысли о книге, о делах Вертиловых и не дают успокоиться, а, значит, и уснуть. Зачем он об этом подумал? Вот и все, спать расхотелось.

Перевернувшись на другой бок, стал перебирать в уме все действия своих героев. Ту книгу, которую ждал от него Мысенко, он отложил в сторону и взялся за историю, которой он занимался в последние месяцы вместе с Дятловым. Фамилии книжных героев были немножко изменены, за счет нескольких букв. Кораблев, стал Коратлевым, Вертилов - Веркиловым, Дятлов - Тядловым...

Книга писалась легко и быстро, с небольшим упором на мистику с приведениями. А главным игроком был Кораблев, то есть Коратлев, тот же партийный деятель, решивший поквитаться с бывшим начальником отдела охраны труда за его мошенничество, воровство, подставы. А Веркилов, думая, что против него идут родственники пострадавших на заводе людей, пытался всеми способами добыть синюю тетрадь в которой секретарь парткома хранил всю информацию против него. И в конечном итоге он добился своего, обманув Коратлева, забрался к нему в квартиру, нашел в книжном шкафу эту тетрадь, но выйти наружу уже не успел. Кто-то стоял у входной двери и громко звенел ключами, вот-вот готовясь ее открыть.

Веркилов кинулся на балкон и ужаснулся: под ним было еще шесть этажей. В квартиру кто-то зашел, включил свет. Из неплотно закрытой балконной двери морозный воздух сильным сквозняком заколыхал занавеску. Хозяин квартиры, а это был именно Коратлев, плотно закрыл дверь балкона и провернул замок. Этот оборот дверной ручки Веркилов очень хорошо расслышал, но не стал стучать в стекло и просить, чтобы его выпустили. У него оставалась надежда, что Коратлев еще выйдет на улицу, к примеру, для выноса мусора или покупки хлеба, сахара или еще чего-нибудь в магазине. Тогда он разобьет балконное стекло и выйдет из этой ненавистной ему квартиры.

Мороз крепчал. Веркилов, укутавшись в своем пальто, уселся на согнутые ноги и стал дышать горячим воздухом себе под ворот, пытаясь хоть как-то согреть свое тело. Но холод брал свое, усыпляя человека. О его существовании на своем балконе Коратлев узнает только под Новый год, через несколько недель после того, как там уснет вечным сном бывший...

- А ты подумал хорошо, к чему ты призываешь в этой книге людей? - спросил у Синцова невесть откуда появившийся перед ним Дятлов.

- А к чему? - не понял Синцов.

- К хаосу, к несоблюдению закона. А закон, дорогой мой, для нас всех это самый важный документ. Это - конституция, это - наша свобода...

- Но Вертилов же был мошенником. Он ради того, чтобы хорошо жить, занимался приписками, транжирил народные деньги...

- Коленька, но он понял, как это плохо. Он пришел в Церковь и стал просить Бога, чтобы он простил ему те грехи, - говорил тихим и спокойным голосом, стоявший рядом с Дятловым батюшка Сергий.

- Закон - это истина! - поднял указательный палец вверх Дятлов. - И его все должны соблюдать. А ты в своей книге призываешь людей к самоуправству. Такого не должно быть, для этого есть мы: прокуратура, министерство внутренних дел...

- Нет, что вы за глупости говорите мне, - оттолкнул от себя следователя Синцов. - вам бы только законом прикрываться. Почему же вы раньше не остановили этого человека?

- Пора на работу.

- Я и так на работе, - снова оттолкнул от себя Дятлова Николай. - вы почему Коратлеву во всем помогаете?

- Какому еще Коратлеву, - удивился Дятлов. - вы не запутывайте меня, иначе я вам надену браслет и будете сидеть под арестом безвылазно в своей квартире, чтобы не мешать мне, - в глазах Дятлова сверкнули молнии. - И без сотового телефона. вы же не даете мне работать! Писака!

- Коля, пора на работу, - голос Дятлова почему-то резко изменился, стал похожим на женский.

- Что вы говорите? - Николай открыл глаза и никак не мог понять, куда делся Дятлов, который только что его ругал, отец Сергий...

- Коля, или у тебя сегодня выходной день? - спросила у Синцова жена.

- Ничего себе! - удивился Николай, до хруста в костях потягиваясь в постели. - Приснится же такое. Сколько времени-то?

- Коля? - не расслышав вопроса мужа, Света продолжала говорить. - Там внизу у нашего подъезда стоят две машины полицейские. К кому они приехали, не знаешь?

- Нет, - посмотрев на себя в зеркало, ответил Синцов.

Быстро умывшись, и, сделав три глотка кофе, побежал на работу.

Спустившись вниз, столкнулся у самого выхода из подъезда с тремя полицейскими, впереди которых шел Кораблев.

- Александр Иванович, что-то произошло? - спросил у него Синцов.

- Да, да, в дом престарелых перебираюсь, - не поднимая глаз с земли, как-то обреченно прошептал Кораблев.

- Гражданин, не мешайте, пожалуйста, - повернулся лицом к Синцову старший лейтенант.

- Да, да, - отступил назад Николай.

- Александр Иванович, а, конкретнее, куда вас везут? - крикнул Николай.

- вам же сказали, в дом престарелых, - ответил за Кораблева тот старший лейтенант.

- Полиция, дом престарелых, что-то не вяжется, - в расстроенных чувствах громко прошептал Синцов.

Старший лейтенант, ухмыльнувшись, козырнул ему и полез за всеми в машину.

Синцов проводил глазами удаляющийся УАЗ и "Соболь". Достал из кармана сотовый телефон и позвонил Дятлову.

- 3 -

- Согласись, это - лучший вариант, - сделав глоток зеленого чая, сказал Дятлов, посмотрев на Синцова. - Пожар мог произойти и по причине того, что печная труба оказалась треснутой. К этому выводу пришли и члены комиссии, расследовавшей причину пожара. То есть прямых доказательств, что там был Кораблев, устроивший все это, нет. Но его пищалка, с отпечатками его пальцев оказалась там. Она лежала у открытой калитки.

- Детский лепет. вы же изъяли ее у дома Вертилова.

- Но на ней были отпечатки твоих пальцев, Николай Иванович, - сказал Дятлов.

- А там другие отпечатки пальцев были?

- Нет.

- Да, зачем мне нужна его рычалка. Я ж не ребенок.

- Ну, да, да, в принципе, я с тобой согласен. Но как на ней оказались отпечатки твоих пальцев, вот, в чем вопрос.

- Да и у Киреева ее не было. Хотя, не знаю, - засомневался Синцов. - Он ведь тоже ненавидел Кораблева. Хотя, что не менее интересно, Столяров тоже, с одной стороны, готов был ему насолить. Моими руками, получается?

- Столяров? - не понял Дятлов.