Черные розы(СИ)

Ему не хотелось умирать, даже пускай этот мир стал холодным, темным и опасным. Но уж лучше было погибнуть мгновенно, чем долго и мучительно от клыков голодных псов.

В его груди комом грязи лежала обида на ракетного Бога.

Гунди уже вырвал и отбросил в сторону гранатное кольцо, когда атака собак неожиданно захлебнулась. Огромная серая сука, уже запустившая клыки в его ватные штаны, разжала пасть. А лохматый рыжий кобель, намеревавшийся вцепится в шею Гунди, в прыжке с клацаньем захлопнул челюсти, и лишь ударился в его грудь, после чего неловко упал на землю и отбежал подальше.

Дальше Гунди с удивлением увидел, что другие собаки поджали хвосты, а кое-кто даже заскулил. И спустя мгновение собачья свора, расступилась, чтобы дать дорогу настоящему монстру псового мира.

Их мрака, выпуская по сторонам клубы пара вышло чудовище. Оно достигало метра высоты в холке. Из грязной спутанной шерсти на землю спускались мощные лапы. А под светлой шкурой шевелилась целая гора мышц. Но самое жуткое ? это была голова животного. Она была огромна и вместо морды у нее было лицо Асадуллы, черное от солнца как кишмиш.

Колени Тапиньша подогнулись. Он бы упал, но его поддержала покатистая стена ангара.

? Салям алейкум, Гунди, ? сказал ему зверь по-человечески. ? Давно не виделись. Ты, конечно, узнал меня?

? Да, ? пролепетал Гунди, прижимая гранату к груди. ? Но я же убил тебя, поставив растяжку на твоей тропе!

? Да, ты это сделал. ? Зверь сел и посмотрел на Тапиньша, склонив голову. ? Ты это сделал, хотя я был тебе шурави.

? Извини, Асадулла. Я думал, ты душман.

? Теперь я действительно твой душман. Потому что, когда ты убил меня в то засущливое лето, некому стало носить воду на мое опийное поле. И все мои младшие дети ? Афруза, Шамроз, Кхушаль, Змарай, Гхургхашт и Гхунча-Гуль умерли с голоду, потому что не на что было купить зерна для лепешек.

? Я готов умереть, ради того, чтобы искупить свою вину, ? сказал Гунди и показал зверю ребристую лимонку. ? Отойди подальше и я сделаю это.

? Нет. Мне не нужна твоя смерть. По-крайней мере сейчас.

? А что ты хочешь от меня?

? Я хочу, чтобы ты продолжил начатую работу по охране аэродрома от душманов с крыльями.

? Работа? Но я только сбивал здесь их самолеты.

? Ты хорошо ее делал, шурави Гундарс. И надо ее продолжить.

? Но душманы больше не летают, ? сказал Тапиньш.

? Скоро один из них прилетит.

? Но как он приземлится? На взлетной полосе нет огней.

? Ты их зажжешь.

? Хорошо. Я хотел как-то развести огни, но твоя стая не дает мне покоя.

? Они больше не будут тебе мешать.

Монстр едва моргнул, и стая за его спиной поднялась и пересела во тьму подальше.

? Видишь, как они меня слушаются?

? Вижу. Но что теперь делать с ней? С гранатой?

? Брось мне в пасть. Я о ней позабочусь.

Зверь с лицом Асадуллы раскрыл челюсти, открывая глотку, наверное, львиного размера, и Тапиньш осторожно кинул туда гранату.

Челюсти сомкнулись, и через положенное время внутри утробы пса раздался негромкий хлопок. Зверь едва шелохнулся, а потом рыгнул, выпуская из пасти черный вонючий дым.

? Не повторяйте этот трюк, дорогие телезрители, ? сказал зверь и оскалился в усмешке, от которой Гунди едва не обмочился.

? Ты готов?

? Да, шурави Асадулла.

? Тогда идем. Времени у нас немного.

Они пошли вдоль взлетной полосы, пока не достигли небольшого строения из серого кирпича. Тапиньша шатало из стороны в сторону и не только от ветра.

? Ты голоден? ? спросил зверь.

? Нет, ? соврал Гунди. ? Я просто волнуюсь.

? Не лги мне. Тебе нужно согреться и перекусить, чтобы набраться сил. Иначе ты не доведешь положенное до конца.

Тапиньш и вправду не ел уже три дня. Мерзлый хлеб, которым он запасся на свалке хлебозавода в Калуге, давно кончился.

? Тут есть чем перекусить, ? сказал Асадулла и вошел в дом, оказавшийся большой хозяйственной кладовой. ? В дальнем углу ты найдешь ведро с остатками угля, подожги его.

Тапиньш сделал, как ему велели, и стены помещения осветил веселый желтый свет. Глаза Асадуллы в нем маслянисто блестели и следили за Гунди неотрывно.

Гунди снял рукавицы, раскинул ладони над огнем:

? Спасибо, шурави. Тебя послал Ракетный Бог?

? Нет, я он есть.

? Но ты не похож на него! ? сказал Тапиньш оторопело. ? В городе ты был из металла, и у тебя за спиной была ракета.

? У меня много лиц.

? Почему ты?...

? Подожди с вопросами, Гунди. Поройся лучше в контейнере с мусором.

Тапиньш склонился над железным ящиком и стал выбрасывать из него разный хлам. На дне под мусором лежала целая крысиная семья. Большие и малые грызуны смерзлись одним куском. Он так и положил их в горящее ведро.

Температура пылающего угля была высока, и уже через минуту Гунди ткнул в ведро куском проволоки, чтобы достать из пламени шкворчащего крысенка. Он имел божественный вкус, а главное, сразу согрел Гундарса изнутри.

? Ты не разделишь со мной трапезу? ? спросил Тапиньш зверя, но тот только помотал грязной лохматой головой.

? Я питаюсь не этим. А ты, пока ешь, послушай мои инструкции.

? Уже слушаю, ? ответил Тапиньш с набитым ртом.

? Видишь вон тот высокий оранжевый ящик на колесиках?

? Конечно. Да, вижу.

? Это большой аккумулятор. Он разрядился еще не до конца. Но его сил вполне хватит на двадцать минут работы ламп, расположенных по бокам посадочной полосы. Нужно лишь доставить его к энергоблоку, подсоединить к проводам и включить свет, когда в небе послышится гул самолета душманов.

? И когда он пойдет на посадку, я собью его? ? спросил Гкнди, разгрызая хребет очередной крысы.

? Верно. Доедай свой обед и начинаем.

Гигантский аккумулятор, к которому его привел зверь, оказался невероятно тяжелым. Свинца в нем было не меньше полутонны. И если по бетонному полу склада колеса еще ехали, то снаружи сразу увязли в снегу.

Тапиньш безуспешно пытался сдвинуть его, пока вновь не выдохся из сил:

? Прости, шурави Асадулла! Аккумулятор очень тяжелый.

? Не беда, ? сказал зверь и издал короткий рык.

Тут же из темноты показались тени псовой своры. Гунди шарахнулся от них в сторону, готовый взобраться на полки кладовой. Но собаки всего лишь послушно расположились перед ним.

? Возьми на складе кабель и сделай из него упряжку.

Тапиньш послушно нарезал провода. Один конец он привязывал к тележке, а на втором делал хомут и одевал на шею очередной собаки. Недовольные животные рычали и скалились, но Асадулла без труда подавля их разум.

Через десять минут в упряжке оказалось двенадцать здоровенных псин. Гунди сел на аккумулятор как заправский каюм, взял палку от швабры.

? Поехали! ? сказал он и свора, еще полчаса жаждавшая его смерти, теперь медленно повезла его по полю.

Асадулла шел рядом тяжелой поступью и вдруг запел. Запел удивительно мелодично. Гунди потрясенно смотрел на Ракетного Бога в обличье уродливого пса и с третьей строчки тоже подхватил тонким трескучим фальцетом.

Салам, бача, вот мы и встретились с тобой!

Салам, бача, как поживаешь, дорогой?

Дай мне, бача, свою колючую щеку,

Дай, я, бача, тебя покрепче обниму,

Бача, бача...

Виват, Кундуз и Баграм,