Северный ветер

Моран долго лежала, глядя в небо, слепящее солнцем, слушая шелест деревьев. Он набегал волнами, как отголоски незнакомого говора и шарканья ног, и до странности напоминал шум города. «Я сплю?» Нет, это эльфы Сириона спешат по своим делам, с равнодушием мудрецов или преступников ступая по мостовой из черепов, прекрасные эльфки проезжают в маленьких повозках на двух колесах, но их тянут не лошади. Запряженные по двое, вперив в землю покорный взгляд, рабы тащатся по обочинам, чтобы хозяйкам было удобнее, не трясло. Множество невольников с клеймами на лицах в виде стилизованного древа: смуглые харматанцы с широкими скулами, светловолосые аквилейцы и невысокие эльфы озерного края. Моран огляделась — вокруг все было неподдельным; не иллюзия, настоящая жизнь. Только ее пока не видели.

— Вот как я убегу из плена, цитадель! В твое же прошлое!

Она встала и сделала всего шаг. Проходящий мимо эльф замер от испуга, увидев женскую фигуру, появившуюся из ниоткуда. От цели отделяли всего три ступени, но Сирион был против бегства — Моран отбросило назад. Ее сознание помутилось от мощной силы, затягивающей в пустоту. Все исчезло.

* * *

Трава, проросшая между костей мостовой, колола щеку, а прямо перед глазами были ноги — босые, худенькие. Чуть выше тонких щиколоток — обгоревший подол льняного платья с аккуратно вышитыми цветочками. Почерневшие нитки, прихваченные огнем, торчали в разные стороны. Какая жалость: мастерица так старалась, а все труды насмарку. Надо быть осторожнее, готовя у очага!

Моран лежала на земле у подножия скульптуры. Сирион бросил свою пленницу на мостовую с высоты трех ступеней, проявив привычное равнодушие к ее физическим страданиям. Побег не удался — безмолвие покинутой цитадели ни с чем не спутаешь. Амаранта, закусив губу от боли в боку, вызванной ударом о твердое дерево, заняла нижнюю ступеньку трона с оцелотом и рассмотрела то, что было выше испорченного подола платья.

Эльфка. Какое у нее приятное, хоть и чуточку неправильное лицо: широкий лоб, нос с заметной горбинкой, упрямо сжатые губы. Зато миндалевидные глаза цвета зеленой листвы, тронутой золотом осени, чудесны, а в пушистых каштановых волосах запутался солнечный свет. Она напоминает кого-то сильно, до тревоги в сердце. Но — кого именно? Моран нарушила молчание:

— Ты кто?

— Лиандра.

— Странно. Это же мое имя. Было моим. Опять обман! За что этот лес так меня ненавидит!

— Сирион относится к тебе не хуже, и не лучше, чем ты того заслуживаешь, — ответила эльфка.

Холодный ответ, достойный проклятого места, словно в насмешку сказанный негромким, мелодичным голосом.

— Ты не эльф, верно? Ты — демон.

— Зови меня Хозяйкой.

— Так повелитель Сириона — женщина! Не ожидала.

— У нас нет пола.

— Есть, не лги мне. Или был когда-то, а вы привыкли.

— Перед тобой — образ последнего живого существа, посетившего Цитадель, а не демона.

— Я догадалась, что не твой, ты слишком труслива, — презрительно сказала Амаранта, отдавая себе отчет, что терять ей больше нечего, — бедняжка эльфка, такая хорошенькая. Ты и ее убила. Где мне искать ее кости? В том доме или в этом? Или она упала прямо на улице, ослабев от страха и голода? Я ее похороню.

— В моем городе нет ее останков.

— Ты их за ограду выбросила?

— Сирион — место скорби и покоя, а не яростных требований. Вместе с тобой в мой лес пришла ненависть и окончательно растлила Галадэнского мага. У тебя достало бы сил сделать его чище и лучше, но ты выбрала путь разрушения. Злоба сделала твое сердце горьким, как яд, что ты выпила накануне. Я давала шанс Галару дважды, но ты отняла последний. Напрасно я пожертвовала жизнью эльфа ради твоей черной души, она того не стоила.

Хозяйка стояла прямо, опустив руки, смотрела бесстрастно. Живые так себя не ведут. Выслушивать обвинения из уст хрупкой эльфки было нелепо и жутко. Так вот что ждало Моран — суд! И он начался. Амаранта молчала, вспоминая полузабытый рассказ: «Жил был один охотник, и было у него двое детей: мальчик и девочка. Очень хорошенькая девочка, младшая сестричка, ее сердце было таким же добрым, как и ее милое личико…» «Вот кого мне напомнила эльфка — Герванта! Они похожи. Настоящая Лиандра… Хозяйка сама представилась, отобрав ее имя! Неприятное открытие: брат и сестра мертвы, оба. Что там демон вещает о доброте Галара?!»

Моран почувствовала, как немеют кончики пальцев, а от щек отливает кровь, — это гнев делал ее лицо бледным, а магия архонта зажигала глаза и руки. Жаль, что от былой силы остались только ощущения.

— Заткнись.

Неожиданно Хозяйка послушалась. Безмятежно грело солнце, дома-деревья застыли в торжественной тишине, — Сирион слишком велик, чтобы прийти в ярость от слов такого ничтожества, как одержимая тварь.

— Принося Галара в жертву, ты обливалась слезами? Он тоже глубоко сожалел, отбирая у меня душу, и скорбел о моем друге, пыряя его ножом! Какие же вы, эльфийские маги, лживые. Все до одного! Вы настолько прогнили, что лжете сами себе и не краснеете, а ваша справедливость испорчена лицемерием! «Сирион — место скорби и покоя», говоришь? Сами виноваты: у моего народа принято строить города и кладбища отдельно, и это — правильно! Даже демоны приходят в своем обличье, а не в чужом, но ты врешь и в этом. Думаешь, что нравоучения, высказанные голосом Лиандры, дойдут до меня быстрее?

— Существо с Проклятой дороги, твой разум похож на доспехи — чужая мудрость не в силах их пробить.

— Так я тупа по-твоему? Зачем ты притащила меня сюда?

— Я выполняла твою просьбу. Любой эльфийский маг может пройти в сердце Сириона, если того захочет.

— Но я не владею магией эльфов и не читаю мысли! Обманывать, притворяться кем-то иным — я ничего не умею.

— И никогда не научишься, твоя сила в другом.

Хозяйка смотрела знакомым пристальным взглядом Герванта, только без иронии. Почему именно с ней приходится разговаривать, что за издевательство! Гнев Амаранты испарился. Ненависть требует немалых сил, а они и так были на исходе.

— Дай угадаю, в чем я сильна: я живучая, как земляной червяк. Яд — и тот не подействовал.

— К сожалению, отравы оказалось недостаточно, — огорчилась Хозяйка.

— Не переживай, мой сострадательный демон! Я протяну ноги еще до того, как опустошу все винные погреба. Еды здесь нет, а столько выпить — ни одно здоровье не выдержит. Зато я умру весело. Покажи мне напоследок иллюзию по-похабнее, пару раз закинь в прошлое, и я буду готова к встрече с Создателем.

Подул ветер, Сирион помрачнел и спрятал солнце за облаками. Или это Моран удалось вывести из себя его Хозяйку? Пленница цитадели поднялась со ступени. «Я предпочту встретить наказание демона стоя. Не зря она объявилась — мое заточение подходит к концу», — поняла Амаранта. Хозяйка вытянула руку ладонью вперед, останавливая Моран на полпути к себе. Невидимый барьер, возникший между ними, был непреодолим — вот как демон удерживала волков у ограды Сириона!

— Ты перешагиваешь порог времен помимо моей воли. Но впредь я запрещаю тебе это делать!

Не могло быть в голосе Лиандры столько власти, это демон говорит! А Сирион подхватывает каждое слово, наполняя смысл тревожным шепотом. Но Моран не поверила:

— Сайдерис, Киндар, обитаемая цитадель сегодня утром — твоих рук дело!

— Нет, твоей магии.

— Этого не может быть! Я просто хотела найти выход!

— И ты его находила. Вы, люди, недооцениваете мощь желания: архонты призывают свою силу, когда захотят; я зову бурю, если такова моя воля, а ты умеешь ломать не только настоящее, но и прошлое. Галар не ведал, чем одаривает, а я не предсказываю будущее. Иначе… тебя бы здесь не было. Знакомы ли тебе слова пророка, существо:

Не зло и не добро, а сила духа

Иных из смертных властью наделит,

Делами славными решать за Бога повелит.