Прогулки с бесом (СИ)

С возрастом собственные рассказы стали самому казаться безудержным враньём, но однажды посетила Лень и пропела скучным голосом:

- Кому интересны твои фантазии, когда через одного своих повестей военного времени по уши, и не менее, если не более, интереснее твоих"? - Прежде подобные рассказы входили в список "антисоветских" с последующими "оргвыводами" для сказителя. Вдумайся: как мог "доблестный советский ас вместо немецкого склада с горючим спалить бывший женский монастырь"!? Явная и злобная клевета"! - лицемерил бес за неточности.

Глава 109.

Клопиная ночь.

Временное чужое жилище выглядело так: небольшой дом в одну комнату площадью не более двадцати метров.

Единственное окно смотрит на улицу, на восход солнца, на противоположной окну стене старый платяной шкаф советских времен. Не старина, нет, не ореховое дерево. Рядом печь с осыпавшейся глиной. Голая железная кровать. Одна. Всё, и ничего иного.

По какой причине, и в какую сторону отбыли законные владельцы недвижимости - справки у соседей мать не наводила, пребывая в убеждённых противников лишних разговоров с "сёстрами". Таковую сдержанность свойством характера родительницы, плюс воспитание в детском доме. Формулы "Меньше знаешь - крепче спишь" во времена матушкиной юности не было, но её придерживались

Пустовавших домов хватало, а где пребывали законные владельцы - никого не интересовало, царило прекрасное, но короткое время, когда жилищный вопрос не волновал граждан "страны советов".

"И была огненная ночь, и наступило утро - день первый...". "Отсыпной", или "спящий".

Выгорание более половины святой" обители в сопровождении впечатляющей бомбёжки сказали матушке:

- "Шутки кончились, обстановка принимает плохой вид..." - и задолго до вечера, собрав остатки тряпья наш "караван" двинулся в каменоломни:

- Сегодня прилетят... - и ни единого лишнего слова! Прелесть того времени в краткости: "прилетят" - и уверенность в прилёте оставалась с тобой, на твою уверенность никто не покушался.

Если прежде до выработок камня на путь уходило двадцать минут - сгоревшая келья удлинила путь в неизвестное время, расставив на новой дороге овражные спуски и подъёмы. Второй момент удлинения: откуда-то прибавилось узлов с тряпьём, в-третьих - окончательно отбился от рук и ничего не хотел делать, и любой нынешний средний, без имени, знаток детской психики сделал заключение:

- Психика ребёнка травмирована чередой ужасных событий, оттого и форма протеста своеобразная - диагноз может быть иным, но обязательно оправдательным любому поведению страдальца. Детские переживания никого не трогали, а бунт сынка мать подавила лёгким подзатыльником, сопровождая наставлением:

- Спать на голых камнях собрался? - после чего применила элемент трудовой терапии: всунула в руки небольшой узелок с подстилками. В обстановке, близкой к военной, материнская любовь материальна в чистом виде: накормить, обуть хотя бы как-то, одеть, а над объёмом стрессов (переживаний) наши матери не имели власти.

- Провоцируешь огласить заявление:

- "Войны улучшали демографическую обстановку, увеличивая человеческое поголовья и очищая морально оставшихся в живых. Что непонятно? Работа инстинкта: "защитить потомство от несчастий".

Маленькую сестричку переносом руками не рассматривал, в переносе живого груза присутствовала позиция с названием "неподъёмная", да и грузчик из меня был нулевой, а ходовые устройства сестры с названием "ноги" почему-то не желали перемещать в пространстве тело. Ход каравана под спасительные своды выработок известняка протекал настолько медленно, что порождал нехорошие, тяжёлые мысли в адрес родственницы: "из-за неё лучшие места в пещере займут другие"! - не хотела сестричка, хоть убейте, идти своими ногами!

Чего скандалил? Длина пути от нового места пребывания до каменоломен - всего-то полтора километра, пусть и по рвам, будет налёт краснозвездной в надвигающейся ночи - неизвестно, а бомбы, коими одаривали сверху - не особо страшные, оказывается, от бомбы пальто на вырост защищает не хуже многометрового слоя пещерного известняка, проверено... Чего тащимся по жаре?

Всегда и везде буду говорить о куске земли при доме, кои не позволяли народу сгинуть в трудные времена и при власти, какой бы она не была. Если не огород, просторный и в полной его силе, то хотя бы "огородик", что-то маленькое, символичное для "аграрной души" русского человека. Она у него остаётся "земляной" всегда и везде, сколько бы он не жил в городе.

Во все времена отеческой истории крохотные наделы земли при домовладении спасали горожанин. Размеры надела разнились, но в среднем были равны:

- Что поделать, если большего нет? - печалиться о малом клочке земли - одно, но выжать из него максимальное количество продуктов земледелия - другое.

- Нынешние стандартные шесть соток используются в мирное время, но если бы тогда у горожан были эти сотки - оккупацию назвали "матерью родной". Сотки земляного надела с успехом заменяли любых правителей.

Что творилось в других городах отчизны с частной землёй на те времена - не знаю, а при нашем временном жилище был огородик с созревшими маленькими помидорами, густо сидевшими на невысоких кустиках. О чужих помидорах - позже.

Мать ошиблась, подвела чувствительность: ночь в пещерах на удивление прошла тихо и безмятежно. Не было споров "кому лежать у входа", а кому мучиться в глубине от недостатка кислорода.

Мелочь, кою никто тогда не отметил ни единым словом: вскорости, после заката солнца, где-то в районе станции, два, или три раза привычно и знакомо ухнуло. Не тяжело, без впечатлений и терпимо. Обитатели пещеры не спали, лежали в ожидании продолжения бомбёжки с перемещением "удара с воздуха" по остаткам монастыря. Оптимисты возражали:

- Какого хера в монастыре бомбить!? Больше половины домов сгорело! Ай, мало!?

Второе наслаждение, а первым шёл матушкин призыв "садись за стол" - слушать далёкую бомбёжку и со злой радостью думать:

- Не достанете, суки! - не ручаюсь, что думал такими словами в адрес доблестных совецких авиаторов.

- Показать фигу всякому, кто пытается избавить тебя от жизни грех небольшой. В ту ночь красная авиация не доставила удовольствия показать фигу, и возвратилась в полном составе на прифронтовые аэродромы. Пожалуй, и причина была: прошлая ночь прошла с перевыполнением плана по уничтожению вражеских объектов с живой силой и техникой, на захваченной территории, (спалив две трети жилого фонда бывшего женского монастыря), и с чувством выполненного долга в следующую ночь могла позволить отдых и набираться сил на предстоящие сражения.

- Настоящая газетная передовица! Где набрался?

- Не знаю, где мог нахватать... И эти бесконечные "кавычки" к месту и не совсем. Чего хотел? Рассказ-то идёт о "совецких" временах, а как обойтись без газетных и эфирных слов "совецкого" времени? Если исключить прошлые словесные построения будет иное время. Если прежнее возвышенное словоблудие ныне выпускать без кавычек чего доброго за истину примут. Можешь заявить, что все граждане забыли язык газетных статей прошлого? Нет, а потому такое нахерачат, что будет лиши прежнего! За древними "совецкими" текстами глаз да глаз нужен!

- А этот, который прилетев и не целясь, сбросил три, или четыре бомбы на станцию? Не иначе "стахановец" и военный "ударник". Или были свои счёты к вражеской армии, а к вам, предательское семя, залетел попутно, за компанию?