Пустышка. Что Интернет делает с нашими мозгами

Как написал Флинн в своей книге «Что такое интеллект?», «если прирост результатов тестов IQ на самом деле отражает реальность, мы приходим к абсурдному заключению о том, что наши предки были умственно отсталыми». Второй парадокс связан с неравномерностью результатов по различным частям тестов IQ: «Каким образом люди могут считаться более интеллектуально развитыми, если при этом у них не растут словарный запас, общая информированность и не улучшается способность решать арифметические задачи? Побившись над этими парадоксами на протяжении многих лет, Флинн пришел к заключению, что прирост показателей IQ объяснялся не повышением общего интеллекта, а трансформацией того, как люди думали об интеллекте. Вплоть до конца XIX века научный взгляд на интеллект как на способности к классификации, нахождению корреляции и абстрактному мышлению встречался крайне редко и, в основном, среди тех, кто учил или учился в университетах. Большинство людей продолжали видеть в интеллекте способность расшифровывать загадки природы и решать практические проблемы - на фермах, на фабриках или дома. У людей, живших в материальном, а не символичном мире, было мало возможностей думать об абстрактных конструкциях и теоретических классификационных схемах.

Однако, как понял Флинн, всё изменилось за последнее столетие, когда экономика, технологии и образование привнесли абстрактное мышление в нашу повседневную жизнь. По выражению Флинна, все начали носить те же «научные очки», что и создатели тестов IQ. Как вспоминал Флинн в своём интервью, данном в 2007 году, стоило ему это понять, как он «почувствовал, что смог проложить мост между мышлением наших предков и нас самих.

Мы не были более интеллектуально развиты, чем они, - мы научились применять наш интеллект для решения новых проблем. Мы научились гибкости логики, мы захотели иметь дело с гипотезами, и нам показалось, что мир - это место, которое можно не просто изменять, а классифицировать и понимать с научной точки зрения».

Патриция Гринфельд, физиолог из Калифорнийского университета в Лос- Анджелесе, пришла к такому же заключению в своей статье в журнале Science, посвящённой медиа и интеллекту. Заметив, что рост показателей IQ «происходит в основном в невербальных тестах», оценка которых «совершается с помощью визуальных заданий», она объяснила эффект Флинна целым рядом факторов, связанных с урбанизацией и ростом «социальной сложности», представляющих собой «части и элементы всемирного движения от небольших по размеру и технически неоснащённых сообществ с натуральным хозяйством к крупномасштабным высокотехнологичным обществам с коммерческой экономикой».

Мы ничуть не умнее ни наших родителей, ни других наших предков.

Просто наш ум построен немного по-другому. И это влияет не только на то, каким образом мы воспринимаем окружающий мир, но и на то, каким образом мы воспитываем и обучаем своих детей. Социальная революция, связанная с тем, что мы думаем о процессе мышления, объясняет, почему нам стало проще решать вопросы, связанные с абстрактными понятиями и визуальными образами в тестах IQ, при этом никак не улучшаясь сточки зрения личных знаний, навыков научного мышления или способности ясно излагать сложные идеи. С раннего детства нас обучают относить вещи и явления к той или иной категории, решать головоломки, мыслить в терминах символов и пространства. Использование персональных компьютеров и Интернета способно усилить эти умственные способности и связанные с ними нервные цепи за счёт укрепления визуального зрения (в основном, способности быстро оценить объекты и другие стимулы, возникающие в абстрактной реальности компьютерного экрана). Однако, как подчёркивает Флинн, это не означает, что «наш мозг становится лучше».

Это просто означает, что наш мозг меняется.

Глава 8 ЦЕРКОВЬ GOOGLE

Вскоре после того, как Ницше купил свой «пишущий шар», серьёзный молодой человек по имени Фредерик Уинслоу Тейлор запустил секундомер на Мидвейльском сталелитейном заводе в Филадельфии и тем самым начал историческую серию экспериментов, направленных на резкое повышение производительности труда работников завода. Получив одобрение собственников, он нанял группу рабочих, поставил их за различные производственные агрегаты и начал записывать и фиксировать продолжительность любого их движения. Разбив каждый процесс на ряд небольших шагов, а затем тестируя различные методы их выполнения, Тейлор создал ряд точных инструкций (сегодня мы назвали бы это алгоритмом) по тому, как должен работать каждый сотрудник. Работники завода выражали неудовольствие новым жёстким режимом и жаловались на то, что он превращает их в автоматы, однако производительность на заводе выросла1.

Через сто лет после изобретения парового двигателя Промышленная революция наконец обрела свою философию и её выразителя. Жёсткая индустриальная хореография Тейлора (которую он сам любил называть «системой») понравилась производителям по всей стране и со временем распространилась по всему миру. Владельцы компаний, стремящиеся к максимальной скорости, максимальной эффективности и максимальной выработке, использовали опыты Тейлора для организации работы своих компаний и отдельных работников. В своей знаменитой монографии 1911 года под названием «Принципы научного менеджмента» Тейлор утверждал, что основная цель состоит в определении и принятии «наилучшего метода» для каждого занятия, за счёт чего достигается «постепенным замещением наукой грубой эмпирики, господствующей во всех областях механического производства». Тейлор убеждал своих сторонников в том, что как только его система будет применена ко всем ручным операциям, это приведёт к реструктуризации не только той или иной отрасли, но и общества в целом, а также к возникновению утопии идеальной производительности. «В прошлом на первом месте был человек», - заявлял он, - «в будущем первое место должна занять система».

Во многом система измерения и оптимизации, придуманная Тейлором, сохраняет свою актуальность и в наши дни. Она по сей день остаётся одним из краеугольных камней промышленного производства. Сегодня, благодаря всё возрастающей роли, которую компьютерные инженеры и программисты начинают играть в нашей интеллектуальной и социальной жизни, этика Тейлора начинает проникать и в саму структуру нашего мышления. Интернет представляет собой машину, предназначенную для эффективного автоматического контроля, передачи и преобразования информации. Миллионы программистов ставят перед собой цель найти «наилучший путь» - идеальный алгоритм - для выполнения умственных действий, которые мы называем работой со знаниями.

Штаб-квартира компании Google в Силиконовой долине носит название Googleplex. Это настоящая церковь эпохи Интернета, в стенах которой проповедуется религия тейлоризма. По словам генерального директора компании Эрика Шмидта, в основе Google «идея науки измерения». Компания

пытается «систематизировать все», что только возможно. «Мы пытаемся руководствоваться данными во всём и давать каждому действию количественную оценку, - добавляет ещё один руководитель Google

Марисса Майер, - мы живём в мире цифр». Основываясь на терабайтах данных о поведении аудитории, собираемых с помощью поисковой машины и других сайтов, компания ежедневно проводит тысячи экспериментов и использует их результаты для уточнения алгоритмов, направляющих наши поиски и позволяющих извлечь из них именно то, что нам нужно. То, что Тейлор сделал для ручного труда, Google делает для умственного.

Компания славится своим стремлением к постоянному тестированию. Хотя дизайн веб-страниц компании может показаться простым и даже аскетичным, каждый их элемент возник в результате исчерпывающего статистического или психологического исследования. Используя технологию под названием «дробное тестирование» (split A/В testing), Google постоянно занимается крошечными изменениями во внешнем виде и механизмах работы своих сайтов. Компания умеет показывать разным пользователям разные версии страниц, а затем оценивать, какое влияние оказывает тот или иной дизайн на поведение потребителей: как долго они остаются на странице, каким образом движется по экрану их курсор, на какие ссылки они нажимают, а каких избегают, и также куда они перемещаются с текущей страницы. Помимо автоматических тестов, производимых онлайн, Google нанимает добровольцев для участия в психологических и физиологических тестах (например, наблюдения за движениями глаз) в своей «юзабилити-лаборатории». Поскольку пользователи Сети оценивают содержимое страниц «настолько быстро, что принимают основную массу решений бессознательно», то (как отметили два исследователя из Google в своём блоге о работе лаборатории) наблюдение за движениями глаз - «это лучшее, что мы можем сделать, когда не имеем возможности читать мысли человека напрямую». Ирен Ау, директор компании по вопросам пользовательского опыта, говорит, что Google полагается на «исследования в области когнитивной психологии» для того, чтобы двигаться к своей цели - «помогать людям более эффективно использовать свои компьютеры».