Посторонитесь! Лисица идет в Хокаге (СИ)

- Смотрю, ты из неразговорчивых, - в ответ получил молчание. Она никак не отреагировала. Единственным признаком того, что Нару живой человек, а не кукла, было редкое моргание ее глаз.

'Знаешь, я был учеником твоего отца' - очередная попытка завести диалог провалилась. Я пытался снова и снова. Беседовал с ней, отвечал за нее. Время шло, но наши бесплодные попытки не вызывали у меня раздражения. Напротив, я испытывал теплые чувства к лежащей рядом со мной девушке. В моей жизни был подобный период. Я переживал его, но не так остро. Однако потери близких в жизни всерьез отразились на моем поведении. Родство, что я почувствовал между нами, лишь подзадорило на искренний рассказ о себе. Я говорил о детстве, учителе и деревне. Мне казалось, что временами в ее глазах проскальзывал огонек интереса.

- Какаши-сан, вы закончили? - прервал мой монолог вошедший дознаватель.

- Да, - я поднялся, попрощался и вышел.

- Что? Ничего не вышло? - спросили меня на выходе.

- Пока не знаю. Приду завтра, - мои слова удивили дознавателей, - кстати, как вы кормите ее?

- Через трубку. Она даже еду не прожевывает, - равнодушно сказал один из парней.

- Ясно. Ладно, до завтра.

***

Я приходил каждый день. Мой голос не умолкал, ненавязчиво я пытался втянуть девушку в диалог. Хотя иногда мы просто молчали и сидели рядом. Меня начали терзать сомнения насчет того, имеет ли смысл мое общение с Нару. Но через неделю наших встреч случилось маленькое чудо. Когда я в очередной раз пришел к Нару, один из охранников радостно сообщил, что девушка позавтракала. Никто не видел, как девушка ела, но когда утром к ней зашли поменять еду, то, к удивлению вошедших, нашли непривычно пустую тарелку. Дознаватели тут же заинтересовались, однако Нару была в своей привычной позе эмбриона и закрылась непробиваемым коконом.

В тот день я заметил необычное оживление на лице девушки. Бледность немного сошла, а ещё ее глаза... в них я стал замечать проблески разума. Это только подбило меня посещать ее чаще и чаще. Девушка стала нормально питаться, только делала это в одиночестве. Она никогда ничего не делала при других. Но результат, которого мы смогли достичь, уже был большим прогрессом.

В ее истощенное тело стремительно возвращалась жизнь. Худоба исчезала с каждым днем. Ее аппетит рос, как и разум в глазах. Охранники уже смотрели на нее другими глазами. Я долго время не мог понять причину их перемены, но затем догадался - красота. Нару заметно похорошела с того дня, как начала есть. Думаю, она двигалась и тренировала ослабшее тело, когда никто не видел.

- Ну что? Как настроение? - Снова молчание. Неудивительно и обыденно, но меня это не остановило. Я начал свой марафон-монолог. Несколько часов без умолку говорил и говорил. Затем остановился. Наступил час молчания. Мы всегда к этому приходили. Это было время, где я ждал и надеялся поймать от нее хоть какой-нибудь звук. Однако час вновь прошел в тишине, я собрался уходить, но вдруг услышал:

- У вас есть дети? - Впервые я слышал ее голос и был ошеломлен внезапным вопросом. Я растерялся, не знал, что отвечать, боялся глупым ответом отпугнуть ее неожиданную откровенность.

- Нет, но у меня были ученики. Думаю, в какой-то мере я заменил им семью.

- У меня тоже начала появляться семья, но он убил его.

- Ты о Итачи?

- Нет. Итачи умер от болезни. Я говорю о другом человеке.

Мое спокойствие и хладнокровный тон кануло в лету. Я спрашивал взволнованно, но очень заинтересованно.

- Что это за человек?

- Нерожденный. Он уже никогда не увидит свет.

- Ты... ты была беременна?

- Да, - девушка замолчала, я уже подумал, что разговор окончен, но она продолжила, - печать ослабла. Я не могла понять почему, меня иногда тошнило и самочувствие ухудшилось. Когда осознала, что это все значит я... я была так счастлива. Итачи умирал, но у меня должна была остаться память о нем. Даже большее. Его кровь и наследник.

Давно чужие слова не вводили меня в ступор. Неужели Итачи так порочно поступил с этим ребенком! Конечно, он предатель и безжалостный убийца, но подобное?.. Я был лучшего мнения о нем.

- Это ведь был Саске?

- Да. Он хотел убить меня, но промахнулся.

- Ты... ты собираешься отомстить? - Мой голос дрожал. Сейчас она казалась безобидной, но я знал, что это впечатление обманчиво. Хоть мой непутевый ученик и сбежал, но я волновался за его будущее.

- Нет. Это не вернет их. Я... я не знаю, что мне делать, - девушка замолчала и повернулась на другой бок.

Я понял, что диалог окончен и начал собираться, на выходе услышал брошенное вслед 'спасибо'. Думаю, ей это было необходимо, выговориться кому-то, выплеснуть своё горе.

Я вышел в коридор и тихо закрыл дверь.

Прошел месяц с того дня, как в деревню вернули джинчурики. О будущем Нару регулярно вели разговоры люди высокого ранга. Руководство деревни разделилось на тех, кто хотел избавиться от девушки, и тех, кто хотел ее спрятать. Слухи об активности Акацки будоражили старые умы, совет боялся столкновения с этой организацией.

Никто не задумывался о том, как будет лучше для дочки Четвертого. Это ситуация меня раздражала, но я ничего не мог сделать. Страх перед внешними врагами был небезоснователен. Можно было понять тех, кто думал о том, чтобы избавиться от Нару. Наши встречи стали редкими. Меня все чаще отправляли на миссии.

Однако девушка не замкнулась, напротив, стала более открытой, а главное, начала активно сотрудничать с дознавателями. Нару рассказывала о слабостях Акацки, организации Орочимару, давала советы. Делала она это без хитростей, по крайней мере, мне казалось, что в ней загорелось искреннее желание помочь нам. Даже несмотря на то, что ее личное мнение никто не учитывал - руководство нуждалось только в ее знаниях. Пару раз ее даже навестила Цунаде. Встречей Хокаге осталась довольна. Цунаде сказала мне, что Нару решила следовать по стопам отца и помогать деревне. Причины столь резкой перемены мне были не ясны, однако такое не могло не радовать.

Девушка вела себя с жителями деревни дружелюбно и любезно. Никогда бы не подумал, что она могла подавать себя подобным образом. Прекрасная внешность и кроткий нрав начисто отбивал разум у молодых парней. Охранники повсеместно влюблялись в нее, проникались доверием.

Что-то было за внешностью, мне казалось, что она могла прочесть человека с одного взгляда. Подобрать нужные слова, сказать то, что он хочет услышать. В ее красивых глазах вселенская грусть сменилась искренней добротой. Эта доброта, в ней трудно было усомниться, казалось, будто бы ты проникаешься ее искренностью. Она знает - ты говоришь от чистого сердца, ты знаешь, что Нару ответит тебе тем же. Милые очи пугали своей силой, которая сминала волю людей и проникала в самую глубь, располагая к себе.