Преображающие мир. Книга вторая. Охотники и ловцы рыб (СИ)

 - Когда мне можно креститься?

 Отец Игнатий поднял на него сияющий радостью взгляд.

 - Да хоть сейчас.

***

 Любава дожидалась возвращения Всеслава из Троицкого скита, поселившись в маленькой бане на пасеке. Отец Игнатий сразу после крещения забрал Всеслава и Негорада с собой в скит на несколько дней, чтобы те лучше прониклись тем великим таинством, которого они коснулись, пребывая в молчании, созерцая Реку Вечности, на берегу которой стоял скит, стоял так близко к воде этой удивительной Реки, что затоплялся во время разливов.

 Негорад сказал, что он пообещал креститься Оллисаве, которая в видении явилась к нему после тяжелого ранения в последнем бою. Она сказала, что он выживет, а он дал ей обет, что тогда крестится. Настоящий воин должен держать обещание, не так ли? Он остался, а Творимир, забрав с собой Добровита, Сольмира и Ростилу, ускакал в Новгород, не в силах больше оттягивать встречу со своей семьей. С ним вместе уехали и двое из воинов Всеслава. А трое их товарищей ушли в скит со Всеславом, потрясенные встречей с отцом Игнатием.

 Любава осталась ждать жениха. Она, то работала на монастырских огородах, то ходила на службы, то просто сидела одна в баньке на дальней медосборной поляне, даже поздним летом радующей цветущим клевером. Ульи отсюда уже унесли, и банька с маленьким предбанником со скамьей и столом пустовала. Вокруг маленького домика шелестели насаженные монахами вокруг пасеки молодые липы, рябины с гроздьями оранжевых ягод, кусты калины с яркими красными ягодами, желтели соцветия пижмы, наступающей осенью пахла полынь. По ночам шуршали мыши и охотящиеся за ними ежики. Поляна находилась в глухом лесу, местные жители сюда не хаживали.

 - Любава, ты там? Мне можно войти?

 Любава бросила свое шитье и устремилась навстречу Всеславу. Они встретились на пороге и замерли, глядя друг на друга, внезапно очень остро осознав, что больше между ними никаких преград нет. Все, что их разделяло, исчезло.

 - Еле тебя нашел, полдня добирался.

 - Но там же всего одна тропинка от дальнего огорода... - она отступила на шаг, он сделал шаг вперед, не отрывая от нее взгляда.

 - Я не ждала тебя сегодня, иначе бы встретила.

 - Я больше не смог. Уже вчера все о тебе думал. Как ты, дождешься ли меня?

 - Я бы ждала до конца.

 - А если бы князь прислал гонцов с приказом вернуться в Новгород? - он горячо ее обнял, крепко прижав к себе.

 - Послали бы за тобой в скит, зря ты беспокоился. Благословение отца Игнатия - это сила, - проговорила она ему в ухо.

 Всеслав стремительно переместил ладони ей на предплечья, склонился к ее губам. Она ничего против не имела. Потом он переместил ладони так, чтобы ему было удобнее целовать ту, с которой их больше ничего не разделяло, потом они оба переместились так, чтобы им обоим было удобнее...

 И только потому, что Всеслав был всей предыдущей жизнью обучен, не терять голову окончательно ни при каких обстоятельствах, его спустя некоторое время посетило просветление. Хотя отчасти это произошло потому, что Любава, слабо соображающая к тому времени, перебирая обеими руками его волосы, крепко в них вцепилась, закрыв глаза, и водила губами по его длинному носу. Причем оба они к тому моменту лежали на уютном, чистеньком половичке в предбаннике.

 - Милая, еще немного, и я не смогу удержаться, - прошептал он, чувствуя себя на удивление молодым и здоровым. Любава замерла, но глаз не открыла и пальцев не разжала. - Я же не помню, столько лет не держал в объятиях женского тела.

 Она открыла глаза, их взгляды встретились. Весь мир за стенами этой избушки снова стал исчезающе несущественным.

 - А твоя свадьба? А князь Ярослав? Ингигерд? - эти имена будили его задремавшую ответственность за происходящее.

 - А нам с тобой нужна свадьба? - спросила Любава, нежно перебирая пряди его волос, вглядываясь в близкие серые глаза, чтобы увидеть ответ. - Не нужна. У нас же есть благословение на брак нашего Старца. Так какая теперь разница?

 Она и вправду с удовольствием пренебрегала тем, что многие люди сочли бы очень важным. И ради того, что сама считала важным, отступала и от человеческих правил и от старинных обычаев. Этого у Любавы было не отнять. Но!

 - Но нам нужно венчание, - прошептал Всеслав, вспомнив, что именно это сказал ему отец Игнатий на прощание, ни с того, ни с сего.

 Любава убрала пальцы из его волос. Только тогда он смог подняться на колени и протянул руку, чтобы помочь ей.

 - Пойдем, попросим отца Ивана нас прямо сейчас обвенчать, - расслабленно сказала Любава, садясь и завязывая развязанную было Всеславом веревочку на горловине рубахи, чтобы та снова стягивала ворот, для придания себе приличного вида. - И вернемся сюда через пару часов мужем и женой.

 - И, когда будем повторять все сначала, милая, - ласково сказал Всеслав, поднося ее руку к губам, - не надо так сильно дергать меня за волосы. А то облысею раньше времени.

 - Ладно. Ты мне будешь люб и лысым, но с волосами ты особенно красивый, - покладисто призналась Любава. - Как на душе хорошо-то! Приедем в Новгород уже состоящими в браке. А то мало ли какие планы на меня у Инги. Какие-то точно были. Не помню. Еще скажет, что она согласна, но только пусть я сначала присмотрюсь, мол, к такому-то...

 - Пойдем же, милая, - Всеслав, счастливо улыбаясь, потянул свою уже почти жену к выходу из избушки. - Показывай, где здесь самая короткая тропинка в монастырь.

 Творимир со спутниками несколько дней добирался до Новгорода, потом он, понятно, поехал не отчитываться княжескому воеводе Гостомыслу о проделанной работе, он поехал к себе домой. Гостомысл далеко не в тот же день узнал о его возвращении. Конечно, когда он узнал, то сразу послал своих людей за Любавой. Но те, направляясь в Троицкий монастырь, нечаянно заехали не на ту тропинку, пришлось возвращаться. Одним словом, когда посланные Гостомыслом люди нашли Любаву и передали ей личный приказ княгини Инги, немедленно вернуться, та уже могла только блаженно улыбаться, все время держать за руку своего мужа, не отрываясь глядеть ему в глаза. И никаких вопросов не слышала. И ее счастливый муж тоже. В Новгород они все же поехали, но от счастья мало что замечали вокруг. Не только воевода Гостомысл, но и княгиня Ингигерд, и даже князь Ярослав пытались спустить новобрачных с небес на землю, но ни у кого ничего не вышло. В конце концов, эта пара имела право на толику безоблачного счастья, после всего, что им пришлось выстрадать. Даже древние Израильские цари законодательно запрещали только-только вступившим в брак воинам участвовать в войнах.

 Пришлось новгородским властителям довольствоваться тем, что рассказывали Творимир с Сольмиром. Те, хотя и не были центральными участниками событий, но хотя бы слышали, о чем их спрашивают. И излагали события внятно и по порядку, не замолкая посреди фразы с невероятно счастливым, но отсутствующим видом. Творимир был женат давно, поэтому вполне мог совладать с собой особенно в присутствии князя, хотя счастлив он был ничуть не меньше, чем его молодой друг и крестник. Впрочем, даже меньше чем через месяц и Всеслав справился с оглушившим его поначалу семейным счастьем, и смог все, что счел нужным, изложить князю Ярославу. Эта временная задержка ему даже в чем-то помогла лучше сориентироваться в новгородской жизни. Князь с радостью принял его и его воинов к себе на службу. Ну и поскольку через несколько месяцев стало ясно, что Любава ждет ребенка, то вопрос, оставаться ей дружинницей или нет, сам собой отпал. Что ни Любаву, ни, тем более, Всеслава ни капли не расстроило. В Новгороде у замужней женщины было множество интереснейших занятий и без тесного участия в жизни княгининой дружины. Особенно, если у этой женщины такой чудесный муж, с которым не соскучишься, и не менее чудесные друзья.

2016г.