Гудвин (СИ)

Через час показался Семён Черненко. Он взошёл на крыльцо и скрылся в доме, лишь слегка прикрыв дверь. Через полчаса он вышел и на его месте вскоре появился Пашка. Он постучал, взял у Юли несколько банкнот, пересчитал их дважды под её нетерпеливым взглядом и, кивнув, прошёл вдоль Тишкиного дома за его гараж.

Когда часы показывали одиннадцать, мы вышли на крыльцо покурить. Напротив белел Пашин забор, в свете окон мелькали фигуры. Невероятная, первобытная злость накатила на меня так неожиданно, что я осознал себя лишь в нескольких метрах от забора.

Доковыляв до ворот, я пинком отворил калитку. Окна светились на белом фоне стен. Проигнорировав Рэкса, который залился таким лаем, что в соседних домах зажгли свет, я взлетел по ступеням.

- Ты чё делаешь? - прошипел Сергей и схватил меня за рукав. Я отпихнул его и забарабанил в дверь.

- А ну открывай давай, ты! - еле шевеля языком, прокричал я.

Окно слева от крыльца загорелось и между металлических прутьев показалось Пашино лицо. Я состроил гримасу и махнул рукой в знак приглашения. Паша, судя по всему, не очень-то мне обрадовался. Он пропал из виду, затем скрипнула дверь в коридоре и послышались его гулкие шаги.

- Чё тебе надо?! - взревел он за дверью.

- А ну, выходи, старый плут! - мне почему-то показалось это смешным.

Сергей потерял всякую надежду на то, чтобы тихо уйти, и приготовился к бою. Я забарабанил по двери руками и ногами, изрыгая проклятия. Паша не вытерпел. Уже через минуту раздался и дверь распахнулась. Мне в лицо ударил яркий свет, сквозь который я увидел, как старикан вскинул дубину. Сделав шаг назад, я поскользнулся и упал. Сергей, выпивший не меньше моего, зашатался, но устоял.

- Да я вам обоим бошки посношу! - ревел Паша, размахивая засовом.

Я попытался встать и мне на помощь пришёл Тишка. Взяв меня под руку, он одним махом помог мне и, увернувшись от Пашиной дубины, прошипел в ухо:

- Бежим скорее!

Если бы я был немного трезвее, то мне Тишкины слова показались бы странными. Но вместо этого я попытался отпихнуть его и крикнул:

- Отстань от меня! Сейчас я наваляю этому старикану! - и я ещё раз рванул руку, но Тишка вцепился намертво.

- Давай! - неистово завопил он и потащил меня прочь. - Я тебе говорю, а то хуже будет!

Пнув Пашу по заднице, Сергей схватил мою вторую руку и они оба взялись оттаскивать меня под дикий лай Рэкса. Дениска выступил на крыльцо, пытаясь понять происходящее. Паша взялся за дубину поудобнее и, замахнувшись, побежал на нас. В тот момент, когда его тёмный силуэт на фоне света из открытой двери почти настиг нас, раздался страшный грохот.

Крыша Пашиного дома осветилась по периметру, подпрыгнула и треснула, выпустив яркий шар пламени. Свет вырвался из всех окон вместе с занавесками, рамами, печным кирпичом и кусками мебели. Дениска взлетел вместе с крыльцом и дверью и рухнул, не достав до нас пары шагов. Мы втроём повалились назад вместе с Пашей, упавшим к нашим ногам. Начался пожар.

Сначала я подумал, что Паша умер от сердечного приступа. Осыпанный серой пылью от взорвавшегося шифера, он лежал навзничь. Дубина откатилась от него метра на два. Дениска корчился на снегу недалеко от паши в тщетной попытке подняться. Сергей встал первым и, отряхнувшись, поднял Тишку за руку. Я сел и кашлянул. Паша не двигался.

- Да-а! - крикнул Тишка, осмотрев горящее строение с небывалым энтузиазмом в глазах. Затем он пнул старика в бок, от чего тот закряхтел. - Будешь знать, как мои дрова красть, козёл!

Я поднялся, корчась от дикой боли в левом боку. После мгновенного отрезвления от взрыва старые раны заломило с новой силой. Паше досталось ещё больше. С трудом перевернувшись, он сел и протёр лицо снегом. Дениска подполз к нему и обнял, образовав умилительную картину на фоне полыхающих останков.

Сергей доковылял до них и, наклонившись, одним движением сорвал с груди мальчонки сверкающую звезду. Скривив лицо, он с отвращением произнёс одно-единственное слово - 'Извращенцы'.

31

Первым, что почувствовал Миша после пробуждения, была боль. Правая сторона его словно попала в мясорубку и кто-то небрежно слепил фарш обратно. Поначалу Миша боялся открывать глаза и просто молча терпел тупое болезненное ощущение. С течением времени он решил, что просто так лежать скучно, и поэтому приоткрыл веки. К его удивлению, картина не изменилась - перед глазами разливалась чернота.

Так он полежал с открытыми глазами, пока не обратил внимание, что, если приподнять голову, то впереди можно было увидеть еле заметный прямоугольник окна. Он уже догадался, что его отвезли в больницу Аксентиса и он лежит в одной из палат. Потеряв всякую возможность уснуть от адской боли, он решил просто смотреть в потолок и думать.

Через некоторое время тяжких раздумий и попыток вспомнить последнее, что сохранилось в памяти, он услышал шорох. Затем послышался скрип и комната залилась оранжевым светом фонарного столба. Мишино лицо лизнул холодный порыв ветра с улицы. Через мгновение он услышал скрежет, затем удар, от которого дрогнула кровать, и следом тихую ругань.

- Кто здесь? - сказал Миша и испугался собственного сухого хрипа.

- Это я, - услышал он в ответ шёпот и не смог разобрать, кто же это.

- Кто - я? - спросил он снова.

- Саша.

Миша улыбнулся.

- Ты как? - спросила она, положив руки на край кровати.

- Не знаю, - честно ответил он. - Бок болит.

- Ты не помнишь, как мы тебя тащили? - поинтересовалась Саша.

- Неа, - он пожал плечами, а потом вспомнил, что в темноте ничего не видно.

- Это было ужасно, - её голос дрогнул. - Мы еле добрались до магазина.

- Кто это - мы? - спросил Миша.

- Я и Света. Она тащила большую часть тебя. У меня еле руки поднимались.

Они помолчали в темноте.

- Всё сгорело? - спросил Миша.

- Всё, - подтвердила Саша. - У Бори сбоку ожог, но он выживет. Всё остальное пропало.

- Где ты живёшь? - чересчур резко, по его мнению, спросил он.

- У Максима в седьмом доме, - ещё тише ответила она. - Света меня к себе звала, но я

испугалась. Я и Максима боюсь, но он хотя бы не такой разговорчивый.

- Так его выпустили?

- Да, в тот же день, когда ты в полицию заходил. Комаров, кстати, сбежал.

- Куда?

- Не знаю. Никто не знает. Приезжал твой папа, когда ты без сознания был. Теперь

вместо Комарова там длинный такой парень работает. С твоим папой приехал.

- Дюжин, что-ли?

- Не знаю, - она положила руку ему на грудь. - Но, судя по его лицу, он страшно

недоволен.

- Точно Дюжин, - вздохнул Миша. - Жаль его.

В коридоре послышался щелчок дверного замка, а затем скрип.

- Слушай, я пойду, - взволнованно сказала Саша. - Выздоравливай скорее.

Миша промычал в ответ что-то неразборчивое. Саша дошла до окна, а затем вернулась, чтобы поцеловать его в лоб.

32

Утром мы с Сергеем сидели в коридоре госпиталя, разглядывая старые советские мозаики на стене, изображающие детей, играющих в мяч, доктора со шприцом и сцену из 'Волшебника Изумрудного Города.' В моей памяти проигрывались картины прошедшей ночи. Я переживал о том, что всё могло закончиться намного хуже. Думал о том, что нам просто повезло. Мои руки слегка дрожали, но в этом, скорее всего, было виновато похмелье.