S. T. since tempore. Авантюрный роман (СИ)

* * *

Недалеко от могилки отца Нектария у Фила на этом перевалочном пункте вечности был ещё один друг. В обрамлении невысокой чёрной мраморной ограды, на зелёном холме одиноко стоял хрупкий белый ангел. Это было последнее прибежище маленькой девочки Сони, умершей несколько лет назад от рака и похороненной рядом со своею бабушкой. Фил познакомился с ней и её мамой в одном из монастырей. Соня была в эффектной розовой курточке и с таким же розовым бантом в жиденьких русых волосах, прореженных химиотерапией. В руке у неё была забавная кукла, которую она с гордостью пыталась продемонстрировать окружающим. Правда, никто из них особенно не рвался порадоваться за ребёнка. Одна из оказавшихся здесь бабок, прочитала мамаше мораль о том, что церковь не место для игр , а коллективное бессознательное начало недовольно поглядывать на них, так что изгнание из церкви было вопросом времени, весьма небольшого.

- Тебе нравится моя кукла? - услышал Фил тонкий детский голосок. - Жорж очень одинок. Его никто, кроме меня, не любит, ведь он никому не нравится. Но он мой друг, а друзей любят не за красоту, правда?.. И ещё его любит Бог. Ведь он всех любит, правда?

Фил улыбнулся девочке. Как часто мы, как маленькие дети, хотим кому-то понравиться подружиться, а в ответ расплющиваемся о стену отчуждения и непонимания... Или равнодушие... Вас не видят и не слышат. Вы никто, ничто. Вас нет в этом прекраснейшем из миров, заполненном счастливыми людьми... Фил был таким же ребёнком почти везде и родственные души встретились. Иногда Бог подставляет своё плечо, чтобы не было так больно. Он присел рядом с малышкой на колени, иногда ведь важно посмотреть друг другу в глаза и тогда кто-то должен стать ниже ростом. И девочка с мамой вдруг оказалась под защитой этого юродивого. Это был его Дом и он мог здесь принимать своих гостей. Окружающие сразу сделали вид, что их нет. Их вычеркнули из жизни приличных людей, а они долго и весело о чём-то увлечённо говорили, перебивая друг друга. Сашины щёчки раскраснелись, Жорж заговорил голосом Фила, который взял из рук Сони эту несуразную игрушку, а где-то там в высоте анфилады на них умилённо смотрели ангелы, капая восковыми слезами возле мерцающих икон. Потом они долго бродили по медленно угасающей Москве, а солнце, словно войдя в положение, никак не могло решиться уйти на покой. На следующий день Соню положили на операцию, у неё был рак, и вот подошла очередь. Так они с мамой и оказались в церкви, зашли помолиться перед операцией. Фил в этот же день был в больнице, чудесным образом его пустили несмотря на более чем обескураживающий вид. Соня обрадовалась его появлению, впрочем как и мама, со значительным видом водила его по отделению и объясняла, где что находится. Потом они сидели в больничном дворе под удивлёнными взглядами прохожих и Соня с воодушевлённо рассказывала о том, что она видела по телевизору куклу с открывающимися глазами, которую одевают на руку и, если ей такую достанут всё будет обязательно хорошо. - Ты принесёшь мне такую? - спросила она при расставании с Филом и он не смог ей отказать. Следующие сутки стали для Фила самыми непростыми в жизни. Оказалось, что сделать куклу в Москве проблема почище добычи шкуры амурского тигра. Знакомый насельник Новоспасского монастыря дал ему адрес какого-то кукольного мастера , телефон за давностью лет оказался потерян, и через полтора часа Фил стоял перед обшарпанными дверьми с номером 18. Дермантин на них был рассечён побывавшим здесь, видимо, Зорро, а замок почему-то внушал уверенность, что его открывают в основном ногами. Через десять минут непрерывного насилия над звонком дверь натужно-хрюкнув приоткрылась и из щели выглянуло небритое отёкшее лицо с красным носом.

- Чего надоть? - выдохнуло перегаром существо и замерло в ожидании ответа. После затяжных прений выяснилось, что это тот самый мастер, который и нужен, но даже у оптимистично настроенного Фила зародилось большое сомнение в дееспособности вышеупомянутого субъекта. Субъект желал немедленно опохмелиться "для трезвости мысли" и прозрачно намекал Филу, что без этого творческий дар бесславно погибнет так и не проснувшись. Фил, однако, проявил не свойственную ему жёсткость и уже через час они пили чай с сааган-дали из филиного рюкзака с антикварными сухарями с изюмом. Как ни странно, Саша оказался хорошим парнем, которого как и тысячам ему подобных, сгубила водка. Поиск своего места в этой жизни чаще всего бесперспективен, если его проводить по пьяной лавочке, но понимание этого происходит поздно, слишком поздно, особенно , если натура слабовольна да ещё с гипертрофированном самомнением, а желающих помочь превратиться в свинью рядом предостаточно. Замечательный кукольник из театра Образцова сначала стал пить дома, потом на работе, а потом внезапно не стало работы, семьи - жена ушла к другому, и чуть было квартиры, помог внезапно приключившийся гепатит с госпитализацией на пару месяцев в инфекцию и внезапная смерть Сашкиного маклера, случившаяся от прибавления 8 граммов свинца в голову на почве старых разборок . Квартира осталась у него, а маклеры исчезли, наверное, его вычеркнули из какой-то базы данных. С тех пор Сашок успешно ежемесячно пропивал пенсию, периодически реставрировал оклады икон и мелкую мебель барыгам и пил, пил, пил. Фил застал его в те небольшие промежутки просветления, которые случались всё реже и реже, которые Сашок страшно не любил и старался в них как можно реже попадать. Трезвость тяжела, когда жизнь пуста и бессмысленна... Они сидели напротив друг друга и пили чай с сааган-дали и сухариками. - Какой у тебя, однако, чай! - блаженно потягивая зеленоватый кипяток говорил Сашок. - Давно так не было хорошо... Удивительно, но не трясёт, да и пить не хочется... - Сааган-дали - хорошая штука, ответствовал Фил. - Настоящий байкальский! Всё никак не кончится... Хорошие люди угостили, храни их Бог... Фил перекрестился. - Ну, так как насчёт моей просьбы , Сашёк? Я для этого к тебе и пришёл...

-Да давно я уже кукол не делал, - Сашёк почесал затылок. - а какая нужна ты не знаешь. Да и я уже давно, кроме стакана, ничего не вижу... - и он грустно вздохнул. - Да и из чего? Надо глянуть. что из материала осталось... Может и делать-то не из чего... - А ты, Саша , глянь! Оторви жопу и глянь! - Фил улыбнулся. - и сделай что-то особенное, что хотел когда-то сделать, а не смог...

Сашка плюнул, покрутил головою , достал стремянку и полез на антресоли.... Говорят, мастер остаётся в своих творениях. Называйте это как хотите, частицей души, сгустком энергии или ещё как, но это так . Даже Бог устал от своего творения, видимо выложился, и сказал "что это хорошо"! Сашок впервые за много лет полностью погрузился в свою работу. Рассказ о больной девочке пронял его и ему по-настоящему захотелось помочь, помочь человеку, который остро нуждается в его, Сашкиной, помощи. Странно, но он сейчас был кому-то очень нужен, ради этого у него сидел этот странный нескладный симпатичный бородатый человек, и он, Сашок , ни за что не подведёт. Кучки разноцветных лоскутков , каких-то чурочек, проволочек и кусочков пластмассы завалили стол. Сашок сосредоточенно откладывал нужное в одну кучу, отбрасывая ненужное в другую. Появилась старая , запылённая швейная машинка. Запахло клеем. На глазах у Фила происходило чудо. Сашка преобразился. Его внимательный , острый взгляд уже видел в этой куче мусора будущую игрушку. В течение дня он кроил, шил, вырезал, строгал, пилил, паял. Фил удивлённо наблюдал, как постепенно в руках Сашки появлялась чудесная фигурка неизвестного создания. - Вот это кармашки для пальцев рук, а здесь петля для среднего пальца. Когда потянешь за эту проволочку вниз, у куклы будут открываться глаза, - радостно вещал он. - Ресницы я специально сделал большими, будет ими хлопать, как бабочка крыльями. А вот это будет составной череп. Она сможет даже хмурить лоб и шевелить ушами... Сашкин восторг передался и Филу. Роскошное платье куклы отсвечивало блёстками, а бархат с кусочками атласа превращал её просто в дорогое раритетное произведение кукольного искусства. Сашка довольно посматривал на Филю, это было молчаливое торжество мастера, когда то, что было задумано получилось и даже лучше, чем рассчитывал. Он надел её на руку и кукла ожила. Она жеманно хлопая огромными глазами, сделала изящный реверанс и тоненьким голосом произнесла: - Ну, и как я Вам? Правда хороша? Я могу петь, смеяться, танцевать! Когда меня одеваешь на руку, я становлюсь тобою, я оживаю пока со мной ты. Не забывай надолго обо мне! Фил развеселился, как ребёнок. Два взрослых, не таких уж и молодых мужика сидели напротив друг друга и смеялись, а между ним довольная сама собою прохаживалась кукла. - Надо сегодня же отвести её Соне, - сказал Фил. - То-то она обрадуется! На завтра назначена операция... Саша, ты должен поехать со мной. Ты подаришь ей свою куклу, и покажешь , как обращаться... В общем, давай собирайся!...