Джед и кафе (СИ)

Но тут ко мне подошёл Гиена или Генри, как его там, и сказал.

- Мне снова пришёл заказ на эти слоганы. Ты поможешь мне?

- Я бы с радостью - сказал я. - Но слишком много работы.

- Прошу тебя - взмолился Генри. - Я ненавижу заниматься этим. А у тебя так хорошо получается. Для тебя это не составит трудностей, а я просижу всю ночь. Ну, ненавижу я эти рифмы, и всё тут.

- Я бы помог. - говорю я. - Но тут у моего друга. Ричарда Стэнфорда. Может быть, слышал про такого? В общем, его заставляют написать одну неприятную статью, которая повредит его работе...

- Если ты про это - говорил Генри. - То считай, что вопрос уже улажен.

- И никаких визитов домой с угрозами? - спросил я.

- Именно.

- Тогда я готов приступить к делу сию же минуту. ~~

И вот так я стал рифмоплётом.

Всё ещё не доверяя Генри, я часто бывал у него дома, и помогал ему со слогами. Мы пили чай, и весело болтали. Напряжение, которое царило между мной и этим человеком, как рукой сняло. Между тем я понимал, что с такими людьми нельзя дружить. Но и нельзя их открыто презирать. Генри был очень труслив и злостен. Такие люди могли сделать всё, что угодно, чтобы подгадить мне за спиной. И я это понимал. С детьми, к счастью, мне не довелось познакомиться, когда я бывал у Генри. Зато его жену неплохо узнал. Она была точной копией самого Генри. Её желчный и двуличный характер так гармонировал с характером этого петуха. И я думал, быстрее бы вернуться в приятную вселенную дома Стэнфордов. Впрочем, ничего против отношения Генри ко мне я не имел. Он всегда относился ко мне с доброжелательностью. Я просто отвечал ему тем же. Он часто орал, но я привык к этому. Ведь так часто кричат и доказывают что-то только слабые люди. Они считают, что в их голосе есть какая-то сила, когда я всегда смотрел на поступки.

~~- Ты всё ещё думаешь, что это тогда был Генри? - спрашивал меня Ричард - Тогда возле нашего дома.

- Нет никаких доказательств, подтверждающих этот факт - сказал я - Как и нет доказательств, которые бы его отрицали. ~~

И, всё же, я старался быть настороже с Генри. Но и не выдавал своего поведения.

- Я договорился с директором - Сказал как-то на днях Генри. - Ты больше не будешь работать уборщиком. Теперь у нас новая должность, создатель рекламных слоганов из отдела "работа с рекламой".

- Звучит как-то пафосно - огрызнулся я и расстроился, что я больше не уборщик.

Получал я неплохие деньги, несмотря на то, что вообще не был устроен на этой работе, и совсем не имел никаких документов, подтверждающих мою личность. Никто ничего мне не говорил, а я и не спрашивал. Они просто забыли про это.

И вот я сижу в кресле Генри. Свой кабинет мне, конечно же, не выделят. Но пока у Генри другие дела, я могу смело заниматься за его столом. И почему он так щедр ко мне? Я сижу и поглядываю в открытое окно. Все эти крыши домов. Я сейчас достаточно высоко. Ветер дует на меня, прокружив по моей писанине. И вот я верчу в руках ручку, и спокойно придумываю новую рифму. Это так просто. Что даже смешно. В тринадцать лет я занимался подобной ерундой, я писал всякую любовную лирику. Что ещё может написать подросток? Не думал, что когда-нибудь умение придумывать рифмы мне пригодится.

Ричард, узнав о том, что меня повысили за счёт стишков, расхохотался.

- Не может быть! Поздравляю, Джед. - И Ричард похлопал меня по плечу.

- Без рук - фыркнул я.

- Джед - Обратился он ко мне - Может быть, тебе стоит стать поэтом?

- Ты смеёшься? - брякнул я.

- Да нет, что ты. У тебя талант. Не заметишь, как тебя начнут печатать - Затем Рич захохотал снова. - Будешь великим поэтом.

- Очень смешно. - Прорычал я. - Это всё сплошная показуха. Поэты, писатели, музыканты. Их развелось слишком много. Я хотел бы заняться чем-нибудь новым, тем, чем никто до меня не занимался. Но нет такого занятия. Я встречаю людей везде, в любой области, какой бы ни занимался. Так что хочется просто послать всё это к чертям, а потом понимаешь, что и до тебя уже много кто послал всё это.

Я сижу в мягком кресле Генри, и тут открывается дверь, отвлекая меня от мыслей.

- Кто бы ты ни был, но ты убил мою рифму. - рявкнул я.

- Я не помешаю?

"Уже помешали". Я увидел, расплытое в улыбке, лицо Мрачной дамы. Мы с ней неплохо поладили. Но последнее время она просто доставала меня своей болтовней. Она и дама в очках и с кривыми зубами. И каждый раз, когда она смотрела на меня, я думал, только не улыбайся, только не улыбайся, кривозубая. Но, каждый раз, она не сдерживается, и лыбится как ребёнок, увидевший радугу. "О, боже" - скрючиваюсь я, и процеживаю сквозь зубы - "Только не эти зубы". И часто, завидев её ещё издалека, я давал дёру, уносясь в противоположную сторону. Главное, подальше.

- Я принесла тебе торт - Улыбается Мрачная дама. - Я сама испекла. Вчера.

- Это мило с твоей стороны. - Заметил я.

- Да, я целый день провела на кухне. При этом смотрела новости. А мой пёс громко лаял. А ещё я...

"На-на-на". Когда же она уйдёт?

Мрачная дама подошла вплотную к моему столу и поставила прямо на мои листы, запачканную сладким тортом, тарелку.

- Вот, угощайся, Джед. Надеюсь, тебе понравится.

Она застыла, нагнувшись надо мной, и по-прежнему держа в руках тарелку. Затем нагнулась ещё ниже. И ещё. Ещё? О, боже.

Её груди, в этой её блузке, были так близко ко мне. Она пыталась взять меня этим?

"Я уже понял, что ты не надела лифчик. Если это всё, то ты свободна". И почему я стараюсь быть вежливым, если мне это не нужно? "Думай о других". И в этом роде. Сказал бы Ричард.

Когда Мрачная дама вышла, я ещё долго не мог сосредоточиться и продолжить писать. Ничего в голову не приходило.

- Как же дописать эту строчку? "Для ксерокса нужны листки?" И я думал. "Смотрите..."

Эмм... "голые соски". Тьфу ты.

Тут ко мне врывается Генри, как всегда, шипя о том, что всё плохо и все плохие.

- Ну, что, ты дописал? - спросил он, глядя своими странными глазами.

- Практически - ответил я.

- Отлично - проговорил Гиена. - Как только допишешь, даю тебе перерыв на час. Мне всё равно нужен будет этот кабинет. Только не подметай, хорошо?

Откуда в нём произошла такая резкая перемена? Он мне не нравился, когда был мерзким. Но теперь, когда он казался таким добрым, он не нравился мне ещё больше. Он что-то скрывает? Что это за блеф?

Позавчера я натолкнулся на эту мысль.

Я, как бывает, делаю это, зашёл к Генри в гости, и в считанные минуты закончил своё рифмоплётство. Генри предложил мне выпить чаю, и я не отказался.

- Пойдём, покажу тебе свой домашний кабинет. - сказал он. Я промолчал. И Генри принял это за согласие.

Мы поднялись по лестнице, и вот я уже плюхнулся на мягкий диван. Не хотелось здесь ходить и всё осматривать. Я думал, быстрее бы отсюда уйти.

- Обожаю здесь работать - говорил Генри. - Здесь так просторно, в отличие от офиса.

Я, молча, попивал чай, который был слишком сильно заварен. Кружку с которым, я, морщась, держал в руках.

- Я всё обустроил здесь, согласно своим вкусам. Ты только посмотри - говорил Гиена.

Здесь было бог невесть что. Но большее пространство занимали плакаты каких-то спортсменов.

- Я обожаю лёгкую атлетику - говорил Генри. - Ты ведь не знаешь, кто все эти люди, верно? Все они стали великими.

Продолжаю пытаться пить чай.

- Не знаю, почему у меня такая страсть к бегу - сказал Генри - Это прекрасное времяпровождение. Я часто бегаю по утрам. И, должен, сказать, за мной не так то просто угнаться...

Я замер. Он смотрел на меня с какой-то странной ухмылкой.

Не это ли оборотная сторона его резкой доброты? Уж, слишком услужлив он стал со мной. Слишком хорошо относится ко мне. Всё это кажется мне сплошным обманом. Но я не должен показывать и вида. Может быть, он видел, что это я за ним бежал тогда ночью. И теперь, боясь, что я расскажу об этом, пытался меня всячески задобрить. Он думает, что и я его видел. Но я не успел разглядеть лица убегавшего. Действительно, после того, как я поиграл в догонялки с тем, кто был под окнами дома Стэнфордов, Гиена, всегда так сильно ненавидевший меня, резко переменился на спокойного добряка. И только ко мне. Я должен быть настороже с этим человеком. Слишком мутный тип.