Православие. Тома I и II

   Будучи выдающимся учителем нравственной жизни, Симеон оставил много наставлений монашествующим и мирянам по нравственно–аскетическим и духовным вопросам. В стихотворении под названием «Кто есть монах, и какое его делание» Симеон начертывает идеал монашеской жизни:

    Монах есть тот, кто миру не причастен, кто говорит всегда с одним лишь Богом, кто, видя Бога, сам бывает видим, Любя Его, он Им любим бывает и, светом становясь, всегда сияет. Монаха хвалят — все равно он нищий, в дом приглашают — все равно он странник. О дивное, немыслимое чудо! Среди богатств безмерных — я нуждаюсь, Владея многим — остаюсь я беден, среди обилья вод — томлюсь я жаждой. Кто даст мне то, что я уже имею? И где найду Того, Кого я вижу? Как удержу Того, Кто в сердце дышит, но вне всего, Незримый, пребывает? Имеяй уши слышати — да слышит, Словам безумца с трепетом внимая!

   Уникальность Симеона обусловлена не только нехарактерной для восточной патристики автобиографичностью его сочинений и не только оригинальностью их содержания, но и той необычной формой, в которую он облекал свои мысли. Симеон был церковным поэтом, однако он сочинял не богослужебные тексты, а свободные стихи, причем использовал не античную метрику, характерную для ученой поэзии его времени, а силлабо–тонические размеры, свойственные народной поэзии. Это делало его стихотворения доступными не только ученой публике, но и простому народу. При этом все стихотворения Симеона были наполнены глубоким религиозным чувством:

    Как Ты пламенем горящим и водой живой бываешь? Услаждая, как сжигаешь? Как от тленья избавляешь? Как нас делаешь богами, тьму в сиянье превращая? Как из бездн людей выводишь, нас в нетленье облекая? Как влечешь Ты тьму к рассвету? Как Ты ночь рукою держишь? Как Ты сердие озаряешь? Как меня Ты изменяешь? Как Ты приобщился к смертным, сделав их сынами Бога? Как без стрел пронзаешь сердце, и оно горит любовью? Как нас терпишь, как прощаешь, по делам не воздавая? Вне всего как пребываешь, на дела людей взирая? Оставаясь в отдаленье, как деянья всех объявишь? Дай рабам Твоим терпенье, чтоб их скорби не объяли!

   Учение Симеона оказало влияние на развитие монашеской жизни на Афоне, о чем свидетельствует множество рукописей его творений, хранящихся в афонских монастырях. Афонский полуостров на севере Греции уже в X–XI веках был густо заселен монахами: согласно житийным источникам, в этот период там подвизалось около трех тысяч монахов разных национальностей. Характерной особенностью Афона на протяжении более тысячи лет вплоть до настоящего времени является то, что он представляет собой конфедерацию мужских монастырей, объединенных одним уставом: доступ на Афон женщинам строго запрещен. Такой порядок начал складываться уже при святом Афанасии Афонском , основателе Великой лавры, носящей его имя. В X–XI веках были основаны монастыри Ватопед, Иверский, Амальфитанцев, Ксиропотам, Зограф, Святого Пантелеимона, Преподобного Ксенофонта, Эсфигмен, Каракал, Костамонит, Симонопетра, Хиландар. Впоследствии появились и другие монастыри, а также скиты и отдельные кельи. Характерной особенностью Афона был его интернациональный характер: Иверский монастырь с X века населяли грузины, монастырь Амальфитанцев — выходцы из Южной Италии, монастырь Ксилургу с XI века находился в руках русских, которые в XII веке получили монастырь Святого Пантелеимона, сербы с конца XII века владели Хиландарским монастырем, а болгары — монастырем Зограф.

   В XIII веке Афон оказался в эпицентре монашеского движения, получившего в науке название исихазма. Под исихазмом обычно понимают движение, охватившее широкие круги византийского монашества в XIII–XIV веках и отразившееся в сочинениях афонских иноков Никифора Уединенника, Григория Синаита, Григория Паламы, а также целого ряда других аскетических писателей. Это направление характеризуется, в частности, интересом к теме созерцания Божественного света, о котором писал Симеон Новый Богослов, а также к психосоматическому методу молитвы Иисусовой.

   Практика молитвы Иисусовой, заключающаяся в непрестанном произнесении молитвы «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя» (или более кратких форм «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», «Сыне Божий, помилуй мя», «Господи, помилуй»), была известна в монашеской среде уже в VIII веке. Однако в эпоху исихазма делание этой молитвы стало сопровождаться определенными физическими приемами, которые были впервые подробно описаны в трактате под названием «Метод священной молитвы и внимания», дошедшем под именем Симеона Нового Богослова, но в действительности, возможно, принадлежащем другому автору. Суть психосоматического метода молитвы Иисусовой, описанного в трактате, заключается в следующем:

    Сев в безмолвной келье и наедине в каком–либо одном углу, постарайся сделать то, что я говорю тебе. Затвори дверь ума и вознеси ум твой от всего суетного, то есть временного. Затем, упершись брадой своей в грудь, устремляя чувственное око со всем умом в середину чрева, то есть пуп, удержи тогда и стремление носового дыхания, чтобы не дышать часто, и внутри исследуй мысленно утробу, дабы обрести место сердца, где пребывают обычно все душевные силы. И сначала ты найдешь мрак и непроницаемую толщу, но, постоянно подвизаясь в деле сем нощно и денно, ты обретешь — о чудо! — непрестанную радость. Ибо как только ум найдет место сердечное, он сразу узревает, чего никогда не знал. Видит же он посреди сердца воздух и себя самого, всего светлого и исполненного рассуждения. Отныне призыванием Иисуса Христа он изгоняет и истребляет! помысел при его появлении, прежде чем тот завершится или сформируется. С этого времени ум, памятуя о бесовской злобе, воздвигает естественный гнев и, преследуя, поражает мысленных врагов. Прочему ты научишься, с помощью Божией, в хранении ума, держа Иисуса в сердце.

   Во второй четверти XIV века в Византии возникли споры вокруг описанного метода молитвы, а также вокруг учения исихастов в целом. Главными действующими лицами в этих спорах были Варлаам Калабриец (1290—1348) и святитель Григорий Палама (1296—1359). Варлаам, происходивший из среды греков–униатов Южной Италии, по прибытии в Константинополь в начале 1230–х годов сделал блестящую карьеру при дворе в качестве философа и ученого: от имени императора он вел переговоры с папскими легатами о соединении Церквей. В период переговоров Варлаам составил несколько трактатов против латинского учения о Филиокве, в которых доказывал, что ни греки, ни латиняне не могут настаивать на правильности своего учения по той причине, что Бог всецело непознаваем и что рассуждения о Нем не могут покоиться на чувственном опыте. Такая точка зрения не удовлетворила папу Бенедикта XII, которому были представлены трактаты Варлаама. Для папы релятивизм в догматах был неприемлем, и он требовал непременного признания Филиокве православными в качестве условия для заключения унии.

   С православной же стороны на сочинения Варлаама отреагировали афонские монахи во главе с Григорием Паламой, который в то время был иноком Великой лавры. Переписка между Григорием Паламой и Варлаамом, начавшись с вопроса о границах богопознания, быстро перетекла в спор о сущности «умного делания», о психосоматическом методе молитвы Иисусовой и о созерцании Божественного света. Варлаам начал высмеивать психосоматический метод молитвы Иисусовой, называя практиковавших его монахов «омфалопсихами», или «пуподушниками», как если бы они считали, что душа человека находится в его пупке. Опыт созерцания Божественного света, который был известен исихастам, воспринимался Варлаамом как чувственное и соблазнительное явление бесовского характера. В ответ на эти обвинения, выдвинутые как в переписке, так и в ходе личных встреч с Варлаамом, Григорий Палама написал три «Триады в защиту священно–безмолвствующих».

   В этом сочинении Григорий прежде всего защищает монашескую практику молитвы Иисусовой, настаивая на том, что молитва — не только умственное, но и телесное делание, не просто евагрианское «восхождение ума к Богу», но делание, охватывающее всего человека, включая ум и сердце, душу и тело, взор и дыхание. По учению Паламы, душа — это «единая многоспособная сила, которая пользуется получающим от нее жизнь телом как орудием»; телесным органом, в котором локализован ум человека, является сердце, и именно в него следует заключать ум. Если ум во время молитвы будет находиться вне тела, как рекомендовали противники исихазма, то он никогда не сможет достичь внимания и сосредоточенности, но всегда будет пребывать в рассеянности. В сердце же ум сходит благодаря дыханию и вместе с дыханием: