Песня единого фронта

ЧТО ПОЛУЧИЛА ЖЕНА СОЛДАТА?..

Что получила в посылке жена Из древнего города Праги? Из Праги прислал он жене башмаки. Нарядны, легки Ее башмаки Из древнего города Праги.

А что получила в посылке жена Из польской столицы Варшавы? Из Варшавы прислал он рулон полотна. Рулон полотна Получила жена Из польской столицы Варшавы.

А что получила в посылке жена Из города Осло на Зунде? Из Осло прислал он на шапочку мех. Разве у всех На шапочке мех Из города Осло на Зунде?.. А что получила в посылке жена

Из богатого Роттердама? Шляпку прислал он, вступив в Роттердам. На зависть всех дам «Made in Rotterdam». Из богатого Роттердама.

А что получила в посылке жена Из бельгийской столицы Брюсселя? Из Брюсселя прислал он жене кружева. В канун рождества Прислал кружева Из бельгийской столицы Брюсселя.

А что получила в посылке жена Из сказочного Парижа? Из Парижа прислал он искусственный шелк. Ужасно ей шел Искусственный шелк Из сказочного Парижа…

А что получила в посылке жена Из триполитанского порта? Прислал он жене золотой амулет. Ну что за привет — Золотой амулет Из триполитанского порта!

А что получила в посылке жена Из далекой холодной России? Из России прислал он ей вдовий наряд. Вдовий наряд Прислал ей солдат Для поминок своих — из России.

1942

ИЗГНАННЫЙ ПО ВЕСКИМ ПРИЧИНАМ

Я вырос в богатой семье. Мои родители Нацепляли на меня воротнички, растили меня, Приучая к тому, что вокруг должна быть прислуга, Учили искусству повелевать. Однако, Когда я стал взрослым и огляделся вокруг, Не понравились мне люди моего класса, Не понравилось мне повелевать и иметь прислугу. И я бросил мой класс и встал В ряды неимущих Так Взрастили они предателя, они его обучили Всем своим хитростям, он же Выдал их с головой врагу. Да, я выбалтываю тайны. Я живу среди народа, И я объясняю народу Все их обманы, все их намеренья, Ибо Я посвящен в их тайны. Они подкупили попов, и попы говорят по-латыни. А я перевожу эти речи с латыни на простой язык, и тогда Они оказываются шарлатанством. Я сбрасываю с возвышения Весы их правосудия и показываю всем Фальшивые картонные гири. А их соглядатаи им доносят, Что я сижу в кругу обворованных и вместе с ними Обсуждаю планы восстания. Они мне грозили, они отняли у меня все, Что я заработал трудом. Но я не исправился. И тогда они стали травить меня, но У меня были в руках документы, Обличавшие их заговор Против народа. Тогда они Послали мне вслед тайную грамоту, в коей Я обвиняюсь в низменном образе мыслей, то бишь В образе мыслей униженных.

Куда бы я ни приехал, всюду я заклеймен В глазах имущих, но неимущие Читают тайную грамоту И дают мне убежище. Тебя, говорят бедняки, Тебя изгнали По веским причинам.

АКТРИСА В ИЗГНАНИИ

Посвящается Елене Вайгель [1]

Теперь она гримируется. В каморке с белыми стенами Сидит, сгорбившись, на плохонькой низкой скамейке И легкими движениями Наносит перед зеркалом грим. Заботливо устраняет она со своего лица Черты своеобразия: малейшее его ощущение Может все изменить. Все ниже и ниже Опускает она свои худые, прекрасные плечи, Все больше сутулясь, как те, Кто привык тяжко работать. На ней уже грубая блуза С заплатами на рукавах. Башмаки Стоят еще на гримировальном столике. Как только она готова, Она взволнованно спрашивает, били ли барабаны (Их дробь изображает гром орудийных залпов) И висит ли большая сеть. Тогда она встает, маленькая фигурка, Великая героиня, Чтобы обуть башмаки и представить Борьбу андалузских женщин Против генералов.

[1] Вайгель, Елена — жена Брехта, известная немецкая актриса, прославившаяся исполнением ролей в его пьесах

МЫСЛИ О ДЛИТЕЛЬНОСТИ ИЗГНАНИЯ

1

Не вбивай в стенку гвоздя, Брось пиджак просто на стол. Стоит ли устраиваться на три дня? Завтра ты вернешься домой.

Незачем поливать саженцы. Стоит ли выращивать новое дерево? Оно еще не успеет достигнуть вот этой ступеньки, Как ты уже с радостью уедешь отсюда.

Нахлобучь шляпу на глаза, когда мимо проходят люди. Стоит ли долбить чужую грамматику? Весть, зовущая домой, Дойдет до тебя на родном языке.

Подобно тому как побелка сыплется с потолка (Сама по себе, без всякого вмешательства), Так рассыплется трухой ограда насилия, Ныне преграждающая путь справедливости.

2

Видишь гвоздь — это ты вбил его в стенку! Когда же теперь ты домой вернешься? Хочешь знать, что ты в глубине души думаешь? День за днем Ты трудишься ради освобождения, Ты сидишь в каморке и пишешь. Хочешь знать, веришь ли ты в свой труд? Посмотри на каштановое деревцо в углу двора, Которое ты поливаешь водой из большого кувшина.

1940 год

Сынишка меня спросил: — Пап, учить математику? «К чему? — хотел я сказать. — Что два куска хлеба Больше, чем один, смекнешь и так».

— А французский учить? — пристал сынишка. «К чему? — хотел я сказать. — Этой стране конец. Живот рукою погладишь, застонешь — тебя поймут».

А сынишка все спрашивает: —Надо учить историю? «К чему? — хотел я сказать. — Учись к земле прижиматься, Прячь голову, авось уцелеешь».

— Да, — отвечаю я. — Штурмуй математику, Французским займись, учи историю!

К ПОТОМКАМ

1

Право, я живу в мрачные времена. Беззлобное слово — это свидетельство глупости. Лоб без морщин Говорит о бесчувствии. Тот, кто смеется, Еще не настигнут Страшной вестью.

Что же это за времена, когда Разговор о деревьях кажется преступленьем, Ибо в нем заключено молчанье о зверствах! Тот, кто шагает спокойно по улице, По-видимому, глух к страданьям и горю Друзей своих?

Правда, я еще могу заработать себе на хлеб, Но верьте мне: это случайность. Ничто Из того, что я делаю, не дает мне права Есть досыта. Я уцелел случайно. (Если заметят мою удачу, я погиб.)

Мне говорят: «Ешь и пей! Радуйся, что у тебя есть пища!» Но как я могу есть и пить, если Я отнимаю у голодающего то, что съедаю, если Стакан воды, выпитый мною, нужен жаждущему? И все же я ем и пью. Я бы хотел быть мудрецом. В древних книгах написано, что такое мудрость. Отстраняться от мирских битв и провести свой краткий век, Не зная страха. Обойтись без насилья. За зло платить добром. Не воплотить желанья свои, но о них позабыть. Вот что считается мудрым. На все это я неспособен.

Право, я живу в мрачные времена.

2

В города приходил я в годину смуты, Когда там царил голод. К людям приходил я в годину возмущений. И я восставал вместе с ними. Так проходили мои годы, Данные мне на земле.

Я ел в перерыве между боями. Я ложился спать посреди убийц. Я не благоговел перед любовью И не созерцал терпеливо природу. Так проходили мои годы, Данные мне на земле.

В мое время дороги вели в трясину. Моя речь выдавала меня палачу. Мне нужно было не так много. Но сильные мира сего Все же чувствовали бы себя увереннее без меня. Так проходили мои годы, Данные мне на земле.

Силы были ограничены, А цель — столь отдаленной. Она была ясно различима, хотя и вряд ли Досягаема для меня. Так проходили мои годы, Данные мне на земле.

3

О вы, которые выплывете из потока, Поглотившего нас, Помните, Говоря про слабости наши, И о тех мрачных временах, Которых вы избежали. Ведь мы шагали, меняя страны чаще, чем башмаки, Мы шли сквозь войну классов, и отчаянье нас душило, Когда мы видели только несправедливость И не видели возмущения.

А ведь при этом мы знали: Ненависть к подлости Тоже искажает черты. Гнев против несправедливости Тоже вызывает хрипоту. Увы, Мы, готовившие почву для всеобщей приветливости, Сами не могли быть приветливы. Но вы, когда наступит такое время, Что человек станет человеку другом, Подумайте о нас Снисходительно.

1938—1944

ТОПОЛЬ НА КАРЛСПЛАЦ

Тополь стоит на площади Разгромленного Берлина, Листвой зеленой приветствуя Людей, проходящих мимо.