На Диком Западе

Лежавшие на траве поднялись, и взоры всех обратились к пришедшим. Сначала они, по-видимому, были не особо приятно удивлены их появлением, но, приглядевшись к фигурам и одежде незнакомцев, все общество разразилось бешеным хохотом.

— Гром и молния, — отвечал один из них, вооруженный с головы до пят, — что сей сон значит?

Вместо ответа Дэви отъехал на некоторое расстояние от группы незнакомцев, Джемми в два прыжка очутился подле него.

— С вашего позволения, почтеннейший, — спросил толстяк, — не можете ли вы нам сказать, что привело вас на берега этого прелестного ручья?

— Никто нас не привел. Мы пришли сами, — последовал короткий ответ, который товарищи его приветствовали одобрительным смехом.

Не обращая никакого внимания на это, Джемми обернулся и, сделав вид, будто он только сейчас заметил индейца, отскочил как ужаленный назад.

— Будь я проклят! Как? Пленник, да еще к тому же краснокожий?

Посреди всеобщей веселости, вызванной мнимым испугом Джемми, тот, который говорил раньше и, по-видимому, был начальником остальных, сказал:

— Не упадите в обморок, сэр! Я полагаю, что вам еще не попадался ни один краснокожий?

— Мирных я видел достаточно, а этот, кажется, еще не приручен.

— Да, я не советую вам подходить к нему близко.

— А что, разве он так опасен?

Джемми хотел было подойти к пленнику но предводитель шайки загородил ему дорогу и сказал:

— Подальше, сэр. Он вам вовсе ни к чему. Вообще я бы хотел знать, кто вы такие и что вам нужно?

— Товарища моего зовут Кронерс, а меня Пфефферкорн…

— Пфефферкорн, — прервал его бандит — это, кажется немецкое имя?

— С вашего позволения, да.

— Так убирайтесь к черту. Я не терплю этой национальности.

— А мое обоняние не терпит людей вашей породы, — ответил Джемми уже совершенно иным тоном.

Собеседник его сердито нахмурил брови и спросил угрожающим тоном:

— Что вы хотите сказать и за кого вы нас принимаете?

— Я хочу сказать только, что не нужно много разговаривать с вами, чтобы видеть, какого полета птицы вы и ваши товарищи.

С этими словами он с быстротой молнии выхватил из-за пояса оба своих револьвера и взвел курки, то же самое сделал и Дэви и, прежде чем противники его успели схватить оружие, которое они непредусмотрительно оставили на траве, закричал:

— Ни с места! Если кто сделает хоть одно движение — пускай простится с жизнью. Я хочу знать, что сделал вам этот индеец? Впрочем, лучше я сам его спрошу.

— Спросите его сами, — иронически засмеялся предводитель, причем вся шайка вторила ему, — он не понимает ни одного слова по-английски и ничего не отвечает на наши вопросы.

Джемми презрительно пожал плечами и обратился к индейцу.

Последний лежал все время с полузакрытыми глазами и ни одним движением, ни одним взглядом не показал, что он понял что-нибудь из разговора.

Он был очень молод, не старше восемнадцати лет, как и предполагал толстяк. На нем была кожаная охотничья рубашка и кожаные штаны. За красным куском материи, служившим ему поясом, не было заткнуто никакого оружия; но на другом берегу реки, подле его лошади, валялся длинный охотничий нож, а к седлу был привязан лук, сделанный из рогов каменного барана.

Это скудное вооружение свидетельствовало о том, что молодой краснокожий явился в эту местность без всяких воинственных намерений.

Когда Джемми подошел к нему, он в первый раз открыл глаза и с благодарностью взглянул на него.

— Мой молодой краснокожий брат понимает язык бледнолицых? — спросил охотник.

— Да, — отвечал тот. — Откуда это знает мой старший брат?

— Я увидел это по выражению твоего лица. Не скажет ли мне мой младший брат свое имя?

— Меня зовут Вокадэ.

Слово «вокадэ» на языке монтана означает шкуру белого бизона. Это обстоятельство крайне удивило Дэви и Джемми, так как племя монтана считается вымершим. Поэтому Джемми продолжал:

— К какому племени принадлежит мой краснокожий брат?

— Я — нумангкэк и вместе с тем дакота!

Нумангкэками называют себя монтана, а дакота есть общее название всех племен индейцев сиу.

— Так ты усыновлен племенем дакота?

— Мой брат сказал правду. Бледнолицые пришли и принесли с собой оспу. Все мое племя погибло от нее, а остальные пали от руки сиу. Отец мой, храбрый Ва-Ки, был только ранен и впоследствии принужден пристать к сиу. Таким образом, я — дакота, но сердце мое принадлежит предкам, которых призвал к себе Великий Дух.

— Каким образом попал сюда мой краснокожий брат?

— Мне нужно сообщить важнее известие одному маленькому белому брату, я был уже почти у цели, как вдруг моя лошадь, измученная путешествием, споткнувшись как раз на берегу этого ручья, упала. Вокадэ попал под лошадь и потерял сознание, когда он очнулся, он был уже связан ремнями. Пусть мой белый брат развяжет Вокадэ, и тогда Вокадэ покажет этим трусам бледнолицым, с кем они имеют дело.

Он произнес последние слова с такой уверенностью, что Джемми спросил, улыбаясь:

— Разве ты не видишь, что они не придают никакого значения моим словам?

— О! У Вокадэ хорошие глаза. Он много слышал о двух знаменитых бледнолицых воинах Дэви-Хонскэ и Джемми-Петатше. Он знает, что они не отступят перед сотней таких старых баб, как эти бледнолицые.

Джемми хотел было ответить ему, но Уолкер (так звали предводителя шайки) грубо прервал его:

— Довольно! Мы знаем теперь, что индеец понимает по-английски. Мы не нуждаемся больше в вас, и вы можете идти туда, откуда пришли, да поживей, а не то я заставлю вас поторопиться.

Джемми вопросительно взглянул на Дэви и тот незаметно мигнул ему, обращая его внимание на кусты, находившиеся в стороне. Бросив туда быстрый взгляд, Джемми увидал два ружейных ствола, выглядывавших из-за кустов. Были ли то враги или друзья? Беззаботность, которую выказывал Дэви, успокоила его. Он ответил Уолкеру:

— Если кому-то нужно бежать, то скорее вам.

— Нам? От кого же?

— От тех, у кого вы украли этих лошадей.

— Что? — заревел Уолкер. — Если ты скажешь еще хоть одно слово, то я пристрелю тебя как собаку. Как смеешь ты лгать и клеветать на честных людей?

— Нет, он говорит правду, — раздался вдруг из-за кустов громкий голос, — вы — презренные конокрады и получите за это достойное возмездие. Стреляй, Мартин!

— Не нужно стрелять! Он не стоит пули, — закричал Дэви и с этими словами бросился на Уолкера и нанес ему прикладом ружья такой удар, что тот повалился бездыханным на землю.

В то же время из-за кустов выскочили двое незнакомцев — один еще юноша, другой постарше — и устремились с высоко поднятыми ружьями на бандитов. Джемми быстро нагнулся к индейцу и в два приема разрезал ремни, которыми был связан Вокадэ; последний, почувствовав себя свободным, быстро вскочил на ноги, бросился на одного из врагов, схватил его поперек тела и перебросил на другой берег реки с такой силой, что тот остался лежать на месте. Все это было делом одной минуты. Ошеломленные неожиданным нападением, остальные члены шайки разбежались во все стороны.

Юноше было на вид не более шестнадцати лет. Светлый цвет лица, белокурые волосы и голубые глаза указывали на германское происхождение. Одет он был в голубой полотняный костюм. За поясом у него торчал нож, а в руке он держал двустволку. Спутник его выглядел чрезвычайно оригинально: маленький, худенький человечек, с густой черной бородой. На нем были индейские кожаные штаны и мокасины; верхняя же часть тела была облачена в темно-синий фрак с буфами и блестящими мелкими пуговицами, какие носили в первой четверти этого столетия. Голову его украшала громадная черная амазонская шляпа с большим поддельным страусовым пером желтого цвета. Вооружение его ограничивалось огромным ножом и двустволкой. При ходьбе он прихрамывал. Вокадэ первый обратил на это внимание и, подойдя к нему, спросил:

— Не есть ли мой белый брат тот охотник, которого бледнолицые называют Хромым Фрэнком?

Получив от удивленного незнакомца утвердительный ответ, индеец, указав на юношу, спросил: