Белый Снег (СИ)

Мне не было холодно, я любил снег несмотря ни на что.

Белый-белый снег.

Продолжение следует...

==========

Глава 1. Пробуждение ==========

Пробуждение было... тяжелым. Вокруг была тишина и пахло травами. Странный запах, в детстве было похоже, когда я болел. Мама всегда приносила огромную кружку травяного отвара, щедро приправленного малиновым вареньем. Почему-то она серьезно считала, что такое сочетание мигом поднимет меня на ноги. И ведь поднимало! По крайней мере, выздоравливал я быстро. Да и болел не часто. Мама...

- Проснулся? - чужой, незнакомый и довольно грубый голос прервал все волшебство момента. Глаза моментально распахнулись и я попытался сесть. По нервам резануло болью, чтобы не застонать, пришлось до хруста сжать зубы.

- Да, Забуза-сан, - отвечаю на голых рефлексах и только после этого понимаю, что говорил на том же языке, что и непонятный мне мужик. Высокий, тощий и весь перебинтованный, но взгляд невольно подметил, что у него плавные, экономные движения опытного бойца.

- Тц! Говорил же, просто убей их, - чужой голос звучит недовольно, а внимательный взгляд рентгеном проходится по моему телу.

- Простите, Забуза-сан, - моментально отзываюсь... я?

- У тебя двое суток, после идем в Нами-но-Куни, - холодно прозвучало в ответ и рядом со мной упал какой-то сверток. - Готовь лекарство, в этот раз я помогу его нанести и перебинтую.

- Конечно, - опять рефлекторный кивок. Тело двигается само, но... ощущения странные. Я отчетливо понимаю, что могу в любой момент изменить движения, но не хочу. Мне вдруг стало интересно.

Руки как-то слишком привычно разворачивают сверток, а тело принимает удобную позу, а я только сейчас обращаю внимание, что лежал на футоне. Странно. Однако мысль не задерживается в голове. Сосредоточиться на чем-то одном тяжело. Я ничего не хочу делать, поэтому спокойно смотрю на отточенные действия своего тела, которое уже заканчивало перемешивать какие-то порошки с сильным запахом трав. Последним элементом шла вода, которая превратила все в неприятного болотного цвета жижу.

- Все, Забуза-сан, - уважительный поклон и я протягиваю тарелочку со смесью мужчине, тот без лишних вопросов ее у меня принимает. Несколько шагов и вот он останавливается у меня за спиной, начиная споро разматывать бинты, которые небрежно откидывает в сторону.

- Не двигайся, - холодновато замечает он, стоило мне попытаться уйти от ледяных прикосновений. Я идиот! Ведь знал, что вода холодная... знал? Пытаюсь нащупать ответ, но он упорно ускользает. - Я закончил, отдыхай.

Тяжелая рука падает мне на голову, грубовато лохматя и без того спутанные (?) волосы? Это когда я завел шевелюру в лучших традициях трансов?! И почему я уверен, что всегда носил длинные волосы? Всегда? Голову пронзает боль. Перед глазами начинают мелькать картинки. Жизнь меня-Михаила и меня-Хаку.

***

Вот я вижу, как я-Михаил катается с громадной снежной горки на санях вниз. Разгон настолько силен, что санки летят далеко, минуя не только крутой склон, но и почти три десятка метров относительно ровной площадки внизу, выводя прямо на вершину речного берега, чтобы со всего маху вылететь на лед. До сих пор помню, как клацнули зубы, когда санки приземлились на лед. Повезло, что дело было на зимних каникулах и к тому времени толщина льда была не меньше метра. Ну и особым плюсом шло то, что на коньках там никто не катался, для этого было место ниже по течению, где была сделана небольшая дамба. Летом там купались, а зимой использовали небольшое озерцо, как каток. Весело было. Мне в тот раз все завидовали, ведь больше никто не смог повторить мой подвиг и прокатиться так далеко и быстро. Даже я сам не смог, хотя и старался. До задубевших фуфайки и толстых штанов-дутиков. Да, что там! У меня даже нижняя часть свитера покрылась ледяной корочкой, а толстенные валенки не спасали от холода. И как только не заболел после такого... чудо, не иначе.

Параллельно этому воспоминанию идет другое, где я-Хаку гордо несу обед своему отцу, который вместе с остальными зимой подрабатывал в каменоломнях. Это было очень почетно, ведь в Мизу-но-Куни деревьев было мало и вырубать позволялось не слишком много, поэтому все строилось из камня. Суметь попасть туда на зимнее время, считалось большой удачей, ведь деньги платили исправно, что позволяло нашей семье жить достаточно обеспечено. Летом выращивая рис и дайкон, а зимой зарабатывая деньги. Я-Хаку очень гордился находчивостью отца и старался ему помочь, каждый раз вызываясь отнести ему обед, а то и ужин. Самое интересное, что никогда не плутал, даже в самую лютую метель и снегопад. Наоборот, в такие дни мне было легче, ведь завистники оставались у себя дома и не могли помешать моей миссии. Ну, а снег? Что он? Для меня ажурные снежинки были друзьями, никогда не раня, наоборот защищая от всех бед, исполняя небольшие просьбы, что позволяло выигрывать в снежных баталиях.

***

Декорации вновь меняются. Вот он я-Михаил, кусаю губы и стараюсь не реветь, смотря на наглухо заколоченный гроб, в котором привезли отца. Я отказываюсь принимать, что он умер, его больше нет рядом. До последнего веря, что это шутка и кто-то ошибся. Наверное, именно поэтому я и не принял его смерть, ведь я не видел тела, только темную громаду гроба. Тогда он мне показался чудовищно большим и... и черным. Невообразимо чужеродным на белом покрывале снега, казалось сам мир отвергал его, исторгая с неба огромное количество снежинок. Больших и холодных. Они быстро таяли на вынесенном из относительно теплых сеней гробе, заметая следы носильщиков. Хотя это было странно, в это время года снег идти был не должен, но шел. Оплакивая вместе с мамой моего отца. Впрочем, не только со мной. Мама, родители отца и братья, в их глазах тоже было искреннее горе, а вот у большинства пришедших - нет. Большинству было все равно, а когда осунувшаяся мама отказалась собирать всех седьмой день после похорон, ее дружно осудили. Назвали черствой, скупой... за глаза, конечно, но на их беду при мне. Я в тот раз сильно взбесился и накинулся на злословящих с кулаками. Сильного ущерба не нанес, а когда меня дядька от них оттащил, кипя от возмущения рассказал, как все было. Для меня до сих пор остается непонятным, как из того бессвязного бреда дядька смог хоть что-то понять. Однако понял и больше я тех гнид в своем доме не видел. Даже на сороковой день, когда мама смогла собраться силами и устроить нормальные поминки.

Одновременно с воспоминанием похорон, приходит другое. Там я смеюсь рядом с красивой женщиной (мамой приходит осознание), с важным видом помогая ей сажать ростки риса в воду. Умиротворяющая картинка, но ровно до того момента, как я-Хаку не решаюсь показать маме кое-что интересное. Я случайно это обнаружил, но теперь спешил похвастаться, складывая руки лодочкой и зачерпывая воду, которая через секунду стала красивым кристаллом льда. Огромные, испуганные глаза красавицы-матери запомнились мне надолго, как и то, что спустя неделю ее убил мой собственный отец у меня на глазах, под радостное улюлюканье своих "друзей". Просто зарезал, крича что-то про проклятую кровь. Страх стал для меня-Хаку катализатором. Я заковал замахнувшегося на меня мужчину в лед. Точнее, я весь дом превратил в кусок льда. Не опасного для меня, но мигом убившего всех остальных. Я испугался. Сильно, до дрожи в коленях. Перекошенные в ужасе лица долго преследовали меня, бегущего прочь от места, где мой отец убил маму, а я за это убил его. Мной управлял ужас. Я не думал ни о чем. Сбежал прямо в том, чем был. С собой не взял ни денег, ни оружия. Ничего. Я должен был умереть, но не умер. Меня подобрал Забуза-сан.