Змееносец. Сожженный путь(СИ)

ПЕРВЫЙ ВЗВОД. Командир лейтенант Прохоров. Ущелье.

Солдаты, осторожно ступая, шли цепочкой по сухому руслу реки, похожему на "лунный пейзаж". Камни, холодные и местами влажные от росы, и кривые тропинки, что петляли между бугорками, "мертвой земли". Единственная укатанная дорога, свернула влево, поднимаясь в гору. По обеим сторона ущелья нависали невысокие, каменистые склоны.

- Ночью, все кошки серы, куда ни глянь, всюду мерещатся, бубнил себе под нос, рядовой Гнедин.

- Ты чего такой разговорчивый, обернувшись, на ходу, шепотом, спросил сержант Яськевич. Команды болтать не было.

- Виноват, ответил Гнедин, и, поправив автомат на плече, продолжил движение.

Белорус, светловолосый, крепкий, и хваткий, сержант Яськевич, жестко и четко, командовал взводом, в отсутствие Прохорова, и сейчас во время боевого выхода, он требовал от солдат сосредоточенности, и предельного внимания. Сам сержант, был уверен, второй выход вряд ли станет боевым, так, кости "попарят" и вернутся обратно в расположение. "Задача проста, и понятна, разведка ущелья, кругом, наши части, и полное превосходство в воздухе, думал Яськевич. Кто тут на нас попрет? разве что "умалишенные", или самоубийцы, хотя, и таких здесь говорят, хватает. Вот так и пройдут дни, в этой жаре. Ходили, разведывали, а потом и вспомнить нечего. Дыра! поморщился Яськевич. Рядовой Гнедин, шел следом за сержантом, и думал о банке сгущенки, которую не успел доесть, оставив в тумбочке, у кровати. " Наверняка, дежурный по роте сожрет, что б ему слиплось! Шоколада охота, жуть! Вот мама, дома, в Москве, такой шоколад вкусный приносила "пальчики оближешь", настоящий! А здесь? Один урюк, сахар и сгущенка, как здесь люди живут? А какие они люди? Местные "задницу" рукой подтирают, и не моются совсем,- люди...Чурки! Басмачи! Живут в грязи, как в прошлом веке. Да они и тогда, так жили, точно! Грязная страна, вонючие люди, и какого черта, я здесь делаю! Романтики захотелось! Правильно мама говорила, сюда только неудачников отправляют, или "полных придурков", которых в Союзе девать некуда. Но я то, что здесь делаю? А, ну да, вспомнил, вне конкурса в МГИМО, путевку зарабатываю, лишь бы боком не вылезло, зло сплюнул себе под ноги Гнедин. Говорила мама, в штабе посижу, и домой, и кто знал, что этого полкана переведут в Союз.

- Мы за мир, во всем мире, и здесь наши братья, а мы, интернационалисты. Бред! прошептал Гнедин.

- Чего, толкнул его в спину, рядовой Кунаев.

- Соблюдайте тишину, прошептал, Гнедин, не оборачиваясь.

- Сам знаю, прошептал в ответ Кунаев.

Яскевич обернулся, коротко взглянул на "болтающих" солдат, и тихо промолвил:

- Вернемся в расположение, на "очки" оба, по три наряда.

- Есть, шепотом ответили Гнедин, и Кунаев.

Через несколько минут, из-за камней появились "взмыленные" разведчики головной дозор роты. Прохоров дал сигнал остановится. Их было двое. Сержант Тачеев, и рядовой Лосев. Один маленький, и крепкий, другой, чуть повыше, и худой. Тачеев подошел к лейтенанту, и негромко сказал:

- Кишлак впереди, метров пятьсот. В самом кишлаке пусто, рассмотрели что могли. А вот, в глубине ущелья, у крайнего дувала "бурубухайка", с "духами", насчитали пять человек.

- Сколько, переспросил Прохоров, задумчиво.

- В машине пятеро, а в кишлаке, неизвестно. Со стороны, спокойно. Может, и нет, ответил Тачеев.

- Хомченко, связь с ротным, тихо сказал Прохоров, радисту.

Долговязый Хомченко, сразу вышел в эфир и передал наушники взводному.

- Тюльпан, я Заря, прием, негромко говорил Прохоров.

- Тюльпан на связи, раздался в ответ, четкий голос.

- Головной дозор докладывает, визуально, в кишлаке спокойно, а на окраине, вглубь ущелья сказал Прохоров, наблюдали "духов".

- Сколько?

- Пять, насчитали, ответил Прохоров.

- Прочесать кишлак.

- Есть, ответил Прохоров.

- Захватить "духов" после недолгой паузы, ответил Тюльпан. Если захват не удастся, уничтожить.

- Есть, сухо ответил Прохоров.

Вернув наушники радисту, Прохоров посмотрел на своих солдат, и сказал:

- Идем в кишлак. Командиры отделений ко мне.

Солнце яркими лучами, прикасалось к серой земле. Начинался новый день, а каким он будет, из тех, кто шел в кишлак, никто даже не догадывался... Взвод, разделившись на четыре группы, входил в кишлак Хангам.

УТРО. Ущелье. Наблюдательный пост моджахедов.

Два "моджахеда" внимательно наблюдают с каменистой вершины за передвижениями солдат в кишлаке.

- Я говорил тебе, что русские попадут в ловушку, негромко сказал Исмаил, глядя на кишлак внизу. Они даже не понимают, куда и зачем идут, усмехнулся он. Смотри, те двое, что идут впереди, увидели наших воинов. Они пойдут их убивать, я знаю. И вот тогда...

- Они будут в ловушке, тихо сказал Зафир. И никто не уйдет из ущелья живым, сказал он, внимательно наблюдая за русскими солдатами, в кишлаке.

- Всех убьем, усмехнулся, довольный собой Исмаил.

Зафир поднял голову, и увидел на вершине гряды, с другой стороны ущелья, русских солдат, осторожно идущих по гребню. Исмаил повернул голову, и посмотрел туда же. Посмотрев несколько минут, на противоположную сторону ущелья, они не сговариваясь, обернулись и посмотрели на свою сторону, и увидели тоже самое.

- Это они думают, что хитрые, усмехнулся Исмаил.

- Бараны, прошептал Зафир, глядя на солдат. Идите, не бойтесь... мы ждем вас.

- Я думаю первые ловушки, должны уже сработать, глядя на каменистый гребень, произнес Исмаил. Смотри!

На гребне, в пыльном облаке взрыва, разбросало несколько солдат. Остальные, идущие следом, попадали на землю.

А внизу в кишлаке, первый взвод, развернувшись полукольцом, обступал, ожесточенно отстреливающихся "муджахедов", бегущих вглубь, ущелья.

- Закройте ловушку, раздался властный голос из радиостанции, лежащей на камне, рядом с Исмаилом.

- Ни один, не уйдет живым, нажав переключатель радиостанции, громко сказал Исмаил.

По обеим сторонам ущелья, на минах гибли солдаты... Они метались, словно звери в западне, не понимая, где выход. А вокруг вздымалась от взрывов земля, разбрасывая смертоносные кусочки горячего металла, и острые камни... Стон человеческий, и смрад, в один миг, накрыли ущелье. Из потаенных площадок, в каменных нишах, гулко били крупнокалиберные пулеметы, не давая поднять головы. Раненные, поднимались, и гибли под пулями, а вокруг, взрывались мины... Второй и третий взвод, сами того не зная, зашли на минные поля, установленные талантливым минером, молодым парнем, по имени Зафир... Всего шесть минеров, которые трудились двое суток, шесть, и ущелье, превратилось в АД! Каменистая земля, гулко содрогалась от взрывов, а на дне ущелья, хаотично, занимая оборону, уже умирал, первый взвод. Они еще не знали, что погибнут, еще только страх, подгонял их тела, и заставлял двигаться... Совсем не обстрелянные в горах, но верующие в одно, что они, самые сильные и умелые, они погибали, под шквальным огнем, не понимая, откуда в них стреляют... С ограниченным боекомплектом, без поддержки, первый взвод, принял бой. По глупости своей, или дурости и лихачества командиров, но, путь назад, был отрезан, взвод попал в "каменный мешок".

УТРО. Окраина кишлака Хангам. Первый взвод.

Если бы горы могли расступиться, то и они, плакали... Стрельба не прекращалась, от гулкого эха закладывало уши... Взвод, разбросанный по гребням, и низине, пытался обороняться. Кто был в горах, тот знает, стрелок и цель, находятся на разных уровнях, и порой, очень сложно стрелявшему, попасть в противника. Плохо обученные для ведения войны в горах солдаты, недавно приехавшие из Союза, просто хотели выжить... Каждый из них, уже осознал, это по- настоящему...