Я не вернусь (СИ)

Но точно знаю, что или Саша, или его мать звонили ко мне в больницу несколько раз - врачи говорили, что мной кто-то интересовался. Врядли это мог быть кто-то другой, если не Вычеровы. Видимо, Наталья Викторовна хотела быть уверенной на все сто, что я действительно травмирована и не могу встать - и как следствие, не могу прийти к Саше. Удивляюсь, как она в палату ко мне не пришла и не постучала молотком по моим гипсам, чтобы воочию убедиться, что они настоящие. Я даже представляю, как она макарену танцевала от радости, что смогла от меня избавиться - ей не важно было, каким способом. Главное - результат. А Сашин взгляд, полный облегчения, мол, как хорошо, что я попала под машину - и к черту травмы, к черту ребенка - главное для него было то, что я лежала практически неподвижно и не имела возможности больше мешать ему - да, этот его взгляд я запомнила навсегда. Если он тогда и желал чего-то очень сильно - так это того, чтобы я до конца жизни оставалась в таком положении. Знаете, есть такие мгновения, которые запоминаются на всю оставшуюся жизнь. Которые выворачивают душу наизнанку. Этот взгляд я никогда не забуду. Он отпечатался на сердце как клеймо.

Наверняка кто-то задумается - а зачем такого NцензураN любить? Не знаю. Чувства не поддаются ни логике, ни объяснению. Например, есть человек, который мне до глубины души неприятен. По понятным причинам не буду называть его имени, но скажу, что меня начинает тошнить, едва он попадает в поле моего зрения, сразу же, едва мы с ним познакомились. Он опрятный, симпатичный, добрый, милый, вполне себе положительный и все тому подобное, но меня в буквальном смысле тянет блевануть, когда он находится рядом. Непонятно. Необъяснимо, но факт. Сашу я люблю просто за то, что он есть. Я понимаю, что он меня предал, бросил в самое трудное время в жизни, растоптал как грязный весенний снег под ботинками; и я должна его всей душой презирать и ненавидеть. И не могу. Понимаю, что сама для него отвратительна, и от этого страдаю.

Катя подбадривает меня, говорит, что Саша еще вернется, попросит прощения... Господи, какая же она оптимистка! Я смотрю на вещи реально и более того - в отличие от подруги, очень хорошо знаю Сашу. Наоборот, он сделает так, чтобы мы никогда с ним не пересекались. В другой город уедет, на другую планету - лишь бы не видеть больше меня в своей жизни. Это не я - это он меня ненавидит. И как же тяжело от этой мысли. Кажется, тогда было немного легче...

А Наталью Викторовну хотелось самолично в какой-нибудь яме закопать и даже опознавательных знаков не оставить. Я до сих пор не понимаю - за что...? За что она со мной так поступала? Ведь я ничего плохого я ей не сделала... Хотя нет, все же сделала. После аварии смс-ку написала - длинную-предлинную, полную боли и отчаяния. Наверное, чтобы жизнь ей тоже медом не казалась.

... Я очень хотела побыстрее встать на ноги. На обе ноги. Мне хирург сказал, что на восстановление уйдет полтора-два года, но уже через два месяца я прыгала на одной ноге, а в конце июля я размочила под водой гипс и разрезала его кухонным ножом на другой, где было разбито колено. Нога была будто деревянная и не сгибалась. Мама, приехавшая вечером, чуть не убила меня. Естественно, эта моя поспешность не прошла даром - иногда в коленке происходят такие боли, что хочется орать на всю квартиру! Да и отекает постоянно, даже без видимых на то причин... Но это не так важно. Танцевать-то я все равно не буду?

В общем, через полгода я уже твердо стояла на обеих ногах. Хромала, было больно, нога сгибалась только на прямой угол, но все-таки ходить я уже могла. Никого ни о чем не предупреждая, собрала чемодан и поехала на вокзал. Позвонила только Шамилю - попросила встретить меня в Москве. И все...

Когда Саша приходил первый и последний раз ко мне в больницу, я сказала что-то вроде того, что все равно буду за ним бегать. Бегать больше не хочется. Хотя бы потому, что далеко теперь не убегу.

Да, я решила вновь уехать в Казань, и на этот раз - насовсем. Понимаю, что в Белгороде без Саши жить я не смогу. Встреча может состояться тогда, когда меньше всего ждешь. В самый неожиданный момент. И тогда снова начнется вынос мозга. В Казани с этим проще. Хотя разве без Саши проще?

На этом моменте надо остановиться и глубоко вдохнуть и выдохнуть. Все. Здесь заканчивается самый непростой период в жизни, когда я потеряла все самое ценное. Говорить об этом больно, и я решила написать. На месте утраты остались бездонные овраги, которые не заполнить ничем. И со временем это стало не просто испытанием, а настоящей пыткой.

Я сделала тогда выбор. И теперь мне остается лишь до конца жизни мириться с этим выбором. Я была уверена, что привыкну. Что научусь жить заново. Как я могла так просчитаться? Ведь боль становится все сильнее, ощутимее, что даже дышать больно, и ни одна физическая не сравнится с той, которая цепким клещом до сих пор сидит где-то в области сердца.

Знаете, вот поставила точку - и будто какой-то балласт с души скинула. Дальше будет немного проще, мне кажется. Господи, сколько воспоминаний... даже руки трусятся. Одному Богу известно, скольких нервов мне стоила каждая строчка! На этих страницах любви больше чем слов. Как вывод: любить нужно, несмотря ни на что, с открытым сердцем и готовностью простить ВСЁ, ведь самое страшное в жизни - потерять любимого человека.

Казалось бы - после всех обид и унижений я должна ненавидеть Сашу. Ненавижу ли я его? Конечно же, нет. Любовь и ненависть - две стороны одной медали, но сколько бы я не подбрасывала ее, всегда выпадает одно и то же. Даже спустя долгое время, даже спустя то, через что мне пришлось пройти - я люблю. В жизни иногда происходят разочарования, после которых в душе остается только болезненная пустота. И любовь. Когда уже никому не веришь, ни на что не надеешься, но продолжаешь любить. Да, предатель. Да, он поступил подло и низко, показал все свои неприятные стороны, которые бы я предпочла никогда не видеть. Но знаете... я, наверное, все же мазохистка. Если бы однажды Саша появился на пороге - я бы не закрыла перед ним дверь. Знаю, что это никогда не случится, но все же... в своих чувствах к нему я очень слабая. Работа над этой книгой дала мне возможность переосмыслить многие моменты наших отношений - где я неправильно себя вела, где он, почему вышло именно так, а не иначе... Но все же одно осталось неизменным - я люблю его. И, наверное, даже сильнее, чем раньше.

Одни мои знакомые, зная всю эту историю до последнего гвоздика, говорят о том, что впервые видят такое сильное чувство одного человека к другому. А другие - что пора выключать режим 'люблю только его и никого больше' и начинать смотреть по сторонам. Вот такой парадокс, и спорить по поводу правильности того или иного мнения можно до хрипоты. А стоит ли? Ведь если любишь - то люби, вопреки тому, что говорят другие люди. А если ты просто подчиняешься, давая возможность кому-то другому сделать выбор за тебя - извини, малыш, но ты круглый дурак и рискуешь таким же остаться. Проблема в одном - я все равно продолжаю любить этого 'малыша'.

Время лечит... самая лживая фраза в мире. Нет, не лечит. Скорее, калечит - вот такой детский ответ. Прячет куда-то глубоко, в темные закоулки души, маскирует новыми воспоминаниями, а в моменты, когда думаешь 'написать об этом или нет?' - разум возвращает из памяти те слова и фразы, в корень изменившие мою жизнь. Именно время забрало бабушку, которая вырастила меня, пока мама была на работе. Теперь мой неродившийся на свет сыночек и любимый человек тоже остались в прошлом. Я точно знаю, что с Сашей все в порядке, потому что за его счастье я отдала свое, как бы пафосно это не звучало, а за его жизнь в любой момент отдам свою. Да, наверное, это была какая-то сделка - с Богом, дьяволом, не важно. Когда я лежала в больнице, вся поломанная, в синяках, под капельницами - просила только об одном. Чтобы Саша был счастлив. Уже не важно - где, с кем, при каких обстоятельствах... лишь бы только счастлив, а остальное не имеет значения. Чтобы у него все было хорошо... А вы знаете фразу о том, что самые искренние молитвы произносятся не в церкви, а именно в такие моменты, когда ты не просто находишься на грани отчаяния, а уже переступил эту черту? Вот... для меня тогда было именно такое время.