Черные розы(СИ)

В далеко не здоровом мозгу бывшего прапорщика Гундарса Тапиньша оно вторило и смешивалось с другим похожим словом ? моджахеды.

Моджахедов бывший прапорщик помнил хорошо. Впрочем, куда чаще ? почти всегда ? он называл их душманами. Это слово лучше остальных отражало их суть. Потому что в переводе с фарси означало ВРАГ.

С душманами Тапиньш начал бороться в восемнадцать лет, когда советский транспортный самолет доставил его с сотней таких же рижских новобранцев в пыльный кабульский аэропорт Хваджа Роэш.

Его отправили техником в ракетный полк, и позже Гундарс остался там на сверхсрочную. Но не по причине ненависти к злым и потным душманом. Он остался, потому что ракеты начали с ним ГОВОРИТЬ.

Их гулкий металлический голос пугал и одновременно нравился Тапиньшу. Они шептали ему обо всем на свете, по большей части о пустяках. Но стоило постоять и послушать из щебет больше пяти минут, как все их разговоры сводились к жажде крови.

Как там, вчерашний день рождения у ротного в палатке, Гунди? Ты заметил, что в последнее время он часто прикладывается к дивизионному запасу спирта? А чего стоит его улыбчивый друг из соседнего кишлака дехканин Асадулла с лицом коричневым как кишмиш? Он только ловко притворяется, что он шурави президенту Наджибулле и шурави всем русским солдатам. Может днем и так, но едва всходит луна, как он достает из подпола "калашникова" и становится душманом. Надо бы как-то поставить растяжку на его тропе. Никто ведь не узнает, что это сделал ты, Гунди?

Первые годы Гунди отмалчивался, только слушая эти монологи и подавляя желание пойти у голосов на поводу. Но потом он сорвался и иногда все же делал по-настоящему ПЛОХИЕ ВЕЩИ.

Скрипя зубами, он молчал и первые два месяцы в Козельске, куда его через три года перевели из Афганистана, вручив серебряную медаль "За боевые заслуги".

Здесь, в Козельске, в землю были врыты десять ядерных ракет SS-19, каждая весом в сто тонн. И их голоса уже били по ушам Тапиньша набатом колоколов.

Особенно назойливой была ракета из Шахты-22. В один из дней она сообщила ему, что бывшая девушка Гундарса Мирдза Озола больше ему не шурави. Он позвонил ей в Ригу, чтобы убедиться, правда ли это.

? Да, ? подтвердила Мирдза. ? Я больше не могу ждать тебя, Гундарс. Мне уже тридцать, я вышла замуж за твоего бывшего друга Квирца, и у нас родилась чудесная дочь Астрида. А сама я ненавижу таких русских свиней, как ты.

? Но почему, любимая? ? удивился он.

? Потому что вы собираетесь напасть на нас! ? с гневом выкрикнула Мирдза. ? И чтобы защитить Астриду и Квирца, я хочу организовать Союз женской обороны, как эстонский Найскодукейтс!

После этого разговора Гунди проник в двадцать вторую шахту, хотя у него не было достаточного уровня "секретки" и тихо постучал в корпус ракеты, которая носила имя "Сатаны".

? Ответь, как мне вернуть мою девушку? ? спросил он и приложил ухо к зеленому стальному корпусу.

? УБЕЙ ЕЕ. ТОГДА ОНА СНОВА СТАНЕТ ТОЛЬКО ТВОЕЙ.

? Но я люблю ее и не могу убить.

? ОНА ? ДУШМАН. УБЕЙ ЕЕ БЕЗ СОЖАЛЕНИЯ, ? приказала ракета. ? ТЫ ВЕДЬ СДЕЛАЕШЬ, ЭТО, ГУНДИ?

? Хорошо. Сделаю. Я убью ее. Взорву гранатами, ? поклялся Тапиньш. Он оторвал ухо от чрева ракеты и увидел, что его разговор слушал старший офицер смены подполковник Лекманов.

Он тоже оказался душманом, потому что написал на Тапиньша рапорт. И уже завтра Гундарс стал гражданским лицом. А вместо Риги поехал на лечение в калужский психодиспасер "Ромашка".

? Мы тебя быстро социализируем, ? пообещала там старшая медсестра и выполнила обещанное. Уже через месяц Гундарса привели в чувство, а поскольку жилья он не имел, то последующие двадцать лет он скоротал в кругу шурави, обитающих в теплотрассах Калуги. Здесь его окружили уважением, не перебивали, когда он начинал рассказ о ракетах, и всегда с интересом смотрели на его серебряную медаль, которую он иногда доставал и носил, приколов к черной вязаной шапке.

И все же, несмотря на своих шурави, Тапиньш бы не выжил, если бы однажды не пришел к Богу.

Бог поддерживал его во всем и давал советы. Бог жил здесь же, в Калуге. ОН, ОТЕЦ ВСЕХ РАКЕТ, стоял, отлитый в металле недалеко от Оки. А за его спиной, разумеется, высилась ракета. По какой-то ошибке на пьедестале Бога было написано ЦИОЛКОВСКИЙ, но это для Тапиньша не имело ровно никакого значения: ведь у любого Бога имен всегда в избытке.

Сегодня, перед завтраком, Гунди почувствовал нестерпимую тягу сходить к Богу и, приложив ухо к ракете, послушать, что он скажет ему на счет аль-джеллидов-душманов.

Он так и сделал. И после общения

? Ракетный бог, сказал мне, что сегодня произойдет нечто плохое, ? проговорил Тапиньш, когда гнилая рыбина наполовину исчезла в желудке Джона-Ивана.

? Кто-кто сказал? Ракетный бог? Кто это?

? Ракетный бог. Неужели я никогда тебе о нем не рассказывал?

? Нет. Но это так круто, Гунди! ? сказал потрясенно студент. Ракетный бог, мать твою! Какой ништяк! ? Я тоже хочу поклоняться ракетному богу!

? Мы обязательно к нему сходим.

? И что он сказал тебе?

? Сказал: "Гунди, сегодня у тебя будет очень трудный день".

? А про меня он ни чего не сказал? ? спросил Юдрон-Иван. ? Не передал мне хотя бы какого-нибудь гороскопа?

? Он же не знает тебя.

? Блин! Мэн Гунди, ? в голосе фригана засквозила обида. ? Он же Бог. Он должен знать всех! А если не знает, какой же он тогда Бог?

? Прости, Джон.

Они посмотрели друг на друга почти готовые завязать маленькую дружескую ссору, но тут за их спинами прозвучал голос:

? РАС! Очистим Россию от нечисти!

Гунди и Джон-Иван оглянулись. В нескольких шагах перед ними стояли два человека в черной форме.

Тапиньш недолюбливал людей в черном. Они охраняли магазины и не пускали его в "Пятерочку", если он хотел там купить то, что не мог найти на свалках.

Он знал, что люди в черном такие же умственно убогие как и он. Но они не хотели этого признавать, и может поэтому относились к нему и его бездомным шурави с особой ненавистью.

Люди, сейчас стоящие перед ними, тоже излучали агрессию. Но, все же, значительно отличались от магазинной гвардии. У этих были черные шапки-жириновки и надпись, сделанная от руки мелом над левым нагрудным карманом:

РАС.

И еще у одного из них была такая хорошо знакомая Тапиньшу штука ? ранец с трубой. Он покопался в своей памяти размером со спичечный коробок и нашел ее название.

Огнемет.

Это конечно, был не напалм, каким русские шурави выжигали душманов в ущельях, но она тоже предназначалась для причинения смерти. А в случаях причинения смерти полагалось залечь и укрыться.

Тапиньш пригнулся за баком.

С боков контейнера и сверху заполыхало огненное облако. И почти сразу Джон-Иван стал кричать так сильно, что в воздух взметнулись все птицы в округе., но помочь ему Гкнди уже не мог.

Он скользнул через дыру в ржавых листах, окружавших помойку и тихо пополз к канализационному люку, в котором иногда отсиживался во время дождя.

Но уйти в нее ему не дали. Кто-то наступил на спину и потом накинул какую-то петлю на ноги. Тапинша поволокли по асфальту в сторону Советской улицы.

Пару раз он предольно врезался подбородкам по камням, неровный асфальт разорвал его одежду на животе и теперь до крови раздирал немытую и незащищенную плоть.

Улучив момент, Гунди крутанулся, переворачиваясь на спинуи теперь увидел нападавших. Это все были люди в черном. Они весело тащили его и шутили, будто поймали на рыбалке хорошего сома.

Тут перестал кричать Джон-Иван. Гунди вывернул голову в сторону своих баков и увидел, что шурави-фриган больше не двигается, лежит себе большим мешковатым факелом.

Удар очередного камня по затылку заставил Гунди приподнять голову и смотреть только вперед, на спины черных людей с надписью РАС. А еще он увидел черное кольцо. На его глазах оно разбухало, распускалось в гигантскую черную розу с острыми лепестками.