Что-то вроде любви

Архангельский Все встает на свои места; все объясняется. е в область просветленного духа ведет своего героя Пелевин,:

Ведущий Точно! Он его вообще никуда не "ведет". Он - не вожатый, а литература - не пионерский сбор на тему "что такое хорошо и что такое плохо". Если же герои у писателя принимаются "себя вести" - а в литературе сие не редкость, - так ведь это же они сами:

( ":тогда попрощаемся с миром.

- Как это делается? - по привычке спросил Шестипалый.

Затворник с удивлением поглядел на него.

- Откуда я знаю, как это делается, - сказал он." )

Архангельский : а в ту психически опасную пустоту мерцающего экрана:

Ведущий Однако! Похоже, уважаемый критик и впрямь боится компьютера прямо-таки патологически! (":Ты знаешь, что такое "патологически"? Максим сказал, что знает, и они пошли:" Стругацкие)

Интересно, а это ужасное, диавольское изобретение - телевизор - Вы смотрите? А по чугунке не пробовали ездить?..

Архангельский В ту электронную МИМОСТЬ, которую с легкой руки одного "левого" американского профессора (кстати, морфиниста - подобно Петру Пустоте) в конце 1980-х стали именовать "виртуальной реальностью". Забавно, что "виртуальная" теория:

Ведущий Какая-такая теория?! В чем она состоит? Вкратце. А? "Виртуальная теория", надо же!..

И откуда сведения, что Петр Пустота - морфинист?! Вы "Записки юного врача" давно перечитывали?

Мне, простому скромному читателю ужасно неудобно объяснять уважаемому и весьма рафинированному профессионалу некие банальные вещи. Однако - что делать: е читал ли он (или его дети, внуки) такой детской книжки "Бесконечная история"? у, может, тогда смотрел фильм? Впрочем, я сильно подозреваю что отношение господина критика к кино - к американскому кино! - нетрудно вычислить: Так вот, даже в таком простом для восприятия жанре, как детская сказка (фильм, впрочем, высшего класса - во всех отношениях), имеется эта самая, столь пугающая виртуальная реальность. И отнюдь не на экране компьютера или шлема-приставки. А в обычной книге, вызывающей к жизни обычное детское воображение, каковое в свою очередь воссоздает заново страну Фантазию - да-да, именно ее - виртуальную реальность: Очень рекомендую господину критику внимательно и без пристрастий посмотреть эту картину! е в порядке иронии рекомендую, а совершенно всерьез. Возможно, там, в разговоре мудрого книгопродавца с главным героем - мальчиком - он найдет ответ на мучающие его вопросы, задумается о книгах "безопасных" - то есть, не способных перенести читателя в мир грез (если угодно - в виртуальную реальность), и Книгах - настоящих произведениях искусства, каковые на подобное волшебство способны. А обвинять автора романа в том, что тот уводит читателя от реальной жизни в мир иллюзий - значит, как мне кажется, удостоить его высшей похвалы. Ибо ох как немногие книги способны на подобное воздействие. Это вам, господатоварищи, не соцреализм:

Впрочем, что это я? и этого, ни множества других подобных фильмов критики не смотрели и смотреть, разумеется, не собираются. И сказок они не читали - может быть даже никогда. Иначе объяснить позицию неприятия литературного произведения с подобной мотивацией: уводит в мир фантазии, вы подумайте! - никак не берусь:

В прелестном и всеми любимом родном нашем мультике "Малыш и Карлсон" есть эпизод, когда Карлсон объявляет явно безнадежной попытку толстой домомучительницы фрекен Бок влезть в телевизор. А Малыш, искренне потешаясь над его невежеством, сквозь хохот говорит: "Да я же тебе всё объяснил, неужели ты не понял?" Отличная, хотя и явно случайно возникшая учебная сказка! Шестилетний малыш "всё объяснил" своему приятелю про сущность телевидения. Браво. Блестящий пример пресловутого школярского всезнайства. С тем же успехом он мог бы "объяснить" Карлсону, как попадает человек на фотографию. За зеркало. а картину. В книгу, в кино. Словом, в виртуальную реальность.. Привычно - следовательно понятно. Как критикам, "понимающим" все о "Чапаеве" и прочих пелевинских книгах. Они уже поняли - как Малыш телевидение. Много ли теперь шансов, что станут когда-нибудь позже думать об этом еще, хоть чуточку глубже?.. И это - случай с книгой вполне учебного характера! Что ж тогда говорить о хоть сколько-нибудь эзоповых вещах?! И как же заставить задуматься? Заставить посмотреть свежо? Как заставить понять, что разницы между рисунком углем на стене пещеры, самой навороченной виртуальной интерактивной приставкой с костюмом и шлемом и , наконец, попросту игрой воображения - настоящей разницы ЕТ?! Может быть, именно упорное нежелание это понять - также один из движителей столь мощного возмущения уважаемых хранителей древностей?..

Архангельский Вполне логично придать пространству компьютерной кажимости сверхисторический статус: отныне именно в этом условном пространстве будет свершаться "ход времен", именно тут предстоит разыгрываться бескровным баталиям, сталкиваться глобальным интересам, утверждаться и рушиться идеологиям...

Ведущий А что, разве когда-то было иначе?:Где ж еще сталкиваться идеям - не на ринге же, не на Куликовом поле. Чем книжная виртуалка так качественно отличается - как поле брани идей - от компьютерной? Тем, что вторая кого-то пугает? Так это - факт его биографии - и только:

Архангельский То есть именно тут начнет разворачиваться история после истории. е знаю, сознательно соотносил Пелевин свой замысел с этой постмодернистской конструкцией:

Ведущий Итак: в виртуальной реальности компьютерного мира будет теперь идти борьба идей, интересов, идеологий. И эту картину Вы называете "постмодернистской конструкцией". А если бы речь шла о киноэкране пришедшем на смену театру? Или о книжке сказок, пришедшей на смену устному фольклору? Тогда бы это как называлось?

Архангельский е черты преходящей эпохи стирал он в своем романе, а ненужные файлы; не условно-живых героев перемещал из одного пространства в другое, а перебрасывал безусловно-мертвые фикции с твердого диска на дисковод и обратно.

Ведущий Одна и та же метафора, повторенная дважды - и то уже многовато... о сколько же можно? Это уж паранойей отдает. Просто страшно за компьютеры делается - вот дай человеку молоток в руки - он все диски переломает - и твердые, и мягкие. Если, конечно, сможет их узнать по внешнему виду: