Музыкант-2(СИ)

- А после нескольких лет в лагерях как его самочувствие? Вдруг не потянет?

- Потянет, - уверенно заявил я. - Пусть хоть торпедовский тренер его на тренировке посмотрит.

- Хм, что ж, если ты так уверен, Егор... Ни у кого нет возражений? Что ж, товарищи, тогда доверяю вам разобраться в этой ситуации, поговорите с Машиным и Павловым, почему они настроены против возвращения Стрельцова в большой футбол. И давайте уже расходиться, а то у меня через сорок минут назначена важная встреча с послом Канады.

После ухода Шелепина со мной еще несколько минут пообщался Тикунов.

- Егор, понимаю, что ты еще немного не в себе после такого предложения, - сказал он доверительно, - но, скажу тебе по секрету, новое руководство страны сейчас пытается наладить нормальные отношения с Западом, притормозить гонку вооружений и безумные траты на укрепление ядерного щита. Поэтому твой контракт пришелся как нельзя кстати, это одна из ступенек в грядущей нормализации отношений.

- Ну тогда все окончательно становится ясно, - улыбнулся я.

- Вот видишь, ты же умный парень! Так что езжай со спокойной душой, но не забывай, что ты советский гражданин и сержант милиции.

Домой я возвращался в тот вечер на такси, весь в думах по поводу столь фантастического предложения. Неужто я, просто советский паренек, буду играть за знаменитый английский клуб?! Нет, я в душе по-прежнему оставался динамовцем, но считал, что для любимой команды и так сделал немало, так почему бы не попробовать свои силы на следующем уровне, в аристократическом 'Челси'? Вернее, пенсионерском. Ведь первой клубной эмблемой стала эмблема с изображением 'Пенсионеров Челси', принятая в 1905 году.

Понятно, что советский чемпионат один из сильнейших в Европе, именно в эту эпоху, и играть в нем почетно. Но тут ведь помимо сильного европейского чемпионата вырисовывается еще и погружение, так сказать, а атмосферу 'загнивающего' Запада. Ведь помимо стадиона я получу возможность бывать в любой части Лондона, в других английских городах, куда команда будет отправляться на выезды. Не говоря уже о том, что помимо футбола можно и музыкой заняться на другом уровне. Это ж какая благодатная почва - англоязычная публика! И своя неплохая, а там у меня столько материала может пойти в народ... В общем, перспективы вырисовываются такие, что дух захватывает.

Об этом я и рассказал дома Катьке, потом по телефону маме и бабушке с дедушкой. Старики велели не поддаваться на соблазны капиталистического мира и помнить о клятве комсомольца. Обещал не подвести. Само собой, позвонил и Ленке. Лисенок помимо радости выразила грусть относительно моего возможного отъезда.

- Это что же, мы с тобой сколько теперь не увидимся?

- Ну, во-первых, уезжаю я не завтра, надо еще сезон доиграть, а во-вторых, пока контракт заключается всего на полгода, это же не так страшно. Девушки из армии парней по три-четыре года ждут, и ничего... Жаль, конечно, что не разрешат тебя с собой увезти, мы же не муж с женой. Да и вуз у тебя... Как, кстати, учеба?

- Нормально, первый семестр еще месяц учиться, потом сессия. В учебники зарылась, сам видишь, встречаться из-за этого редко получается.

- Вот и не буду своим присутствием отвлекать тебя от учебы. А на прощание, - я понизил голос, чтобы не услышала из соседней комнаты Катька, - на прощание мы с тобой закатим такую вечеринку, что ты целый год будешь ее вспоминать.

Но до вечеринки нужно было доиграть чемпионат. С моей помощью мы сумели обыграть 'Крылышки' и 'Молдову' - я добавил на свой лицевой счет два гола и одну передачу - а вот с кутаисским 'Торпедо' сыграли нулевую вничью, добравшись, таким образом, до бронзовых медалей чемпионата. В той истории вроде бы тоже 'золото' в этом сезоне взяли тбилисские динамовцы, а их одноклубники из Киева финишировали вторыми. Вот такой получился динамовский триумвират. Как бы там ни было, московское 'Динамо' отправилось в южноамериканское турне, а я полетел в столицу Англии.

Аэропорт 'Хитроу' встретил пассажиров рейса 'Москва-Лондон' знаменитым лондонским туманом с легкой изморосью. В той жизни я бывал в столице Англии несколько раз, и только однажды было пасмурно. Теперь вот опять, получается, попал под накрапывающий дождик. А ведь на улице конец декабря, но Новым годом даже и не пахнет. Эти католики и протестанты только свое Рождество отмечают еще более-менее, насколько же веселее наши новогодние праздники, когда вокруг все белым бело от выпавшего снега.

На выходе из так называемого 'Океанского терминала' меня встречала небольшая делегация в составе представителя клуба, нанятого клубом переводчика и работника советского консульства в Лондоне, назвавшегося Леонидом Ильичом. Но не Брежневым, а всего лишь Федуловым. Толп фанатов поблизости замечено не было. Ну ничего, мы еще скажем свое веское слово, узнаете, кто такой Егор Мальцев.

- Егор Дмитриевич, я буду решать вопросы вашего пребывания в Лондоне, - заявил Федулов. - Если возникнут какие-то проблемы - сразу звоните. Вот моя визитная карточка, не потеряйте. Сейчас я буду сопровождать вас в поездке на базу 'Челси', там пройдете медосмотр, а завтра, если все нормально - поставите свою подпись, где попросят, а я буду представлять интересы советской федерации футбола.

Клубная база 'Челси' выглядела не в пример современнее того, чем могли похвастаться советские команды. Впрочем, в моей памяти всплыл эпизод, когда мне довелось побывать году эдак в 98-м на клубной базе мюнхенской 'Баварии'. Вот это реально было нечто, нынешнему 'Челси' есть к чему стремиться.

Здесь я, наконец, познакомился с наставником 'синих', улыбчивым обладателем мощной нижней челюсти и уроженцем Шотландии Томми Дохерти. Рукопожатие у него оказалось крепким, но я сдюжил.

- Надеюсь, сынок, мы не прогадали, когда сделали тебе предложение, - заявил коуч, гоняя меж зубов жевательную резинку.

- Надеюсь, что и я не прогадал, приняв ваше предложение, - отшутился я под смех собравшихся.

Медосмотр не выявил у меня каких-то отклонений, хотя я и переживал за свои колени, особенно за порою побаливающее левое. Но благоразумно решил промолчать, опасаясь, что еще, чего доброго, завернут в Москву. А после прохождения медосмотра, подслушав разговор консула с президентом клуба, которые решили снова сверить цифры, я узнал, что сумма моего полугодового контракта составляет 250 тысяч фунтов стерлингов, с возможностью продления. Если моя игра устроит боссов клуба, то Федерации футбола СССР предложат контракт со мной еще на один сезон, и советский бюджет разбогатеет еще на 500 тысяч фунтов. Откуда же им было знать, что Алексей Лозовой более-менее владел английским языком на бытовом уровне. Но я-то думал, что за меня хотя бы пару миллионов дадут... Хотя в это время фунт куда как больше весил, и вообще, вероятно, контракты были куда скромнее, это с годами они стали заоблачными, особенно в нашем футболе. А вот моя зарплата составляла сто фунтов в неделю, то есть в месяц четыреста с хвостиком, и получать я их буду в торговом представительстве СССР 7-го числа каждого месяца.

- Егор, можете при желании оформить перевод большей части суммы своим родным, их там конвертируют в рубли по текущему курсу, - предложил Федулов. - Клуб вам обеспечивает съемное жилье и оплату коммунальных счетов, бесплатное медицинское обслуживание, спортивная экипировка, так что все равно особо тратиться не придется, разве что на питание. Ну и если решите приодеться, это, наверное, само собой разумеется.

Поразмыслив, я принял этот вариант. Почему-то мне казалось, что я еще смогу здесь заработать не только игрой на футбольных полях. Вспомнилось, как в Союзе команда везде ходила строем, питались исключительно в столовых, редкий раз дома. Здесь же игрокам предоставлялась куда большая свобода, они сами следили за своим режимом. Разве что была предусмотрена система штрафов, причем могло набежать весьма внушительно, но я надеялся, что обойдусь без косяков.

Кстати, я поинтересовался у Федулова насчет связи с Родиной. Оказалось, что письма домой я должен был приносить в консульство, там же буду получать депеши от родных и близких. Подозреваю, что каждое письмо будет тщательно перлюстрировано, но от этого уже никуда не денешься. А также должен отзваниваться тому же Федулову хотя бы раз в неделю, так сказать, отчитывать о проделанной работе.