Последняя битва (СИ)

- Я вижу это, - "Жизнь в сапогах" ткнул пальцем в сторону неподвижного Холодного полка. - И чего он хочет от меня?

- Керруш ждет твоего совета, мудрый Шакнар, - вестовой вежливо опустил голову. - И приглашает тебя в свой шатер.

Орк пренебрежительно хмыкнул. Чтобы спрятать лукавую улыбку на лице, посыльный еще ниже склонился перед опальным полководцем.

- Никто не меняет план сражения за час до его начала, если у него в запасе нет другого плана, получше. Передай Керрушу, что я не стану делить с ним ответ за возможное поражение в битве. И ему не удастся выставить старого Шакнара на посмешище, если нам будет сопутствовать успех. В случае победы скажут - Керруш предложил план, а Шакнар без дела стоял рядом и кивал. Я не заслужил позора. Вперед, Хала!

- "Жизнь в сапогах"...

Орк круто обернулся к гонцу:

- Так меня называют только друзья и равные! Скажи Керрушу, что я пойду в бой в рядах калимдорского клана, моих соотечественников. Раз Шакнара не пожелали видеть на совете, где решали, как мы станем сражаться, то мое место среди простых солдат. Это все.

"Жизнь в сапогах" понимал, что внезапная смена диспозиции может означать только одно - новый полководец опасался предательства. А этот Керруш хитер, как гоблин! Горечь разочарования наполнила рот Шакнара жгучей слюной. Ему не доверяют. Полтора десятка лет верной службы не убедили Шенк в том, что "Жизнь в сапогах" до конца предан союзу. Теперь он снова докажет это с двумя боевыми топорами в руках, как и подобает истинному воину Калимдора.

Шакнар направил Халу вдоль арьергарда мертвецов, наблюдая, как быстро перестраивается вышколенное им войско. Позади Холодного полка разворачивались в стальной полумесяц латные тролли - самое грозное оружие Шенка. Пекторали их доспехов из темной бронзы отбрасывали солнечные блики и в массе походили на застывающую лаву. С правой стороны от тяжелой пехоты изготовились к сражению гоблины-бомбардиры с полными подсумками разрывных шаров. В одной руке - огниво для поджига, через локти перекинуты кожаные метательные ремни. За низкорослыми гоблинами к передней линии войска выдвигалась нестройная толпа великанов - огров. Гиганты презирали броню, их серые шкуры, как обычно, защищали лишь безрукавки из стеганой кожи. На плечах огров до поры покоилось их оружие и предмет поклонения - огромные палицы - колотушки, усаженные стальными штырями. Огр никогда не похвастается, что убил в битве шестерых врагов, он предпочтет сообщить: "сегодня моя палица раздробила шесть черепов".

Шакнар вскинул руку в приветственном жесте - навстречу ему, на своем ужасном жеребце, мастью походившем на труп месячной давности, ехала Мирра Банши - предводитель некромантов и ближайшая сподвижница старого орка. Лошади Холодных пастырей могли нагнать страху не только не врагов, но и на союзников. Всем было известно, что они питаются жертвами своих хозяев, на них не действует магия, а лучший способ остановить неживого скакуна - это переломать ему все четыре ноги. Даже свирепая Хала и та осторожно отвернула морду от хищного рыла подъезжавшего к ним коня.

Сегодня Мирра была в пластинчатом доспехе из червленого серебра - подарке влюбленного и отвергнутого ею эльфа крови Моглора. Свои пепельные волосы она убрала под бармицу шлема, которая спускалась некромантке прямо на плечи. Губы джоддока Холодных, как и всегда, были цвета лазури.

- Мирра, глядя на тебя даже не скажешь, что такая красота способна убивать, - поприветствовал соратницу Шакнар.

- Она - нет, за нее - да.

- Ты выглядишь обеспокоенной.

- А ты?

Лидер Холодных пастырей испытующе заглянула в лицо бывшего командира. Потом, с удовлетворением в голосе, заявила:

- Я рада, что в тебе нет смятения. Впрочем - смирения тоже нет.

Орк качнул головой в сторону переднего края:

- Есть время на объезд?

- Сколько угодно. Как видишь, мы пока в резерве.

Некромантка сбросила латную перчатку и достала из седельной сумки изящную амарантовую флейту. Несколько музыкальных интервалов ее мелодии проложили военачальникам широкий проход сквозь строй Холодного полка.

- Я первая, - предложила Мирра Банши. - Зомби уже два дня не получали пищу.

Высокие травы долины Аркел ходили волнами от резких порывов буйного ветра вайрги, что врывался на сушу с петронеллского моря. Впереди, на расстоянии трех полетов тяжелой стрелы, стояла армия Лиги. Над ее позициями полыхали разноцветные вспышки зарниц.

- Жрецы благословляют пехоту, - определил Шакнар.

Мирра Банши сделала жест, словно протирала небо от пыли.

- Маги раздают не только "Блейзы". Они льют и льют, - удивилась некромантка и начала перечислять. - "Каменная кожа", "Крепость доспехов", "Холодная ярость", "Молитва во спасение", "Со смертью заодно", "Стойкость" - одни сплошные усилители. Если так пойдет дальше, то их волшебники полностью выложатся до начала битвы. И еще - я заметила в центре значки личной гвардии Галвина Громмарда. Не в первой шеренге, но недалеко от переднего края.

- Гномы-артиллеристы, - буркнул Шакнар. - Они поджидали твоих мертвецов, Мирра, чтобы скосить их картечью. Кто прикрывает механиков? Дворфы, как обычно?

- Да, Шакнар. Но не более пяти рядов.

- Трезубец Лиги рискует, ослабляя середину. Получается, что главные силы у них по флангам. Ты разглядела лучников?

- Нет, но они могут выскочить в любой момент. Ты же знаешь, как быстро бегают эти остроухие.

Шакнар не сказал ничего, потому что по обеим сторонам от них из войска Шенка вперед выступили маги. Они встали через равные промежутки. Эльфы крови и горные гиганты - йотуны. Воздух задрожал, заслоился от заклятий уже готовых сорваться с кончиков пальцев их поднятых рук. Моглор, лидер эльфов-отступников бросил Слово, которое свистящим шепотом отразилось от земной тверди, ослепительной молнией ударило в небеса и испепеляющим зноем вернулось в долину Аркел.

- Стена огня!

С шипящим треском вспыхнули полевые травы. Вверх заструились дымные вихри, заслоняя армию Шенка от противника. А йотуны овладели бесноватым ветром вайрги и погнали степной пожар в сторону неприятеля.

- Мы подожгли траву. Волшебники убирают то, что мешает маневрам легкой кавалерии. Кого именно Керруш решил послать на верную смерть? - спросил Шакнар.

Мирра Банши грустно усмехнулась:

- Сражение начнет наша Доблесть!

Кривые, выступающие клыки орка стиснули нижнюю губу. Десять ударов его сердца прошли в молчании, а потом, огибая левый край Холодного полка, в поле вынеслась кавалерийская лава "Повелителей гиен". Это Нургайский клан, цвет конницы Шенка, разворачивал ряды для стремительной атаки. Внезапно его лидер, одноглазый крепыш Менги, заметил старого полководца и направил к нему своего пятнистого зверя. Через несколько мгновений примеру вожака последовали остальные нургайцы, отчего все пространство вокруг Шакнара и Мирры Банши оказалось заполнено оскаленными мордами ездовых гиен. Из распахнутых пастей хищников на землю капала пенистая слюна, воздух моментально пропитался их зловонным дыханием. Мертвый жеребец Мирры несколько раз тревожно мотнул головой, а Хала никак не прореагировала на близость гиен, наоборот, горная львица зевнула с демонстративным безразличием.

- Мы везде искали тебя, Шакнар! - с обидой в голосе заявил Менги.

Вождь нургайского клана отвязал от упряжи бурдюк, сделанный из зоба боевого индюка - куланга, соскочил наземь и, преклонив колено, протянул его бывшему командующему армии. В походном сосуде, как и всегда в таких случаях, плескалась мутная буза - любимый напиток орков - кочевников. Шакнар с достоинством принял подношение, потряс бурдюком над головой и возгласил:

- За честь Нургая!

Всадники в ответ стукнули себя кулаками в кольчужные рубашки. Тысяча стальных колец брякнула над аркельским полем. Старый орк в несколько движений кадыка проглотил бузу, бросил пустой бурдюк в руки Менги и задумчиво сплюнул под лапы Хале. Кавалеристы замерли в ожидании его вердикта.