Православие. Тома I и II

   Однако с течением времени христианская община приходила к пониманию того, что Второе Пришествие Господне может наступить и в некоем более далеком будущем. Во 2–м Послании к Фессалоникийцам апостол Павел даже в некоторой степени отмежевывается от своего 1–го Послания:

    Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему, не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак, ибо день тот не придет, доколе не прилет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога. Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это?.. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь. И тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными (2 Фес 2:1–9).

   Апостол Петр во 2–м Соборном послании прямо отвечает на вопрос: Где обетование пришествия Его? (2 Пет 3:4). По словам апостола:

    …He медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию… Итак, возлюбленные, ожидая сего, потщитесь явиться перед Ним неоскверненными и непорочными в мире; и долготерпение Господа нашего почитайте спасением, как и возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие писания (2 Пет з, 9, 14—16).

   Упоминание Петра о Посланиях апостола Павла в связи с темой Второго Пришествия не оставляет сомнений в том, что речь идет прежде всего о двух Посланиях Павла к Фессалоникийцам, а именно о тех местах Посланий, где говорилось о близости Пришествия Господня. Очевидно, что вопрос о сроке Пришествия Христова стоял достаточно остро и вызывал различные толкования и споры в среде первых христиан. Поэтому апостолы вновь и вновь напоминали адресатам своих Посланий о том, что, вне зависимости от срока Пришествия Господня, христиане призываются к непрестанному бодрствованию, терпению и трезвению:

    Итак, братия, будьте долготерпеливы до пришествия Господня. Вот, земледелец ждет драгоценного плода от земли, и для него терпит долго… Долготерпите и вы, укрепите сердца ваши, потому что пришествие Господне приближается (Иак 5:7–8).

    Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят. Если же все это разрушится, то какими должно быть в святой жизни и благочестии вам, ожидающим и желающим пришествия дня БоЖИЯ? (2 Пет 3:10–12).

    О временах же и сроках нет нужды писать к вам, братия, ибо сами вы достоверно знаете, что день Господень придет, как тать ночью. Ибо когда будут говорить «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба… Итак, не будем спать, как прочие, но будем бодрствовать и трезвиться (1 Фес 5:1–3, 6).

   Книга Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова, является символическим описанием Второго Пришествия Христа и событий, непосредственно предваряющих его и следующих за ним. Лейтмотивом Апокалипсиса является борьба между добром и злом, завершающаяся окончательной победой добра. Эта победа, согласно Откровению, совершается в два этапа. Сначала является на белом коне Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует… Имя Ему: Слово Божие (Откр 19:11–13). Он побеждает в сражении с змием и лжепророком (см.: Откр 19:19–21), после чего Ангел сковывает на тысячу лет дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, низвергая его в бездну (Откр 20:2–3). Все праведники, не поклонившиеся зверю, воскресают и царствуют со Христом тысячу лет. Это — первое воскресение (Откр 20:4–5). По окончании тысячи лет сатана освобождается из темницы и выходит обольщать народы, но огонь с неба пожирает обольщенных им, сам же диавол ввергается в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков (Откр 20, 7–10). Далее описывается суд над мертвыми, которых отдало море… смерть и ад, и каждый судится по делам своим, а смерть и ад повергаются в озеро огненное. Это смерть вторая (Откр 20:11–14). Книга заканчивается описанием нового Иерусалима, небесного града, в котором царствует Агнец и где праведники наслаждаются вечным блаженством.

   В христианской традиции никогда не было единого понимания Апокалипсиса и единого общепризнанного его толкования. Может быть, именно ввиду сложности истолкования пророчеств Апокалипсиса эта книга, в отличие от всех прочих новозаветных книг, никогда не читалась за православным богослужением. Буквальное истолкование некоторых пророчеств Апокалипсиса нередко приводило к превратному пониманию смысла этой книги. Во II веке некоторые церковные авторы на основании Откр 20:4 утверждали, что после Второго Пришествия Христа и всеобщего воскресения наступит тысячелетнее царство праведников на земле. Подобное мнение, впоследствии названное хилиазмом, разделяли Ириней Лионский, Иустин Философ, Ипполит Римский, из латинских писателей — Тертуллиан. К IV веку хилиазм был опровергнут и на Востоке, и на Западе, однако в Средневековье он возродился в проповеди Иоахима Флорского (†1202), а затем в эпоху Реформации у анабаптистов.

   В восточнохристианской святоотеческой литературе тема Второго Пришествия Спасителя раскрывалась, как правило, в двух различных перспективах. С одной стороны, никогда не был полностью утрачен тот дух радостного ожидания Пришествия Христова, который выражен в словах апостола Петра о христианах, ожидающих и желающих пришествия дня Божия (2 Пет з, 12), в возгласах маранафа (1 Кор 16:22), Ей, гряди, Господи Иисусе (Откр 22:20), отражающих раннехристианскую литургическую практику.

   С другой стороны, церковные писатели обращали пристальное внимание на те устрашающие и тревожные события, которые, согласно Новому Завету, должны предварять Второе Пришествие Христа. В частности, в восточной патристике получила развитие тема антихриста. В 1–м Послании Иоанна термин «антихрист» употребляется как в единственном, так и во множественном числе, указывая как на того «беззаконника», о котором говорит апостол Павел (см.: 1 Фес 2:8), так и вообще на противников христианства и лжеучителей (см.: 1 Ин 2:18; 2, 22; 4, 3). В святоотеческой традиции термин «антихрист» связывается именно с тем главным врагом Христа и Церкви, «который должен прийти при конце мира», чтобы обольстить всю вселенную и отвратить людей от истинной веры.

   Главной отличительной чертой антихриста, согласно церковному Преданию, будет богоотступничество, противление Богу, желание выдать себя за Бога. По словам апостола Павла, антихрист — это человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога (2 Фес 2:3–4). Толкуя эти слова апостола, Ириней Лионский пишет об антихристе:

    …Он, будучи отступник и разбойник, хочет, чтобы поклонялись ему как Богу, и, будучи раб, хочет, чтобы его провозглашали царем. Он, получив всю силу диавола, придет не как парь праведный и законный, состоящий в покорности Богу, но как нечестивый, неправедный и беззаконный, как богоотступник, злодей и человекоубийца, как разбойник, повторяющий в себе диавольское богоотступничество; он устранит идолов, чтобы внушить, что он сам Бог, но себя превознесет как одного идола и в себе самом сосредоточит разнообразное заблуждение, относящееся к прочим идолам, чтобы те, которые посредством разных мерзостей поклоняются диаволу, служили ему посредством этого идола…