Змееносец. Сожженный путь(СИ)

- Все равно, лениво махнул рукой Рыбак. Невозможно превратить в реальность фантазию, - невозможно. Так скажет пессимист. Или реалист? Все равно... А что скажет мечтатель? Конечно, возможно. Идя наперекор ветру, всегда будь готов, к сопротивлению. Патрик пришел в себя, открыл глаза, и пошевелился. Тело нещадно болело. Он поморщился, и перевернувшись на живот, увидел в тоненьком просвете, между камней, - океан. - Вот и все, тихо прошептал он. " Я многое хотел бы сказать тебе, моя дорогая. Как больно в груди, от одной мысли,- больше никогда не увижу тебя. Здесь закончится моя жизнь. В этом каменном мешке, и забытой Богом стране, на берегу океана. А ведь я хотел, жить совсем иначе. Рискнул, доверился, и вот, результат. Мечтал о доме на побережье, спокойной жизни... Конечно, я думаю о спасении. Я желаю его. Но кто протянет мне руку? Страна, которой я отдал многие годы, верной службы? Я сам виноват, в том, что происходит, сам.. Эти дикари, убьют меня, или замучают. Бежать, совсем нет сил. Надо пробовать договорится, но захотят ли они?" Деревянная дверь со скрежетом распахнулась. Дарлан увидел потертые носки армейских ботинок. Подняв голову, он столкнулся с холодным, отрешенным взглядом, молодого парня. Его подхватили за шиворот, и выволокли ,наружу. - Мне надо поговорить с главным, я... только и успел, сказать Дарлан. Тяжелый удар в голову, остановил его. Его бездыханное тело бросили у ног Рыбака. Тот брезгливо плюнул, посмотрел на своих бойцов, и спросил: - Сдох? - Да, утвердительно кивнул головой, один из них. - Смешно, ухмыльнулся Рыбак. Я потерял деньги. Это как? посмотрел он, на своих подручных. Почему? - Хилый, усмехнулся один из них, глядя на тело Дарлана. - Проверили? спросил Рыбак, посмотрев на пожилого мужчину в стороне. - Я могу посмотреть, отозвался мужчина. - Смотри, безразлично произнес Рыбак. Мужчина подошел к телу, опустился на корточки, пощупал пульс, посмотрел зрачки, поднес ко рту маленькое зеркальце, потом вздохнул, поднялся, и сказал, обращаясь к Рыбаку: - Он мертвый. - Убил себя? недовольно сказал Рыбак, глядя на океан. - Наверно сердце, неуверенно произнес мужчина. - Эти слабые люди, хотят нас победить, задумчиво произнес Рыбак. У них нет воли. Скормите его акулам, вполголоса произнес Рыбак. В океане много разной живности, ей надо , чем то кормится. Лодка на полном ходу, рассекая волны, уходила от берега. На носу, лежало бездыханное тело, офицера французской разведки Патрика Дарлана. Обезображенное, неестественного цвета, с распахнутыми от ужаса глазами. Мальчишка с автоматом, смотрел вдаль, не обращая внимания на труп. Рядом с ним, сидел точно такой же, беспристанно жующий пучки "гата". Вдруг, мотор стих, и парень постарше, у руля, посмотрев по сторонам, громко скомандовал: - Выбрасывайте здесь. Мальчишки молча, столкнули тело в воду, и довольно улыбнулись, посмотрев друг на друга. Лодка сделав круг развернулась, и пошла к берегу. Есть в безисходности потеря, в ней словно в бездне пустота, в ней, темной силой, беспросветной, лежит дорога, в никуда.... Мечты разбились о порог, на берег выкинув устало, всю жизнь твою, и боль, и рок, надежду смутную, и радость...В один момент, обрушив все, как будто не было иного... Прошла, сверкнула, и угасла... Как след твой, растворится на песке... Зима 97 год. Прага. "Ну вот и все, полет остановился, взмахнули птицы мне крылами, и даль не так уж беспросветна, как мимолетное желание... Бессонных ночей западня, курю у окна вспоминая... Тебя, дорогая моя, любимая мною, родная... К тебе хочу, пусть простят меня люди. Я не смогу спокойно жить, зная, что тебя больше нет. Я не хочу верить, и каждый день, смотрю в окно, с надеждой увидеть твою счастливую улыбку... Знаю, ты рядом, прикосаешся ко мне, смотришь на меня, наверно жалеешь, или молчишь вздыхая. Как мы живем? Миша молодец, старается, поддерживает меня. Он написал твой портрет. Красивый, в светлых тонах, ты на нем, очаровательная. Я каждый день, ощущаю боль, чувствую, как она гложет меня. Тяжело конечно... Ты светлый ангел, моя любимая, ты божественный свет, среди серости, моих дней. Знаешь, ты ушла, и мне стало страшно. Одиночество не лечит, оно разрушает.Мне уже не нужен этот мир, с его яркими красками... А мечты? Они разбились в тот роковой день, когда ты ушла... Мне казалось жизнь так противна, несправедлива... Да, именно так, я говорю сейчас. Мне хочется вспархнуть как бабочка, и улететь к тебе... Здесь, я чужой... Знаю, скажешь мне устало, -живи. Есть рядом Миша, работай, дыши... А я не хочу, потому что задыхаюсь, от горя... Комок подступив к горлу, душит меня, сильнее сдавливая... До хрипоты, до ломоты в суставах, я борюсь из последних сил, что бы выкрикнуть слово,- прости... Я бесконечно виноват, в том что остался здесь, и потому, прошу тебя, будь в памяти моей... Слезинка, предательски скатилась по щеке, и пусть, а я все смотрю на твое фото... Есть в нас, одно, похожее, как будто близнецы, мы сделаны из кожи, а сердце, только миф... Оно всего лишь орган, не слышит наших просьб, оно такое странное, как будто, онемевшее всерьез... Душа стремится в полет, ей холодно, биться во мгле... Тебе и мне, так легко, когда прикосаешся в темноте... Вот робкое эхо, раздалось вдали, а может и мне, уходить от земли..." - Ты уже давно сидишь здесь, тихо спросил Миша. - Не знаю, рассеянно произнес Роман, потушив сигарету в пепельнице. - Можно включить свет? - Как хочешь, ответил Роман. Миша включил свет, взял стул, поставил его рядом с Романом, и сел. В кухне, было накурено. Через открытую форточку, порывами врывался свежий, морозный воздух. На столе стояла бутылка водки, и пустой стакан. - Не легко, прошептал он, глядя в окно. - Больно, тихо произнес Роман. - Я понимаю, склонив голову сказал Миша. Она была очень хорошим человеком, добавил он, вздохнув. - Да, кивнул Роман. - Можно тебя спросить, робко произнес Миша. - О чем? безразлично ответил Роман. - Что будет дальше, еле выдавил из себя Миша, стараясь не смотреть на Романа. - Не знаю, покачал головой Роман. Солнце погасло, нет больше дня, - ночь. А я хотел подарить ей дом, на берегу океана, сдерживая слезы, прошептал Роман. Она мечтала об этом. Сама сочиняла истории, о том как мы дружно живем. И даже... вздрогнул Роман, замолчав. Она мечтала, вздохнув, сказал он. Лежать в гамаке, и часами смотреть на океан, тихо добавил он. Холодно мне что- то, озяб, повел Роман плечами, утерев слезу на щеке.Может выпьешь со мной? спросил он, посмотрев на Мишу. А? - Глупость, прошептал Миша. - Ну да, кивнул Роман. Правда что, "сморозил". Мне надо, ты извини. Иначе сдохну, нервы скручены так сильно, я почти задыхаюсь. Налив стакан водки, он поднес его к губам, поднял глаза вверх, и прошептал:- Прости. Выпив, утер ладонью рот, и потянулся за сигаретой. Подкурив, он выпустил дым, повернул голову, и посмотрев на Мишу, произнес:- Почему так? - Не знаю, вполголоса, ответил Миша. - Да, задумался Роман. Никто не знает. А мы с тобой, остались одни. Плохо. - Вдвоем все же лучше. - Может быть, тяжело вздохнул Роман. - Там Петр, уже неделю с тобой поговорить хочет. Что мне ему сказать? - Петр, усмехнулся Роман. А ты скажи ему, я все распродаю. Вот так. - Хорошо, кивнул Миша. Может тебе поспать? - Не хочу, отмахнулся Роман. Ты иди, я не буду, покачал он головой. Завтра поговорим. - Ладно, промолвил Миша, поднялся, и вышел, из кухни. " Я смотрю на луну, и вою... Одиноко мне, хоть в петлю лезь... Потерял я надежду в святое, потерял, не найти уже... Верю в него, лишь отчасти... Так хочется высказать все... Что накипело, от страсти, что наболело, - сожгло... Словами меня не излечишь...Измотанный, дранный в хлам, я подошел к обрыву, с которого, прыгну сам... Ну и пусть, не примет, накажет... Ну и пусть, а мне все равно... Я хочу говорить с любимой, увидеть улыбку ее...Словами уже не излечишь, я должен родится сам... А лучше уйти вместе с ней, и не вернутся назад... - Ты обронил на кладбище, прошептал Миша, положив на стол, медальон. Забыл совсем, прости. - Нормально, обернулся Роман, взял со стола медальон, положил его на свою ладонь, и прошептал:- Родная моя. Открыв крышку, он смотрел на маленькую фотографию Людмилы, и тихо всхлипывая, плакал. Миша смотрел на него, мрачный, серый лицом, и ему так сильно захотелось кричать, что он, еле сдерживая себя, закрыв ладонью рот, побежал в комнату. Упав на кровать, он уткнулся в подушку, и заплакал. " Нет ее больше... Нет и ночи без дня... Нет больше солнца, без света... Нет больше неба... Ушла... За полосой дождя, подует легкий ветерок, вдруг оттепель среди зимы... Всего один шажок... В нем буду я, и ты..." Весна 97 год. Бельгия. Все унылые краски долой! Наступил долгожданный рассвет! В этом пламени ярком сгорим, оставляя, надежный след! Полной грудью дышать запрет, ничего, я и так смогу, показать тебе юный рассвет, окунутся в ночную мглу... Скоро будет, наступит тот день, в нем не будет иных людей... Только вместе, я и ты, так живем, не зная бед. На краю стою, у черты, там за линией пропасти край, ну и пусть, лучше жить сейчас, чем ходить по флажкам... Зафир щурился на весеннем солнце, разглядывая малочисленную свадебную церемонию. Несколько человек, чинно шли следом, за новобрачными. Пожилой мужчина в темном костюме, и его жена, маленького роста, в строгом платье. Александр улыбался глядя на Катрин. На ней было скромное свадебное платье, белого цвета, с длинным рукавом. В руке она держала маленький букетик белых роз. Немного смущенная, она натянуто улыбалась, поглядывая на Александра. Зафир обернулся, и увидев рядом фотографа, сказал: - Снимайте их, они счастливые. - Да, спешу, улыбнулся фотограф, мужчина средних лет. Он стал быстро перемещатся, делая снимки с разных ракурсов. Зафир стоял у машины, и смотрел на действо. " Ему приспичило женится на ней. Ну и что? Бывает у всякого. Чувства, или любовь? Кто его знает, не разберешь.Только одно теперь ясно, им придется жить вместе. А она... Зафир тяжело вздохнул, и направился к новобрачным. Приблизившись, он пожал руку Александру, улыбнулся, и поцеловал в щеку Катрин. - Поздравляю , сказал он обыденно. Теперь можно ехать в ресторан. - Пожалуй, посмотрев на Катрин, улыбнулся Александр. Едем? - Да. еле слышно ответила она, кивнув головой. - Садитесь в машину, указал рукой Зафир, на припаркованный рядом автомобиль. Я сейчас. Посмотрев на пожилую пару, Зафир вытащил из кармана бумажник, и отсчитав несколько банкнот, протянул их мужчине. Спасибо вам господа, сказал он. - Мы желаем им счастья, вежливо промолвила женщина, улыбнувшись. - Спасибо, улыбнулся в ответ Зафир. - Они симпатичная пара, довольно улыбаясь сказал мужчина, спрятав банкноты в карман пиджака. Я почему то уверен, они проживут долго, и счастливо. - Хорошие пожелания, улыбался Зафир. До свидания. Еще раз спасибо, вежливо попрощался Зафир, пожав руку мужчине. - Мне снимать в ресторане? подошел мужчина с фотоаппаратом. - Здесь адрес, достал из кармана визитную карточку Зафир. Аванс вы получили. Остальные снимки, пришлите по этому адресу. Или доставьте лично, как вам будет удобно, сказал Зафир. - Когда вам удобно, поник фотограф, разглядывая визитную карточку в своей руке. - Знаете что, вот вам еще сотня, подумав сказал Зафир, протянув ему банкноту. Завтра жду вас, с остальными снимками. Договорились? - Пожалуй, переменился в лице фотограф, улыбнувшись. Завтра будет готово, в лучшем виде. Не сомневайтесь. - Я не сомневаюсь, натянуто улыбнулся Зафир. протягивая руку. До свидания. - До завтра, пожал руку фотограф, и пошел быстрым шагом, на ходу укладывая фотоаппарат в чехол. - Пожалуй все, огляделся по сторонам Зафир. "Действо закончилось. И совсем не так, как у м еня на родине, подумал он, направляясь к автомобилю. Там пышный праздник, самое большое торжество в жизни, а здесь, какая то глупость. Ну не мне жить, ему. Неожиданно свела нас судьба..." - Ты долго еще, окликнул его Александр. - Едем, помахал рукой Зафир. "А сколько дней, еще впреди, подумал Александр, глядя на веселую Катрин. Она похожа на маленького ребенка, получившего в подарок, самую красивую куклу. Такая яркая, откровенная, исренняя. В ней нет фальши... Только сегодня? Когда я научусь считать счастливые дни, я заведу себе календарь. Когда я открою для себя секрет мудрости, я отпущу бороду, а когда познаю счастье, буду радоватся... Счастлив ли я сегодня? Да, мне хочется его, маленького счастья... Поделится с ней, самой красивой... В ее глазах глубина, в них отражение солнца, в них милые, сладкие грезы... Ее руки... Ее голос... Улыбка... Она будто заново родилась. А я? Что во мне происходит? Я... Теперь уже мы! Да, с особым восклицанием, МЫ! Я не читал ей стихов под луной, не гулял до утра, встречая рассвет, не томился в ожидании под окнами... Я просто был с ней, всегда... И когда было больно, и радостно, и страшно... Без надежды, без имени, без будущего... Был... Такой как есть... И она... Такая как есть... Я долго искал ее... Нашел... Обретая счастье , посмотрите по сторонам, быть может кто- то, захочет огорчить ваш праздник... Улетайте... Не надо лишних слов, и взглядов... Уходите далеко... Жизнь только наша... И будут праздники, а после дни рождения, застолья, вечеринки до утра... Такая простая штука, - жизнь... Она кажется нам, обычной, но на самом деле,- обычны мы. Да, только так, именно мы. Мы живем в ней, не она в нас. Мы входим в этот мир, несмышленными , и покидаем его, так и не разгадав до конца, всего таинства бытия... Мы ..." Александр смотрел на Катрин, и улыбался. Он не слышал ее. Она о чем то шепталась с Зафиром. А тот, делал задумчивое лицо, и периодически кивал головой, изредка посматривая на Александра. "Шампанское будоражит, так легко, настойчиво, пьяня. В нем запах гор, и сладкого винограда... Утренней росы, и терпкий аромат косточки... Поэзия... Сколь отпущено, столько прожито, подумал Александр. В жизни случаются повороты, да только твердым надо быть, что бы услышать, себя... Сказать... Я не боюсь, ничего не страшно... Я буду жить так, как хочу... Я сделаю для нее все... Плевать что будет в будущем, оно еще не настало... Надоело думать о нем... Мы есть, здесь, и сейчас... Все самое лучшее, я дам ей... Взамен не надо ничего. Пусть будет рядом человек, который скажет мне, доброе утро, и пожелает, доброго дня... Пусть будет... А любовь? Она незаметно идет, на цыпочках, будто стесняясь... Она придет, навсегда... Я не растеряюсь, встречу на пороге... Скажу ей, - ждал... Всегда... А пока, влюбленность правит бал, надеясь на взаимность... А может... Сомнения не лучший советчик. Люблю, люблю... Я повторю сотни раз... Катрин... Она... " - Тебе здесь нравится, глядя на Александра, спросила Катрин. - Да, спохватился Александр. Хороший ресторан. Спасибо тебе Зафир. - О чем ты дружище, улыбнулся Зафир, подняв бокал с шампанским. Я рад за вас. - Сегодня замечательный день, улыбался Александр, глядя на Катрин. Выпьем за нас, негромко произнес он, поцеловав Катрин в губы. - Мои поздравления, улыбался Зафир. Теперь вы муж и жена. - Да, смущенно промолвила Катрин. - У меня подарок, загадочно улыбнулся Зафир. - Интересно, посмотрел на него Александр. - Он небольшой, но ... сделал паузу Зафир. достав из кармана бумажный пакет. Не буду говорить загадками, широко улыбнулся Зафир. Это ключ от квартиры, которую я подыскал для вас, с видом на море. Вот, добавил он, торжественно. Просыпаясь вы будете смотреть на чаек, за окном. Первый взнос, я уплатил. - Я... Это дорогой подарок, сказал Александр. - Свадьба бывает один раз, сказал Зафир. На ней принято делать дорогие подарки. Я помню... - Спасибо тебе, прошептала Катрин, восторженно глядя на Зафира. Ты прекрасный человек. добавила она. - Я догадываюсь, кивнул Зафир. А теперь, давайте праздновать, торжественно обьявил Зафир. Официант! - А что будет потом, тихим голосом произнес Александр. - Потом будут простые дни, в которых и ты, и Катрин, уже без торжественных церемоний, будете коротать свои дни, тяжело вздохнул Зафир. - Да, протянул Александр, глядя на ночные огни города. - Представляешь, я встретил недавно старого знакомого, задумчиво промолвил Зафир. Я думал ему не повезло, а он жив. - Кто? рассеянно спросил Александр. - Враг, вполголоса ответил Зафир. Я так думал. - Сейчас? посмотрел на него Александр. - Не уверен, покачал головой Зафир. Они сидели за столом в гостиной, с видом на море, в новой квартире Александра. - Она устала сегодня, слишком много хороших эмоций, слегка улыбнулся Александр. Заснула. - Вот видишь, счастье есть краткое упоение мгновением, глубокомысленно произнес Зафир. Его бывает достаточно, всего лишь малость. - Для Катрин? - Для людей, ответил Зафир. - Выпьем? предложил Александр, наполняя стаканы. - Не поверишь, усмехнулся Зафир. Мне нельзя, а я все равно нарушаю, и пью. - Не думай, улыбнулся Александр. - Я много раз, задавал себе вопрос, - почему? Выходит слаб, если простил, горько от этого, вздохнул Зафир. Я должен был убить его, но не смог. - Рассуждения мудреца, улыбнулся Александр. Если ты встретил врага своего, через много лет, сделай вид, что не заметил, так будет легче, обоим. - А как быть с болью? спросил Зафир. Она не покидает. Скажи мне. - Боль, задумчиво промолвил Александр, посмотрев в окно. Она отпустит. Только время необходимо. - Нет, покачал головой Зафир. Боль умирает вместе с телом. - Тебе станет легче? посмотрел на него Александр. Уйдет боль? - Тяжело, прошептал Зафир. - Тот кто научился прощать, живет спокойно, сказал Александр. А ты... - А ты? перебил его Зафир, посмотрев на Александра. - Ты прав, произнес в тишине Александр. Проще говорить о чужом, не касаясь личного. - Да, кивнул Зафир. - Сегодня день моей свадьбы, улыбнулся Александр. Выпьем, подняв стакан, предложил он, глядя на Зафира. - Поздравляю, сказал Зафир. - Спасибо, сказал Александр, и выпил. Глядя на Зафира, он дождался, когда тот поставит стакан, и сказал: - Почему ты меня спасаешь, уже не спрашиваю. Мне интересно что будет дальше. - Вино пьянит, усмехнулся Зафир. - У меня есть обязательства, правильно понимаю? промолвил Александр, подкуривая сигарету. - Перед кем, ты знаешь. О чем спрашиваешь меня, сухо ответил Зафир. - И что мне делать? - Я тебе обо всем расскажу, только после, снисходительно улыбнулся Зафир. Открою глаза, на будущее, добавил он, выдержав паузу. - А мне все равно, махнул рукой Александр. О прошлом не вспоминать, о будущем не думать, жить тем, что есть, задумчиво произнес Александр. - Правильно, усмехнулся Зафир. Не забивай голову глупостями. - Потеряли судно, посмеялись, потеряли жизнь, прослезились, прошептал по - русски Александр. - Не понял, прищурил глаза Зафир. На каком языке? Русский? - Ерунда, ответил Александр. - Ответь мне на простой вопрос. Тебе нужны деньги? Зафир смотрел на Александра пристально, не сводя глаз, будто читал изнутри. - Да, выдержав взгляд, ответил Александр. Ты же знаешь. - Правильный ответ, улыбнулся Зафир. Люди так устроены. Есть "бабки", будет жизнь роскошная, а нет, тогда на помойке. Ты что выбираешь? - Жизнь, не раздумывая ответил Александр. - И я, улыбнулся Зафир. Есть хорошая работенка. Можно заработать кучу денег. Ты согласен? - Спрашиваешь. Конечно, кивнул Александр. - Я не люблю длинные истории. Тем более те, где не ясен финал. Ты меня не о чем не расспрашивай, все равно не отвечу. - Мне... Мне надо жить, задумавшись, промолвил Александр. С таким грузом, или без него. Теперь я не один. Выпьем? - За твое будущее, сказал Зафир. Предлагаю короткое путешествие, усмехнулся он. - В море я больше не хожу, сказал Александр. Тошнота. - Не понадобится, улыбнулся Зафир. - Если что- то другое, согласен, кивнул Александр. Деньги всегда, когда -нибудь, заканчиваются. - Правильно, кивнул Зафир. Они выпили и замолчали. Александр нахмурился, будто вспоминал что- то нехорошее. Зафир, подперев ладонью, подбородок смотрел в окно, на гавань, в разноцветных огнях. - Думал, уезжаю на несколько месяцев, а вышло, на много лет, в тишине произнес Александр. - Ностальгия, промолвил Зафир. Захотел вернутся домой? - А что? Вернемся вместе с Катрин. Будем жить, я буду работать в пароходстве. Я же моряк. Александр повернулся, посмотрел на Зафира, и добавил:- Такое возможно? - В мечтах, всегда все красиво, вздохнул Зафир. Я тоже думаю о доме. Он снится мне. Иногда просыпаюсь, в холодном поту, и не могу понять, где я? Кажется, что через минуту войдет отец. Я поднимаюсь, иду, и вдруг... - Что? - Похоже на черту. Я переступаю ее, и понимаю, что я не дома. Смотрю на воду, в своих ладонях, и вижу там, только уставшее лицо. Вернутся, вздохнул Зафир. Ты уже не сможешь. Все иначе... - Почему? Я хочу понять. Что может помешать? - Ты сам себе помеха. И ты знаешь об этом. Это просто ностальгия. Пройдет. - Не знаю, задумался Александр. - Завтра не вспомнишь, натянуто улыбнулся Зафир. Ты женат. - Да, кивнул Александр. Сейчас да. - Нам надо уехать. Это ненадолго. Ты готов оставить жену? - Сколь все это стоит, окинув взглядом квартиру, спросил Александр. - Не мало, ответил Зафир. - Да, протяжно произнес Александр. Раб денег? - Дерево не может жить очень долго. Оно может сгнить. Человек, пропасть. Выбирай. - Я сделал выбор, вздохнул Александр. Что делать? - Нашим новым друзьям, необходима взрывчатка. Мы едем за ней. Все просто. - А после? спросил Александр, глядя на задумчивое лицо Зафира. - Завтра, будет завтра, улыбнулся Зафир. Не спрашивай меня. Что бы содержать дом, и жену, нужны деньги. - Верно, кивнул Александр. Мечты, я же думал, грезил, о другом. Я сейчас был бы, капитаном. Самым лучшим. А кем я стал? Никто, тоскливо произнес Александр, посмотрев на бутылку. Хватаюсь за любую работу, что бы иметь деньги. Без принципов, без веры, просто ради, собственной жизни, скривился Александр. Я пятно, сделав паузу, произнес Александр. Подняв глаза, он посмотрел на Зафира, и добавил: - Тень. - Да, я как и ты, не стану солнцем, улыбнулся Зафир. В мире существуют, разные животные. Крокодилы, птички, рыбы, черепахи, змеи, пауки. Всем хватает места на земле. Отчего ты хочешь, быть лучше всех? пристально посмотрел Зафир. - Согласен, кивнул Александр. Похоже на зоопарк, пьяно улыбнулся он. Джунгли. Закон природы. - Называй как хочешь. - Тогда я ... задумался Александр, подбирая слово. Я, наверно, рыба. Глупо да? - Мне все равно, пожал плечами Зафир. Ты сможешь жить сам? - Хороший вопрос. Сам? переспросил Александр, ухмыляясь. Я? - Ты, улыбнулся в ответ Зафир. - Не знаю, помедлив ответил Александр. - Ты отвечаешь на многие вопросы, но не знаешь ответ на самый главный. Кто ты? уставился на него Зафир. - Ветер, поник Александр, опустив голову. - Это твой ответ, в тишине произнес Зафир. - Да, прошептал Александр. - Разговор не нужный. Не надо думать. Ты сойдешь с ума, доказывая себе, свою невиновность. Кому это надо? Может быть Катрин? Она имеет свою проблему. А ты, взвалил ее на себя. Получается, ты отвечаешь за нее. Это как мешок на плечах. Или терпи, и неси, или брось, признаясь себе, в собственной слабости. Ты считаешь себя слабым? - Нет, покачал головой Александр, глядя на Зафира. - Тогда иди, спокойным голосом произнес Зафир. Без эмоций. Тебе знакомо, такое слово? - Да, ответил Александр. Не ищите за морями, кисельных рек, и пряничных берегов. Там все так же, как дома, только, добавляется тоска, задумчиво произнес Александр, по русски. Загадочная, и непонятная. - Когда мужчины выпивают, можно позволить себе расслабится, не обращая внимания, на слова Александра, произнес Зафир. Я тоже, иногда очень хочу, говорить на родном языке. И мечтаю... - О доме? тихо спросил Александр, наливая в стаканы виски. - Да, кивнул Зафир. - Больше не хочу говорить. Выпьем, подняв стакан, предложил Александр. Он посмотрел в глаза Зафира, и увидел в них, усталость. - У меня свадьба, улыбнулся Александр. - Поздравляю, переменился в лице Зафир, улыбнувшись. Долгой жизни! - Спасибо, ответил Александр, повернулся, посмотрел на двери спальни, улыбнулся, и выпил. Кипит волна, на берег набегая... В ней возмущение живет... Она от края, и до края, бурлит, кипит, поет... Сметая пену на ходу, вздымая шапки ввысь, она живет, лишь миг, живет... И разбивается, о мыс... Россия. Весна. 97 год. Поговори со мною робко, о таинстве дождя. Как сердце онемело, блуждая без тебя. Как холодно за краем, как зябко на душе, и ты моя родная, как отблеск в синеве... Тебя не отпускаю, не хочу, я говорю нескладно, и пишу... Я посвящаю строчки, тебе, моя любовь... От точки, и до точки- живешь... Роман смотрел в окно. В купе было тихо. Взглянув на часы, Роман поднялся, вышел в коридор, и подошел к табличке с расписанием движения поезда. Бегло пробежав глазами строчки, он остановился на последней. " Завтра утром, буду на месте, подумал он. Никогда бы не подумал, что будет так тяжело. Те кто возвращаются, испытывают радость, прилив эмоций, чувств. А я? Всего лишь слабое, бесформенное чувство, которое пытается сказать мне,- вернулся. И если честно, страшно немного. За окном вроде все тоже, а люди другие. Проводница , молодая женщина, она совсем не похожа, на тех, кого я помню. А что осталось в моей памяти? Только полустертые воспоминания. Моя жизнь, словно вкрапления. Был, не был, жил, мучился, увидел, и просмотрел, приобрел, и потерял. Убегал, и снова возвращался. Почему не Москва? Устал от суеты, воспоминаний, прошлого. Для Миши там хорошо, столица, возможности. А мне, тяжело. Он устроен, все у него есть, пусть учится. Я не могу... Слишком много воспоминаний. Вопросов... Почему вернулся? Зачем? Я не отвечу. " Вернувшись в купе, он увидел за столиком своего соседа. Тот проснулся, и сидел , шаря глазами перед собой. - Не спиться, негромко произнес Роман, усаживаясь напротив. - Пробовал, устало промолвил мужчина. Пока не получается. Может покурить, как бы уговаривая сам себя, мужчина нагнулся, вытащил тапочки, надел, затем взглянул на Романа, и продолжил:- В последнее время, все больше со снотворным привык. Правда храплю, виновато улыбнулся он. Вам наверно мешает? - Бывает, снисходительно улыбнулся Роман. Если очень громко, добавил он. - Все не могу избавится, от этой напасти. Лечить пробовал, вроде сначала помогало, а после, поновой, махнул рукой мужчина. Все это ерунда, добавил он, грустно. Как промерз один раз на Кавказе, на всю жизнь. Мне так и сказал доктор, в госпитале. - Альпинист, посмотрев на сухощавую фигуру попутчика, спросил Роман. - Ну да, усмехнулся мужчина. Вроде того. "Возраст его, под пятьдесят, подумал Роман. Невысокий, с абсолютно лысой головой, и взгляд, какой то уставший, будто повидавший все на свете. Такого наверно, ничем не удивишь. Есть в нем, некая сила, прочность. Интересно, какая жизнь у альпинистов". - С вершины наверно земля представляется иначе, поддержал разговор Роман. - Это точно, кивнул мужчина. А если еще там пострелять, так и оглохнуть можно, спокойно добавил он. - В смысле? удивился Роман. Война что ли? - Чечня, глухо ответил мужчина. - Понятно, выдохнул Роман. - Может за компанию, покурим, предложил мужчина, достав пачку сигарет. - Можно, согласился Роман, кивнув головой. - А вы до конечной? поинтересовался мужчина, когда они вышли их купе. - Новоивановск - ответил Роман. - Надо же, улыбнулся попутчик. И я туда. Они зашли в тамбур, подкурили. Мужчина, выпустив струйку дыма, внимательно посмотрел на Романа, и спросил: - Командировка, на комбинат? - Нет, взглянув на попутчика, ответил Роман. В родные места. - Я там всю жизнь, удивился мужчина. Город небольшой, многих знаю. А... - Дядя у меня там жил, умер уже, сказал Роман. Я иногда гостил у него. На речку бегал рыбачить. В баню ходили, улыбнулся Роман. - Ну да, кивнул мужчина. На месте она, куда ей деваться. Только не работает сейчас. Котельная развалилась, совсем. А дяди как фамилия? - Толкалин, ответил Роман. - Ух ты! Так это же инженер автоколонны, улыбнулся мужчина. Знал я его. В молодости, пацаном, пришел к ним на работу, еще до армии, после школы, учеником слесаря. Так значит родственник. - Да, кивнул Роман. - В гости? спросил мужчина. - Хочу остаться, вздохнул Роман. - Тоже хорошо, довольно улыбнулся мужчина. Давайте знакомится, протянул он руку. Меня зовут Леонид Дервин. - Роман. Пожав друг другу руки, они докурили, и вернулись в купе. - Может чайку, попросим у проводницы, предложил Дервин. - Вроде поздно уже, пожал плечами Роман. - А чего ей, улыбнулся Дервин. Титан горячий. Стаканы , заварка, есть. Сами можем. Правильно? - Можно и так, согласно кивнул Роман. - Ну, тогда я схожу, поднялся Леонид, взял со стола стаканы, и ушел. "Надо же, подумал Роман, глядя в зеркало на двери. Попутчик оказался из Новоивановска. Бывает же такое. Спокойный он, уверенный, есть в нем, добротность. А я? Интересно на себя взглянуть, со стороны, подумал Роман, поднялся и посмотрел на себя в зеркало. Не очень, какой то помятый, подумал он. Совсем не похож, на ..." Дверь открылась, в купе вошел Леонид, держа в руках стаканы с чаем. - Не очень горячий, поставил он стаканы на стол. Но, нам и не нужно, правильно? улыбнулся он. Я себе покрепче сделал. Я же не знаю, как... - Нормально, сказал Роман. Сделав несколько глотков, Леонид, взял стакан в руки, и посмотрев на Романа, спросил: - А по специальности кто? Давай на "ты" перейдем? Не возражаешь? - Согласен, кивнул Роман. Водитель. - Зачет, растянулся в улыбке Леонид. Грузовики? - Автобусы могу, ответил Роман. - Значит, работа будет, сказал Леонид. У нас в АТП, всегда водителей не хватает. Правда там зарплата маленькая, и платят не вовремя, вздохнул Леонид. Многие на частные "маршрутки" ушли. Жить то надо. А у меня магазинчик маленький. Жена понимаешь, всю жизнь в торговле, вот и прикипела, усмехнулся Леонид. Ну а я с ней, рядышком. Втянулся, со временем. Хотя это конечно, дело не мое. Я в отставке. А что делать дома. Пить, или с ума сходить, от безделья, вот и помогаю ей. - А где служба проходила? спросил Роман. - Да в разных местах, ответил Леонид, поставив стакан на стол. В запас ушел, после Чечни. Да и здоровье, уже не то, тяжело вздохнул Леонид. - Ранение, спросил Роман, глядя на Леонида. - Не поверишь, усмехнулся Леонид. По болезни. Я же говорю, перемерз, как то виновато, улыбнулся Леонид, посмотрев на Романа. - Обморожение что ли? спросил Роман. - Чуть ноги не отняли, кивнул Леонид. Хорошо в Москве, толковый врач , до конца дней, благодарить его буду. И главное, на мне, всего пара царапин, и ни одного серьезного ранения. Вот так вот, вздохнул Леонид. Ну а ты? В армии служил? Срочную? - Да, кивнул Роман. В пехоте. - А где? - На юге, улыбнулся Роман. - Это где? Средняя Азия? Или Черное море? улыбнулся Леонид. - Средняя Азия, ответил Роман. В учебке. - Понятно, кивнул Леонид. Небось, в "афган" загребали всех подряд? Да? пристально посмотрел он, на Романа. А кому хочется, правильно? - Есть такое, кивнул Роман. - А что, вы? То есть ты, смерти не боишься, спросил Роман, глядя на Леонида. Добровольцем? - Смерти боюсь, немного подумав, ответил Леонид. Но не от пули, или в бою... По глупости, вздохнув, ответил он. - Правда? - Скорее привычка, усмехнулся Леонид. - А что, убивать не страшно? спросил Роман, внимательно наблюдая за лицом Леонида. - Я никогда не задумывался, немного подумав, ответил Леонид. Когда в тебя стреляют, срабатывают инстинкты. Это потом, засыпая, в темноте, закрыв глаза, думаешь, анализируешь, задаешь себе вопросы. К этому тоже, можно привыкнуть. На войне, ценно иное. - И что же? спросил Роман. - Дружба, пожав плечами, ответил Леонид. Что здесь удивительного. Там больше ценят это, чем здесь, на гражданке, поморщился Леонид. Здесь, сегодня друг, завтра деньги не поделили, злейший враг, или еще какая причина. А там, все просто. Человек как на ладони. - Знаешь, что от него ожидать, сказал Роман, глядя на Леонида. - Ну, где то так, кивнул Леонид. Я в эти дебри не хожу, махнул он рукой. Мне ни к чему. Я начальником не был, совесть моя чиста. Живу, как могу. - И в Афганистане воевал? спросил Роман. - Довелось, кивнул головой Леонид. - Считаешь, справедлива та война была? Роман пристально смотрел на Леонида, в ожидании ответа. Леонид посмотрел в окно, тяжело вздохнул, повернул голову, взглянул на Романа, и ответил: - А войны все, несправедливы. - Потому что одна из сторон, побеждена, спросил Роман. - Потому что, вздохнул Леонид, кому то, это надо. - А тебе лично? За что ты воевал там? - Тебе зачем? посмотрев в глаза Романа, спросил Леонид. - Хочу понять. За что там погибали, молодые ребята. - Да, тяжело вздохнул Леонид. Если одним словом , попытаться высказать, то получится так:-За друзей, коротко ответил Леонид. Конечно, пропаганда вещала, что мы против "капиталистов Америки", и всякую разную чушь, скривился Леонид. Наша помощь, братскому народу, в построении социализма. Бред конечно, полный. Пытаться научить аборигенов, жить как мы, ухмыльнулся Леонид. Где это видано. Они в каменном веке живут, а мы со своими машина, унитазами, и смыслом жизни. Оно конечно, неплохо, с одной стороны. Мы ведь, свою Среднюю Азию, тоже из тьмы вытащили. Теперь они живут хорошо. Мне многие, местные жители говорили, мол, хорошо что вы строите, учите, помогаете. Наверно еще и за них, гибли, тяжело вздохнул Леонид. Воинский долг, вполголоса, добавил он. Я солдат, и никогда не обсуждаю приказы. Так наверно лучше, и понятней. - Значит, тихо произнес Роман. Мы воевали там с мирными людьми, которые не хотели, жить по нашим правилам, придерживаясь своих обычаев. Да? Получается, если я приду к тебе в дом, и скажу, что ты не так, ходишь в туалет, неправильно кушаешь, одеваешься, ты поблагодаришь меня. Так выходит? И изменишь все, в один день. Подстраиваясь под мои традиции. Выходит так? спросил Роман, глядя на Леонида. - Ишь, ты, мотнул головой Леонид. Ты случаем не пацифист? Скрытый? Ну если в армии срочную служил, значит не "баптист". Откуда в тебе, такие мысли? Ты не можешь рассуждать о том, чего не видел, не знаешь, не прочувствовал, с расстановкой говорил Леонид. Для начала, ты пощупай страх, а потом, можешь рассказать об этом. Тихо, кому ни будь, в уголке. Что бы поняли, и не рассмеялись. Знаешь что я тебе скажу, вздохнул Леонид. Ты не обижайся на меня. Но говорить на эту тему, что бы было понятно, надо только с тем, кто там был. А ты, как я понимаю, человек посторонний, и интересуешься, чисто теоритически. А потому, не поймешь. Взяв в руку стакан, Леонид сделал несколько глотков, и посмотрев на Романа, продолжил,: - Мы же с добром туда пришли. Все им везли. Еду, одежду, технику, медикаменты. Все самое лучшее. У нас в "союзе" такого не было, а им везли, задумчиво говорил Леонид. Книги, фильмы... - Зачем? тихо спросил Роман. Вы у людей спросили. А нужно ли им? Не кучку, которая живет, отделив себя от остальных. Народ? Или подумали, лучше сразу, их по голове двинуть, а после учить в туалет ходить. Да? - Интересно ты рассуждаешь , посмотрев на Романа, сказал Леонид. Я что себя, сам туда послал? повысив голос, произнес он. - Извини, сказал Роман, и отвернулся, посмотрев в окно. В наступившей тишине, был слышен мужской храп, из соседнего купе. - Может ты и прав, произнес Леонид. Но это только сейчас, начинаешь об этом задумываться. А тогда, некогда было. Вот Чечня, действительно боль. - Гражданская война, вот как это называется, повернув голову, произнес Роман, посмотрев на серое лицо Леонида. В которой граждане одной страны, убивают себе подобных, только потому, что кому то, это выгодно, добавил Роман. А народ платит за это, огромную цену. Человеческими жизнями. А их не вернуть. - Там иностранцев много, террористов доморощенных, поморщился Леонид. Если не мы, их остановим, тогда они придут, к нам в дом, и будут нас, заставлять жить, по своим законам, задумчиво произнес Леонид. Мы на краю. За всех, кто остался в доме. За детей, женщин, стариков, бомжей, всех... Потому что, ответ один. За своих - добавил Леонид, глядя в окно. А они придут, когда почувствуют нашу слабость, повернув голову, посмотрел он на Романа. Они знают, понизив голос, добавил он. У них нюх на это. - Получается, те, кто выступает против власти, - террористы? спросил Роман. Не кажется тебе, что снова произошла ошибка. Кто -то, захотел силой, заставить кого- то, жить иначе, а? Похоже на Афганистан? Пришли с добром, научить, как правильно жить, а ушли, оставив после себя могилы. Не думаю, что кто- то, хотел добровольно умирать, покачал головой Роман. - Мне все равно, что они будут делать у себя, сказал Леонид. Только пусть не приходят в наш дом, со своими законами. Нас не взрывают, не убивают. Я, против, решительно произнес Леонид. Бандитов надо уничтожать. Ведь они взрослые люди, и понимают, тяжесть и ответственность, за свои поступки. Так пусть за них и отвечают, "по взрослому" без льгот. А то взорвут, и в кусты. Мол, так вам и надо. А мы так жить не хотим, покачал головой Леонид. Или ты хочешь? взглянул он на Романа. - Я не хочу, выдержав паузу, ответил Роман. Если хочешь знать мое мнение, могу сказать. Иди к людям с добром, тогда они услышат тебя. А если идешь с мечом, будь готов, получить отпор. И тогда, тебя уже никто не услышит. Будут делать вид, что слушают, а в душе, ненавидеть, как прежде. И все потому, что ты пришел с оружием в руках. Против них, их жизни, обычаев. Можно заставить подчинится, но уважать, они никогда не будут. И их дети, спустя много лет, будут делать тоже самое - ненавидеть. - Точно, ты пацифист, прищурив глаза, сказал Леонид. Значит лучше без войн, п